– Попал просто – они натравили на него отца. Тот приехал как будто мириться, а потом впустил в замок инквизиторов. Я создала новый лист и написала еще вопрос, пока не забыла. – «Значит, они следили и знали, что мы ушли?» – Наверное, – вздохнул тот угрюмо, когда дед перевел мой вопрос. – Сейчас я сам жалею, что мы не забрали его оттуда. Ну, отвечаю на остальное… – Сам скажу, – заявил вдруг Данерс. – Я сопротивлялся, пока не усыпили… отныне у меня нет отца. Больше ничего не видел и не помню, очнулся в каком-то доме. И еще издали чувствовал, в какой стороне Варья, и не мог смолчать, когда меня заставляли ответить. Но все время старался взять свою магию под контроль и постепенно научился притуплять удары. «Они его били?» – черкнула я на листе так резко, что грифель сломался. – Ментально, – ответил Винк, мрачнея все сильнее. – Но не нужно обольщаться, ощущения очень мерзкие. «Сволочи!!! – написала я и добавила: – А он только меня ощущает издалека или хозяина тоже?» – Это хозяин его чувствует, – вздохнула Шейна, – через следящий амулет. – То есть сейчас он знает, где находится Дан? – наконец сообразила я, какая мысль так беспокоила меня все время. – Мы закрыли островок самыми сильными щитами, но долго оставаться тут не стоит, – согласно кивнула Шейна. – Только решим, кто куда летит, и уходим. «Я на остров!» – мгновенно настрочила моя рука. – А может… – заикнулся дед и хмуро смолк, рассмотрев мое лицо. – Я тоже с ней, – категорично заявил Данерс и буднично добавил: – Все равно вам теперь не удастся нас разлучить, пока не убьете. Меня, разумеется. – Всю жизнь мечтал, – фыркнул Бес, но продолжать не стал. – Тогда Линс уносит отсюда стражей, Гирса и Ульниса. Нечего ему там делать, плюнет в Берга позднее, – твердо постановил Винк и поднялся с кресла. Мы вышли первыми, и хотя я была занята своими мыслями, но успела заметить, что рядом с прежним замер второй аржабль. Повинуясь знаку Винка, мы с Данерсом, дед и Хаттерс поднялись в него и сели в общей капсуле, ожидая остальных. – Спрятали от чужих твое убежище, – сказала появившаяся первой Шейна. – Никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни. Я молча кивнула, соглашаясь с этим заявлением, и покосилась на инквизитора, пытаясь представить, как он чувствует себя, оказавшись в положении шахидки. Очень страшно, по-моему, ощущать себя вещью, причем принадлежащей чужому и безжалостному существу. Назвать человеком урода, которому могут прийти в голову идеи так издеваться над людьми, я не могу, да и не хочу. И никогда не захочу, уверена на сто процентов. Последними в капсулу вошли Винк с Сансом, и тотчас появилось ощущение полета. – До острова доберемся за два часа, – просветил нас Винк, – поэтому личные капсулы не создаю. Давайте пока обсудим хотя бы примерный план действий… На самом деле мы выработали не один, а по меньшей мере десяток различных планов и особенно остановились на условных словах и сигналах. И хотя все старались придумать и предусмотреть самые невероятные повороты и сюрпризы судьбы, меня не отпускало ощущение, что мы что-то пропустили. Или недопоняли. А скорее просто встретились с чем-то невероятным, чего никто и представить не может и потому даже не вспоминает. – Варья, – не выдержала наконец моя наставница, – у тебя лицо все мрачнее, ты что-то чувствуешь? «Да, – написала я. – Ящик Пандоры». – Она хочет сказать, – задумчиво перевел мои слова дед, – что ее гнетет необъяснимая тревога и предчувствие чего-то необычного. Я даже глаза на миг вытаращила, услыхав такую интерпретацию своего ответа, а он продолжил, открыто глядя на собратьев: – Поэтому я тоже хочу предпринять меры безопасности. Кроме Вари, у меня нет никакой родни, и если… мой замок и все, что в нем, достанется только ей. Никому иному – ни ее матери, ни отцу, ни бабушкам или братьям. А еще вот… я зарядил его на полную мощность. – Дед снял с себя висящий на цепочке амулет и надел мне на шею. – Это артефакт переноса через грани, и унести он может от силы троих, если они маги. – Дед! – не выдержав, возмутилась я и виновато оглянулась на Данерса. – Я дед уже двадцать три года… по подсчету того мира, – невозмутимо отозвался он. – И ты обещала меня слушаться. Если я скажу «уходи», ты уйдешь. Потому что у меня есть еще бижа и кое-какие замыслы… «Знаю я твои замыслы! – хотелось крикнуть мне. – Видела, как умеешь рисковать, глотая в ожидании крита последние хилки! А меня, значит, можно отправить домой?!» И тут я вдруг очень ясно поняла, на какой случай Бес дает мне артефакт, и опустила взгляд, старательно пряча резанувшую сердце боль. Как он всегда говорит, первыми с тонущего корабля снимают в шлюпки детей и женщин. А я на их фоне и есть ребенок, и потому спорить сейчас не буду, только зря нервы тратить. А вот потом посмотрю по обстоятельствам. Глава двадцать третья В первый раз Тегуэнь мы рассматривали с башни аржаблей. Здесь она представляла собой внушительное строение с несколькими причальными балконами, и на одном из них, выйдя из распахнувшего нутро летуна, я и застыла, очарованная увиденным. Поднимавшийся перед нами на фоне темнеющего неба остров казался ажурным свадебным тортом. Высокие строения, окруженные стройными башенками и оплетенные галереями, лестницами и воздушными переходами, были белоснежными от фундамента до флюгера. И все остальное было белым: песок ближнего пляжа, выложенные плитами дороги и тропки, мосты и беседки. Только зелень, скромно обрамлявшая это царство белизны, была различных оттенков, от салатового до темно-изумрудного. – Круть, – сказала я застывшему рядом деду и, покосившись, рассмотрела в его сузившихся глазах и стиснутых губах знакомое мне выражение. Так Бес смотрел только на мошенников, пытавшихся за бешеную цену всучить ему средство от всех болезней, да еще наглых родственников Клавдии Степановны, вдруг объявившихся после ее кончины. Они никак не хотели верить, что троюродная тетушка, которая при жизни не получала от них даже открыток ко дню рождения, еще несколько лет назад продала квартиру деду. – Рай для избранных, – процедил он. – Ненавижу. – Идем вниз, нас ждет коляска, – тихо выдохнула замершая рядом на мгновение Шейна, и я расслышала в ее голосе виноватые нотки. Данерс упорно держался от меня на расстоянии, но оно было постоянным, как невидимый поводок. Шеоссы плотно закрыли инквизитора щитами и набросили чью-то личину, но, как сказал Винк, это лишь временная мера. Артефакт такой силы невозможно скрыть надолго: едва он поймает приказ связанного с ним амулета или чего-то подобного, как немедленно отправит хозяину сигнал. И что хуже всего, даже с нашими способностями очень трудно засечь этот обмен информацией, настолько быстрым и слабым может быть магический импульс. В коляску Данерсу пришлось сесть с нами, но он и тут нашел выход – сел наискосок от меня, загородившись Хаттерсом и дедом. «Интересно, – написала я Бесу, покорно принимая игру в немых, – что будет, если я его коснусь?» – Никто не знает, – мрачно засопел дед, – но лучше не рисковать. И не смотри на меня так подозрительно, это и в самом деле мы велели ему к тебе не приближаться. «Параноики», – написала я и отвернулась к окну, за которым мелькало сахарное кружево домов и оград. – Может быть, – укоризненно ответил он. – Но в таком деле не стоит провоцировать судьбу. Дом Винка ничуть не отличался от соседних, разве был поменьше. Семья шеосса жила в другом месте и, как я поняла, была хорошо защищена и законспирирована. И учеников у него тут не было, только помощник, следивший в отсутствие магистра за садиком и клумбами. Нам пришлось сюда приехать, так как первоначальный план – побеседовать с вечера с наиболее благоразумными и совестливыми магистрами – из-за Дана пришлось вычеркнуть. За ночь доктор Зло, как теперь все с моей подачи звали неизвестного «хозяина» Данерса, вполне мог поднять против нас весь остров. Пока Винк посылал собратьям по совету приглашения, а Шейна с Сансом усиливали защиту, я в гостиной третьего этажа накрывала стол для вечернего чая. Традиционное для этого острова время ужина уже прошло, а насторожить приглашенных слишком холодной встречей шеоссы не желали. Ведь со многими они знакомы не один десяток, и даже не одну сотню лет, и пока им доверяли. – Поставь вазочки с белыми цветами, – выдал совет Хаттерс, задумчиво изучавший раскинувшийся перед ним город. Сейчас, в сиянии фонарей и нарядных вывесок, он стал вдруг похож на один из приморских курортов, и временами мне казалось, что ветерок доносит в открытые окна музыку с дискотек или танцевальных площадок. – Все готово? – Винк, переодевшийся в белый костюм, походил на богатого туриста с усыпанными перстнями пальцами, хотя я точно знала, насколько они слабее его собственных возможностей. – Там уже прибыл первый гость, – сообщил хозяину появившийся в точно такой же одежде Санс. – Иди встречать. Шейна подхватила меня под руку и повела нас с дедом прочь. С этого момента мы Винку не друзья и не родня по шкуре, а свидетели, и должны сидеть в соседней комнате, вернее в кабинете хозяина. Оттуда мы будем слышать все до последнего слова, как и доппели, расположившиеся во всех смежных помещениях. У них внешность помощника Винка и учеников Санса, но на самом деле их по четверо у каждого старшего шеосса. Только нам как новичкам не позволили рисковать, наша главная задача – уцелеть, если события пойдут по самому нежелательному сценарию. Войдя в кабинет, дед отвел меня в сторонку и тихо, на английском, который учил вместе со мной, повторил все инструкции, добавив, как истинный резидент, пароли и шифры. А я в ответ подшучивала над ним и легкомысленно хихикала, хотя больше всего хотелось плакать и бежать отсюда куда подальше. Потому что за всю свою жизнь я ни разу не видела деда таким настороженным и напряженным. – Проходи, садись и объясни все подробно, я ничего не понял. – В голосе Винка сквозь безупречную вежливость и доброжелательность слышалось огорчение. Мы молча переглянулись, сообразив и без слов, что и этот план готов рухнуть. Обычно гости с порога не предъявляют хозяевам никаких требований. – Авинкес, – суховато процедил пришедший магистр, – мы знакомы почти двести лет, и только ради всего, что пройдено вместе, я поясню тебе и без того ясное предложение. Ты с какой-то целью без ведома собратьев по совету тайно привез на Тегуэнь несколько преступников, скрывающихся от правосудия, и пытаешься втянуть нас в свою интригу, вместо того чтобы сдать их магам, следящим за порядком на всех доступных нам материках и островах. – Миркес, – с горечью произнес Винк, – ты прав, мы знакомы более двухсот лет. И мне жаль, что за эти годы ты так и не заметил, что я никогда, – заметь, ни разу! – не отдал свой голос за несправедливый приговор! Только мне, Синкайсу и Торвалсу не пришлось извиняться перед обвиненными, после того как им удалось доказать свою невиновность! И даже сейчас ты исказил правду, глядя мне в глаза! С каких пор открытый прилет на центральную башню и поездка через весь город называется тайным провозом преступников? И кого ты называешь преступниками? Наших собратьев по дару, обратившихся ко мне с просьбой собрать совет, которому они готовы открыто поведать обо всех своих поступках? Людей, не понимающих, за что их травят, как бешеных зверей, и ищущих нашей справедливости и помощи? Так знай, никого я не буду сдавать палачам, потому что не вижу среди прибывших со мной ни одного злоумышленника. А ты можешь уйти, но попомни – тогда тебе снова придется краснеть и просить прощения. А можешь остаться и убедиться во всем своими глазами. И не смотри так скептически, я не собираюсь ничего тебе навязывать насильно. – Вдвоем мы ничего не сделаем, – хмуро вздохнул Миркес, потоптался и нехотя двинулся к лестнице. – Не вдвоем. Синкайс прилетел со мной, странно, что тебе не сообщили. А еще княгиня Шейнассия Солмерс и Теонс Саглерс Хаттерс. – А он-то с какой стати? – буркнул мрачный гость, явно ругавший себя за слабохарактерность. – Задета его честь как учителя, – спокойно пояснил Винк. – Его ученики обвинены в несуществующих проступках, и он готов их защищать. – Мирного вечера тебе, Миркес, – учтиво приветствовал гостя Хаттерс, выходя на лестничную площадку. – Давно не виделись. Как твой племянник? – Хорошо. И пусть сбудутся твои пожелания. – Судя по кислому тону, магистр вряд ли верил в возможность исполнения своих слов. – Прибыл еще гость, – доложил доппель Винка, имевший внешность его помощника. – Пригласи пройти наверх, тут вид лучше, – велел ему Винк, видевший гостя глазами доппеля, и, подождав, известил: – Это Торвалс.