Мне очень жаль, что по моей вине вы сломали бедро. Я не нарочно. Надеюсь, вы быстро выздоровеете. Пожалуйста, примите мои извинения и поправляйтесь скорее! С уважением, Морриган Кроу Лёжа на ковре в малой гостиной, Морриган переписала письмо начисто и засунула в конверт, но заклеивать не стала. Отец всё равно захочет проверить, и потом, вдруг даже её слюна способна вызвать чью-то смерть или по меньшей мере банкротство? Она вдруг застыла, услышав в коридоре цокот каблуков. На стенных часах полдень, бабушка вернулась с утреннего чая у подруг, а может, мачеха ищет, на кого бы возложить вину за царапину на серебряной ложке или порванную занавеску. В малой гостиной, самой тёмной в доме, было удобнее всего прятаться. Солнце в окна почти не попадало, и никому тут сидеть не нравилось, кроме Морриган. Шаги затихли вдали, и она с облегчением перевела дух. Потянулась к радиоприёмнику, покрутила медную ручку настройки. Треск и визг статических помех сменился голосом диктора: «На этой неделе в северо-западной части штата Большой Вольфакр продолжается ежегодный зимний отстрел драконов. Службой борьбы с опасными дикими животными обнаружено уже более четырёх десятков бродячих рептилий. Всё больше сообщений о замеченных драконах поступает из окрестностей курорта Диптаун-Фоллс, популярного места отдыха у…» Бодрый гнусавый голос продолжал бубнить новости, но Морриган уже принялась за следующее письмо. Дорогой Пип! Мне очень жаль, что ты пишешь слово «патока» с тремя «а». Мне очень жаль, что ты идиот. Мне очень жаль, что ты провалил словарный конкурс, потому что ты идиот. Пожалуйста, прими мои глубочайшие извинения за тот вред, что я тебе причинила. Обещаю, что больше никогда не пожелаю тебе удачи неблагодарный маленький С уважением, Морриган Кроу По радио уже шёл репортаж о наводнении в Проспере. Люди рассказывали о затопленных домах, оплакивали утонувших близких и домашних питомцев. Морриган печально вздохнула. Оставалось только надеяться, что отец прав и к стихийным бедствиям она отношения не имеет. Дорогая Ассоциация производителей джема! Не кажется ли вам, что в жизни бывают неприятности похуже испорченного мармелада? «Далее в программе: „Не может ли Тьма оказаться ближе, чем мы думаем?“» — произнёс гнусавый голос. Морриган застыла, обратившись в слух. Опять это слово! «В то время как большинство экспертов сходятся во мнении, что до конца нынешней эпохи остался ещё целый год, горстка неортодоксальных хронологов утверждает, что отмечать приход Тьмы нам придётся гораздо раньше. Попали они в яблочко или сели в лужу?» По спине побежали мурашки. Нет, сели в лужу, и никак иначе! «Но сначала о другом. В столице не прекращаются панические слухи о грозящей нехватке вундера, — продолжал диктор. — Сегодня утром официальный представитель «Шквал индастриз» выступил на пресс-конференции с заявлением». Мужской голос, едва слышный за гулом аудитории, произнёс: «Ответственно заверяю, что слухи об энергетическом кризисе абсолютно беспочвенны…» «Громче!» — раздалось из зала. «Запасы вундера в Республике по-прежнему неисчерпаемы, и мы продолжаем направлять этот ценнейший природный ресурс на благо общества». «Мистер Джонс, как вы прокомментируете сообщения о массовых отключениях энергии и отказе вундертехнологий в Саутлайте и Дальневосточном Санге?! — выкрикнул репортёр. — Эзра Шквал знает об этих проблемах? Собирается ли он наконец показаться на публике и объяснить ситуацию?» Выступающий откашлялся. «Повторяю: это не более чем беспочвенные слухи и оснований для паники нет. Наши высокотехнологичные системы мониторинга не выявили никаких признаков истощения запасов вундера или нарушений в работе вундероборудования. Железные дороги Республики функционируют идеально, равно как энергосеть и медицинские службы. Что касается мистера Шквала, то он прекрасно сознаёт высокую ответственность «Шквал индастриз» как единственного поставщика вундера и продуктов его переработки. Мы, как и прежде, готовы…» Его снова перебили. «Мистер Джонс, как вы относитесь к предположению, что перебои в поставках вундера могут быть связаны с про́клятыми детьми?» Морриган уронила авторучку. «Я не… не понимаю, что вы имеете в виду», — на миг сбился представитель. «Дело в том, — стал объяснять репортёр, — что в Саутлайте и Дальневосточном Санге числятся в реестре трое про́клятых, в то время как в штате Проспер их нет, и перебои энергоснабжения его не затронули. В Большом Вольфакре имеется про́клятый ребёнок — дочь видного политика Корвуса Кроу. Можно ли ожидать, что Большой Вольфакр будет следующей жертвой кризиса?» «Ещё раз заявляю: никакого кризиса нет, и…» Застонав, Морриган выключила радио. Теперь ещё и это! Ничего ещё даже не произошло, а она уже виновата. Сколько же писем с извинениями придётся писать через месяц? Становится тошно от одной только мысли. Тяжело вздохнув, она подняла с пола авторучку и продолжила. Дорогая Ассоциация производителей джема! Мне очень жаль ваш мармелад. С уважением, М. Кроу * * * Корвус Кроу, отец Морриган, занимал пост канцлера Большого Вольфакра, крупнейшего из четырёх штатов Зимнеморской республики. Постоянно очень занятый и озабоченный, он не переставал работать даже в тех редких случаях, когда обедал дома. Слева и справа от него всегда сидели помощники — Лев и Прав. Корвус вечно их увольнял и нанимал новых, потому всех и называл так, чтобы не путаться с именами. — Прав, отошли циркуляр генералу Вильсону, — услышала Морриган его голос, усаживаясь за стол вечером. Напротив сидела новая жена отца — Айви, а дальше, в конце стола, — бабушка Орнелла. На девочку никто не обратил внимания. — Его штаб должен представить проект бюджета для нового полевого госпиталя не позже начала весны, — продолжал отец. — Будет сделано, канцлер, — кивнул Прав. Он держал в руке какие-то синие лоскутки. — Что насчёт новой обивки в вашем офисе? — Пусть будет лазурная. Поговори с моей супругой, она эксперт в таких делах… Не правда ли, дорогая? Айви просияла. — С фиалковым оттенком, дорогой, — звонко рассмеялась она, — в тон твоим глазам! Мачеха выглядела в поместье Кроу чем-то чужеродным. Золотые локоны и бронзовый загар, полученный за лето на знаменитых пляжах юго-восточного Проспера, где она «снимала стресс», никак не сочетались с волосами цвета воронова крыла и болезненно-бледной кожей урождённых Кроу, к которым солнце никогда не приставало. «Возможно, потому-то она отцу так и понравилась», — подумала Морриган. Ничего похожего на остальных. Здесь, в мрачном обеденном зале, Айви казалась экзотической диковинкой, привезённой из дальних стран. — Лев, что сообщают из Шестнадцатого лагеря по поводу вспышки кори? — Удалось изолировать, но отключения энергии продолжаются. — Как часто? — Раз-два в неделю. В пограничных городах замечены случаи недовольства. — У нас в Большом Вольфакре? Вы уверены? — Ну разве что лёгкая паника, не более того. Ничего похожего на бунты в трущобах Саутлайта. — Жители тоже считают, что это из-за нехватки вундера? Ерунда, у нас таких проблем нет. В поместье неё гладко, как никогда. Взгляните — на улицах светло, как днём! Наши генераторы полны до краёв. — Да, конечно, канцлер. — Лев смущённо помялся. — И это не осталось незамеченным публикой. — Ах, ах, ах! — прокаркал голос с конца стола. К обеду бабушка Орнелла выходила при всём параде: длинное чёрное платье, драгоценности на шее и пальцах, жёсткие, стального цвета седые волосы уложены на макушке в настоящую башню. — Что ещё за перебои? Не верю! Просто-напросто какие-то дармоеды не платят по счетам, и поделом им, если Эзра Шквал отключил энергию. — Говоря, она продолжала нарезать свой бифштекс на крошечные кровавые ломтики. — Освободите завтрашний день, — велел Корвус помощникам. — Нанесу визит в пограничье, пожму руки местным — они и притихнут.