Ножниц, как и других острых предметов ни на письменном, ни на туалетном столике не оказалось, и мои планы пришлось отложить. Я заплела волосы в неплотную косу и отправилась на поиски чего-нибудь съедобного. В холодильнике на кухне мне приглянулись несколько незнакомых фруктов красного цвета. Похоже на персики, только кожица гладкая. На вкус тоже оказались приятными — сладкие и ароматные, с нежной сочной мякотью. Интересно, а чем питаются кроктарианцы? Они едят земную пищу или культивируют тут привычную, со своей планеты? — Доброе утро, Лили, — поздоровался дворецкий, который как раз принёс из сада свежий букет цветов. — Как ты себя чувствуешь? Интересно, это просто вежливость или реальное беспокойство? Как же я могу чувствовать себя после подобного? Дворецкий Денисов поставил букет в вазу и водрузил её на стол. — Красивые, — я подошла ближе, поправила цветы и осторожно вдохнула приятный сладковатый аромат. — Немного чувствую слабость. И есть очень хочется. Вот нашла какой-то фрукт. Вкусный. — Это нектарин, — улыбнулся дворецкий вежливо. — Ешь, Лили, он полезный. — Доброе утро, — сзади я услышала знакомый голос с металлическими нотками. — Лилиан, вы рано. Я резко обернулась. Командор стоял в одних лишь светлых свободных брюках и пил воду. Длинные волосы были стянуты в низкий пучок, лежавший за спиной. — Доброе, — буркнула я, с трудом заставив себя отвести взгляд от серебристых полос на шее пришельца, которые спускались почти до середины его обнажённой груди. Они как-то странно поблёскивали, словно подсвечивались. Есть мне расхотелось, зато появилось непреодолимое желание сбежать в свою комнату и запереть дверь. От этого существа исходила, кроме очевидной, ещё какая-то смутная, размытая опасность, от которой в моём теле появилась странная дрожь. Командор отставил стакан и сделал шаг ко мне, подойдя ближе. — Я не поблагодарил вас, Лили, — он учтиво склонил голову, похоже совсем не смущаясь того, что на полови был раздет. И этот учтивый жест меня изрядно удивил. — За что? – оторопело переспросила я, не зная, куда деть взгляд. В глаза ему смотреть было страшно, а ниже… тоже не по себе. — За ваш вклад в нашу ассимиляцию. От такой благодарности у меня враз вкипела кровь от злости. Та, что ещё осталась в моих венах на хранение для ассимиляции командора. Резко выдохнув, я всё же посмотрела ему в глаза. — Благодарят того, кто делает это по доброй воле, — голос едва не дрогнул. — Так что оставьте свою благодарность себе. Командор прищурился и побледнел. Его губы сжались в жёсткую полосу, а лицо окаменело. Но мне сейчас было плевать. Я развернулась и, подавляя дикое желание броситься бежать без оглядки, твёрдым шагом отправилась в свою комнату под молчаливый шок дворецкого и появившейся в проёме Иввы. Дверь комнаты захлопнулась за спиной, и весь мой пыл вдруг испарился. Этот мой протест вдруг показался детским и глупым. Борьба с узурпатором — это не повернуться дерзко к нему спиной и топнуть ножкой. Но что ещё я могла? Такое поведение и так на грани, думаю, скоро ему надоест играться со мной, и меня просто запрут в комнате, или хуже того, где-нибудь в камере. Такие наверняка есть в этом доме. Ведь выкачивать кровь можно и так. Я сбросила туфли и рухнула на заправленную постель. Голова всё ещё немного гудела. Мне казалось, что сейчас в комнату ворвётся Ивва и начнёт сокрушаться о моём поведении, или даже «чёрные плащи» и отволокут для наказания. Но дверь так и не открылась, а меня в свои сети затащил тревожный сон. Мне снился дом, родители, снился горшок с цветами на балконе, который после того, как родителей забрали в «Источник», мы с Шейном поливали и лелеяли с особым усердием, потому что он напоминал о маме. Снились пионы в палисаднике у крыльца, чистый до стерильности прилавок мистера Харьета в его продуктовой лавке. Я несколько раз просыпалась, но как будто снова тонула в дымке сна, и в конце концов провалилась в глубокий сон без сновидений. Глаза я открыла, когда солнце уже стало спускаться с верхней точки и зависло где-то на середине между зенитом и линией горизонта. По крайней мере, я так предполагала, ибо линия горизонта была скрыта садом во дворе дома и высокими стенами вокруг. Часы на стене показывали двадцать минут пятого вечера. Я поднялась и потянулась. А потом заметила на тумбочке возле кровати поднос с обедом и белую коробку, перевязанную серебристой нитью. Есть хотелось, и я мысленно поблагодарила Ивву за заботу. Но коробка привлекала большее внимание. Я взяла её в руки и покрутила, не спеша открывать. Вряд ли это был подарок от дворецкого или Иввы. Скорее всего, прислал командор. Но хотела ли я от него подарок? Так или иначе, вряд у меня был выбор. Я открыла коробку и обнаружила в ней сложенное белое платье и голубой шифоновый шарф. Я вытащила платье, оно оказалось совершенно не таким, как остальные в моём шкафу. Те были хоть и разной длинны, но весьма простого кроя и фасона, это же было сделано из лёгкой материи, струящейся по пальцам, словно вода. Я даже засомневалась, земного ли происхождения эта ткань. Не удержалась, чтобы подойти к зеркалу и приложить его к себе. Платье оказалось длинным — оно полностью закрывало ноги до самого пола. Лиф был перетянут крест-накрест широкими полосами более плотной ткани с витиеватым теснением, плечи открыты. Любуясь этим творением, я чувствовала, что предаю сама себя. Не стоило так радоваться подачкам моего тюремщика. Вернувшись к коробке, я вынула из неё шарф. Он был лёгким и воздушным, а цвет был такой, который я обожала — нежно-голубой, как летнее небо в ясную погоду. Мне вспомнился разговор в комнате, где проходила процедура. Тогда я сказала командору, что мой любимый цвет — голубой. Интересно, что это за жест? Значит, вот какую тактику избрал командор: я ему дерзость — он мне подарок. Странно всё это, особенно учитывая благоговейно-боязливое отношение остальных к хозяину дома. Со дна коробки я также извлекла небольшую карточку, на которой было написано острыми неровными буквами: «Мисс Роуд, будьте готовы к девятнадцати часам к выходу на светский приём. Т.Я.» Что? Светский приём? Зачем ему вести меня туда? Глава 13. Ещё один подарок Глава 13. Ещё один подарок Я, конечно, понимала, что просто так такие платья не дарят, тем более домашним зверушкам, коей я являлась для пришельца, но… чтобы светский приём? В качестве кого? Или это очередное мероприятие толерантности, о которых говорили по телевизору, где «счастливые» люди и «добрые» захватчики распивают напитки и философствуют о Вселенной как об общем доме. Или какая-то демонстрация своих доноров. Кто его знает. Участвовать в подобном фарсе у меня желания не было никакого, но я чувствовала, что уже достаточно испытала терпение командора, и за отказ уже понесу наказание. Так что я вздохнула и принялась для начала за обед. Далее душ, мучительные попытки расчесать спутанные мокрые волосы. Я задумалась, как бы их уложить, как бы там ни было, а неопрятной кикиморой мне выглядеть не хотелось. В этот момент как раз постучали, и в дверь протиснулась Ивва. — Лили, — она окинула комнату взглядом, оценила разложенное на кровати платье и шарф, и в её взгляде появилось облегчение, — чем занимаешься? Помощь нужна? Я пожала плечами, глядя в зеркало, и спросила: — Думаю, что сделать с волосами. Есть идеи? Ивва оживилась и приободрилась. Видимо, она скорее рассчитывала увидеть отброшенное в угол платье и недовольную меня, грызущую ногти. Приготовилась долго и кропотливо убеждать. — Я могу помочь, — она улыбнулась. — Позволишь? Я кивнула и села на пуф возле туалетного столика с зеркалом. Руки управляющей заработали удивительно быстро и профессионально. Наверное, раньше она укладывала волосы другим девушкам-источникам. От мысли о погибших ранее в этой комнате девушках настроение упало до нуля. Я ничем не отличаюсь, такая же свинья на закланье, хотя приодетая и причёсанная. — Думаю, длину стоит оставить, поднять только на висках и заколоть сзади. Можно и выпрямить, но с кудрями ты выглядишь очень нежно и невинно. Я пожала плечами, а Ивва, кажется, заметила перемену в моём настроении. Она помолчала ещё несколько секунд, на дольше её не хватило. — Лили, командор — хороший человек, — попыталась успокоить меня женщина. — Тебе стоит быть с ним мягче. Он всеми силами пытается облегчить твоё пребывание здесь. — Как благородно, — я горько улыбнулась, посмотрев на женщину через зеркало. – Только вот он не человек, Ивва. Управляющая вздохнула и продолжила укладывать мои кудри. — Кстати, сколько продержался предыдущий источник? — решила задать вопрос, который меня давно волновал. — Как её звали? Женщина ответила не сразу. Она сосредоточенно заложила одну прядь за другую, закрепила заколкой, провела пальцами по следующей пряди. И всё это время на меня не смотрела. И лишь потом подняла глаза, снова встретившись со мной взглядом в зеркале. — Её звали Элеонор, — нехотя проговорила управляющая, будто это была запретная тема. — Она прожила в этом доме чуть более двух месяцев. — Так мало… — выдохнула я, почувствовав, как внутри всё скрутило в тугую пружину, и мне стало страшно. Я уж думала, что протяну хотя бы пару лет. — Она сама виновата, — Ивва поджала губы. — Элли наложила на себя руки. Женщина запнулась, будто поняв, что сказала уже и так слишком много лишнего. А мне стало понятно, почему в моей комнате нет ни одного крючка или стекла. Предыдущий источник смогла сбежать, оставив кроктарианца с носом. Тем более если учитывать, что ему больше никто не подходит. Кроме меня, конечно. Так что мне впору сердиться на эту Элеонор, потому что из-за неё меня забрали раньше положенного. — Готово, — сказала женщина, — теперь только лёгкий макияж осталось нанести. Сама справишься? Я посмотрела в зеркало, отвлёкшись от своих горьких дум. Причёска и правда была прекрасна. Волосы пышными волнами были зачёсаны вверх ото лба и закреплены заколкой на затылке, а по плечам и спине спускались гладкие длинные локоны. Мне понравилось. — Спасибо, Ивва, ты волшебница. С косметикой я справлюсь. Ивва просияла от моего комплимента. — Туфли сейчас принесёт Антон. И она тучным белым облаком упорхнула из комнаты, а я принялась за макияж. В ящичке стола оказалось большое количество различной косметики. Всё было разложено по отделам: тени, румяна, помады, какие-то блестящие рассыпчатые пудры разных оттенков. Зачем это всё тут? Наверное, добрый хозяин со снисхождением относился к своим пленницам, позволяя от нечего делать зарисовывать огромные синие круги под глазами, появляющиеся из-за отнятой крови. Раньше я красилась редко, яркие цвета не сильно любила. И в этот раз не стала себе изменять. Немного припудрила лицо и едва прикоснулась к ресницам тёмно-коричневой тушью, а на губы нанесла нежно-розовый блеск. Лицо стало чуть более выразительным. Мне нравилось, как я выгляжу. Я даже позволила себе на минуту забыть, где я, куда и с кем собираюсь идти. Мне ведь нужно оставаться в своём уме, а для этого нужно давать психике хотя бы кратковременные передышки. Минут через пять дворецкий принёс туфли. Красивые белые лодочки на каблуке средней высоты. Удивительно, насколько идеально они сели на мою ногу. Я была почти готова. Глядя в зеркало, набросила голубой шарф — последний штрих. Тот кусочек моей личной свободы, который позволил мне командор. Всё на мне, от платья до белья — его родовые цвета, и только этот шарф — капля меня. Это как веточка дерева, воткнутая хозяином в клетку птичке, чтобы она хоть немного чувствовала себя собой. Только вот прутья клетки никуда не деваются, сколько бы веточек не воткнули. Я спустилась в холл, где меня уже собранным ждал командор. Он был, как и всегда, в белой одежде с серебристыми полосами. Брюки и удлинённый камзол с острыми вытянутыми передними полами, под ним белая рубашка. Светлые волосы зачёсаны назад. Он напоминал ледяного принца из сказки, которую мне в детстве читала мама. Такой же красивый, и такой же бездушный. Тайен Яжер слегка кивнул при моём появлении и даже учтиво улыбнулся.