— Что я могу знать? Ты можешь нормально объяснить, что происходит? А не орать, как ненормальный! — Саймон добрался и до моей матери! — раздраженно вскрикивает Терренс. — Вот что происходит! — До твоей матери? — слегка округляет глаза Ракель. — Да, дорогая моя! — Терренс резко отпускает руки Ракель и грубо отталкивает ее назад. — Два дня назад этот больной подонок позвонил ей домой и начал откровенно угрожать. Рассказал про тебя и все твои делишки… И даже пообещал нанести ей визит в самое ближайшее время. — Нет… — Ракель слабо качает головой. — Нет, этого не может быть… — Я что, выгляжу так, будто вру? — сухо возмущается Терренс. — Я, твою мать, сказки тут рассказываю? Из-за этого звонка моя мама очень сильно перенервничала и попросила меня приехать к ней. И когда она мне все рассказала, то у нее резко повысилось давление. Да так, что его не удалось стабилизировать самостоятельно. Пришлось вызывать скорую. — О, господи… — Ракель складывает руки вместе и подносит их ко рту, выглядя довольно беспокойной. — Не могу в это поверить… Боже мой… — Ей крупно повезло, что она еще легко отделалась, — сухо говорит Терренс. — А если бы эта мразь довела ее до сердечного приступа! Моя мать вообще бы не перенесла этого! — А как она сейчас? С миссис МакКлайф все хорошо? — Превосходно! А было бы все еще хуже, то она бы умерла! А все из-за тебя! — Из-за меня? — Нет, из-за МЕНЯ! — громко ухмыляется Терренс. — Это из-за меня у моей матери было высокое давление, из-за которого она выглядела так, что мне было страшно! — Но… Подожди… — Ракель слабо качает головой. — Но как Саймон мог узнать ее номер? Откуда знает ее адрес? — А вот ты сама спроси его об этом! — грубо бросает Терренс. — Может, он что-то тебе и расскажет! — Господи… Неужели он не блефовал? Неужели он и правда как-то умудрился узнать, где живут все те, кого я знаю? — Ты меня спрашиваешь? — тычет в себя пальцем Терренс. — Меня? Ты смеешь задавать мне вопросы, на которые прекрасно знаешь ответ? — Откуда я могу знать? — разводит руками Ракель. — А кто же еще мог слить Рингеру все наши адреса и телефоны? — Да делать мне больше нечего, кроме как сообщать ему такие вещи! — Ну значит, нечего! Или же ты реально тронулась умом! Сказала Рингеру номера всех своих друзей и родственников и не помнишь об этом! — Номера моих друзей и родственников? — слегка хмурится Ракель. — Ты о чем вообще говоришь? Совсем что ли с ума сошел? — Нет, я-то как раз дружу с головой! В отличие от некоторых! — Мало того, что не хочешь признавать свою вину за то, что без причины наорал на меня несколько дней назад, а теперь опять приходишь ко мне и начинаешь обвинять меня в том, что твоя мать чуть не умерла. — А ты и виновата! — вскрикивает Терренс. — ВИНОВАТА! — Да конечно! — повышает голос Ракель, скрестив руки на груди. — Это я довела ее до такого состояния! Это я позвонила ей и наговорила черт знает чего, что сильно напугало ее. — Не прикидывайся невинной овечкой, Ракель. Не надо! — Терренс грубо подталкивает Ракель к скамейке, на которую та садится, и скрещивает руки на груди. — Я тебя, мразь, насквозь вижу! Вижу, что ты за мерзкая гадина. — Я гадина? — тычет в себя пальцем Ракель. — Серьезно, МакКлайф? — Это из-за тебя мы все сейчас находимся в беде. ИЗ-ЗА ТЕБЯ! Ты виновата в том, что нам приходиться прятаться по своим норам и трястись из-за того, что один выживший из ума подонок звонит всем подряд после того, как взял у тебя все наши данные. — Да не давала я ему никаких телефонов и адресов, — раздраженно заявляет Ракель. — Не давала! — Да, а ты думаешь, Рингер угрожал только лишь моей матери? Нет, Кэмерон, ты ошибаешься! Наталия рассказала мне, что произошло с ней несколько дней назад. — Что? — широко распахивает глаза Ракель. — Наталия? Что с ней случилось? — Она встретила сообщника Саймона! Который сначала откровенно приставал к ней, а потом начал угрожать ей и всем нам. — О боже мой… — резко мотает головой Ракель. — Нет… Я не верю… — Бедная девчонка теперь даже боится из дома выходить, потому что уверена, что Саймон и его дружок преследует ее повсюду. — Он не врал… — тихо произносит Ракель. — Не врал… Саймон знает все… Абсолютно все… — И кстати, забыл сказать, что Анна тоже пострадала от рук мистера Рингера, — уверенно сообщает Терренс. — Анна? — Ракель резко переводит взгляд на Терренса. — Тоже? — Ей домой позвонил уже сам Саймон, — холодно сообщает Терренс. — Он тоже угрожал ей и запугал ее. И рассказал о том, кто ты есть на самом деле. Что ты за мерзкая эгоистка с больной головой. — Ты врешь! — вскрикивает Ракель. — Ты врешь! — Девчонки сами мне все рассказали! Позвонили мне на мобильный и пожаловались на тебя. Сказали, что теперь боятся за свои жизни, потому что они на крючке Рингера. — Нет… Боже… Девочки… Они не могут пострадать… Не могут… Я не хочу… — И раз этот подонок знает адреса всех наших друзей и родственников, то мы точно в опасности. Мы можем сдохнуть. В любой момент! А все из-за тебя. — Терренс резко указывает пальцем на Ракель. — Это ты во всем виновата! Никто больше не виноват! Только ты одна! Если бы не ты, то мы бы все сейчас жили спокойно! Не думая о том, что можем в любой момент сдохнуть. — Почему ты обвиняешь во всем меня? — недоумевает Ракель, не веря, что Терренс обвиняет Ракель во всем происходящем, и будучи в шоке от того, что один из самых близких ей людей говорит, что она — причина всех этих бед. — Ты ведь прекрасно знаешь, что это не так. Я не виновата в том, что у Рингера поехала крыша, и он решил отомстить мне за что-то, что мне еще неизвестно! — Ну конечно, не виновата… — Терренс закатывает глаза. — Ангел ты наш невинный… Как мы можем так о тебе думать? Ты же идеальная девочка! Идеальная девочка с безупречной репутацией! — Почему ты так со мной обращаешься? Почему, Терренс? Почему ты так легко отказался от своих слов о том, что не бросишь меня в беде и поможешь мне решить эту проблему? Еще недавно ты клялся, что будешь на моей стороне! — Ты серьезно думаешь, что я буду поддерживать тебя? — громко удивляется Терренс. — Поддерживать ту, которая доставила всем ТАКИЕ проблемы? Да на кой черт ты сдалась мне? Больно мне надо разгребать то дерьмо, в которое ты всех нас втянула! — Ты несправедлив ко мне… — Ракель медленно встает со скамейки, поворачивается к Терренсу спиной и отходит на некоторое расстояние от него. — Я не сделала ничего для того, чтобы ты так поступал со мной… Ничего для того, чтобы ты так просто забрал свои слова обратно. — Да? — ехидно усмехается Терренс. — А ты ни разу не спрашивала себя о том, почему ни Наталия, ни Анна не навещают тебя и даже не звонят тебе? — Я не хочу верить, что и они меня бросили. — А они бросили! Хочешь, скажу, почему? Сказать? А я скажу! С огромным удовольствием! — Терренс расставляет руки в бока и приподнимает голову, будто бы издеваясь над бедной Ракель и совсем не жалея ее. — Да потому что они тоже считают тебя виноватой! Виноватой в том, что теперь им приходится оглядываться по сторонам каждую минуту, дабы не попасться на глаза Саймону или его сообщникам, которых у него может быть огромное количество. — Я тебе не верю! — с подступающими к глазам слезами вскрикивает Ракель, обеими руками вцепившись в свои волосы. — Они не могли так меня жестоко предать! — Хочешь не верь, но Наталия и Анна сами обо всем мне рассказали, — скрестив руки на груди, более спокойно отвечает Терренс. — Закрой свой рот… — сквозь зубы цедит Ракель, довольно тяжело дыша. — Закрой свой рот! И БОЛЬШЕ НЕ РАСКРЫВАЙ ЕГО! Я НЕ ХОЧУ ТЕБЯ СЛЫШАТЬ! — Они рассказали мне, что Саймон подтвердил тот факт, что у тебя есть проблемы с головой, и ты опасна для людей, — с гордо поднятой головой заявляет Терренс. — Ах, значит, теперь я еще стала для всех вас больной? Истеричкой! — Он всегда это знал. И предупреждал меня о том, что с тобой лучше не связываться. Потому что ты больна, и тебе надо лечиться. — У меня с головой все в порядке, — грубо заявляет Ракель. — Ладно, вы решили обвинить меня в том, что происходит. Но не смейте делать из меня сумасшедшую! — А никто и не делает. Ты и есть сумасшедшая. — Я НЕ СУМАСШЕДШАЯ! — во весь голос вскрикивает Ракель. — НЕ БОЛЬНАЯ! — Эй-эй, ты тут не ори на всю округу! А то вдруг соседи решат вызвать скорую, чтобы тебя увезли в дурку и накачали успокоительными. — Не смей говорить, что у меня проблемы с головой, — угрожает Терренсу пальцем Ракель. — Не смей… А иначе ты сильно об этом пожалеешь. — А знаешь, я думаю, что в этом есть доля правды… Большая доля. И уже сейчас ты это демонстрируешь. Осталось только представить перед своими подружками во всей красе, чтобы они уж точно поверили Рингеру. — Закрой свой грязный рот, подонок… ЗАКРОЙ! — Кстати, а сколько соков ты выпила у своей семейки из-за своих истерик? — продолжает издеваться Терренс. — Сколько нервов они потратили на такую больную дуру, как ты? — Я НЕ БОЛЬНАЯ! — Не удивительно, что они так хотели поскорее сбагрить тебя какому-нибудь мужику. Ибо они уже устали бороться с твоими истериками. И понимают, что бесполезно тратить бабки на клиники, потому что тебе это все равно не поможет. — Да чтобы у тебя засох язык… — сквозь зубы цедит Ракель. — Чтобы ты заткнулся раз и навсегда… — Да уж… Ничто в этом мире не происходит без причины. Даже тот скандал, когда тебя якобы унизили незаслуженно. Рингер вовсе не врал. Он пытался рассказать всем правду. Которой, к сожалению, никто не поверил. — Незаслуженно? НЕЗАСЛУЖЕННО? — Ракель резко разворачивается к Терренсу лицом и уставляет на него свой ледяной взгляд, начав активно жестикулировать. — Значит, это я, черт возьми, виновата в том, что Саймон оклеветал меня? Виновата в том, что он заставил всех думать, что я — больная истеричка? — Очень жаль, что я не слушал этого человека, когда он говорил мне, кто ты есть на самом деле, — уверенно говорит Терренс. — Уж мне бы точно не пришлось страдать… И с моей матерью все было бы хорошо.