– Холодная вода хранится в цистерне, в сарае. Здесь у меня только горячая. Вскипятила для чая. У него дернулся рот. – Тогда сходи за мятой. Ты, не она. – Он наставил нож на Мэйв, потом на Хейзел. – И даже не вздумай позвать на помощь. – А ведь она права. Глаза у меня уже не те. – Мэйв поводила рукой перед своим лицом. – Все расплывается. Боюсь, для меня все едино – что мята, что любая другая зеленая травка. – Давайте я все-таки принесу мяту, мистер Бак. Я знаю, где она растет, – сказала Хейзел. – А Руби останется с вами, – тихо добавила она. – Не бойтесь, я не убегу. Зачем мне рисковать? Руби уставилась на мать своими большими карими глазами. Хейзел улыбнулась дочери, чувствуя, что губы предательски дрожат. Глядя прямо на Хейзел, Бак поднес нож к щеке девочки, направив кончик лезвия прямо на ее висок: – Ладно, только быстро. Хейзел взяла со столешницы маленькую глиняную миску, вышла за дверь и спустилась по ступенькам. Наклонившись над грядкой с лекарственными травами, дрожащими пальцами отломила несколько стебельков мяты. Распрямившись, она повернулась к дому, к зеленому кусту с бледно-розовыми цветами-колокольчиками, который рос у самого крыльца. Наполнив чашку из чайника, Мэйв передала ее Баку. – Вам с сахаром? Или с медом? – Лучше с сахаром. Она пододвинула к нему сахарницу. Незваный гость положил в чашку две чайные ложки с горкой и размешал. Руби спросила: – А можно и мне тоже? – Ты уже пила чай, – ответила Хейзел. – Хочешь кусочек кекса? Девочка закивала. – Мята у нас забористая, мистер Бак, – проговорила Мэйв. – Сахара лучше не жалеть. Мало что может сравниться со сладким чаем, правда? Бывший моряк добавил еще две ложки. Сделал пробный глоток, остался доволен и начал шумно пить. Отрезал еще один солидный кусок смородинового кекса и быстро его заглотил. – Можно, я пойду поиграю с моим кукольным домиком? – спросила Руби. – Никуда она не пойдет, – заявил Бак. – Она будет в соседней комнате, – сказала Хейзел. – Я должен ее видеть. Руби беспокойно поерзала на стуле: – Я устала здесь сидеть. – Знаю, – отозвалась Хейзел. – Наш друг скоро уйдет. Бак откинулся на стуле. – Я вообще-то никуда не собираюсь. – Он поднял нож перед собой и провел пальцем по лезвию, словно проверяя его остроту. Затем потер пальцем глаз и несколько раз моргнул. После чего поинтересовался: – А мясо у вас есть? Только не кенгурятина! – Бак фыркнул. – Как по мне, уж больно оно нехорошо попахивает. Мэйв принесла из кладовой копченый окорок, от которого он отрезал два больших куска и жадно проглотил. «Давай-давай, – подумала Хейзел, – от соленого тебе захочется пить». Он с жадностью выпил вторую чашку чая и попросил третью. Осушив ее, вытер губы тыльной стороной ладони и произнес: – Я тут подумал, Хейзел, мы вполне можем закончить то, что начали на корабле. Она смотрела, как бусинка пота скатилась по его шее и стекала за воротник рубашки. – Вот, значит, какие у вас мысли, а? Бак мотнул головой в сторону передней части дома. На его верхней губе высыпали бисеринки пота. – Сгодится любая из комнат. Хейзел внимательно наблюдала за незваным гостем. А тот сделал один глубокий вдох, потом другой. Отвел волосы со лба, после чего удивленно взглянул на свою руку, которая блестела от пота. Он уставился на нее, широко раскрыв глаза, как будто ему не хватало света. – Видите ли, мистер Бак, на это у вас уже просто не хватит времени. – Что? – Он глотнул ртом воздух. – Что за… – Резко поднялся, опрокинув стул. Ноги у него подогнулись, бывший матрос обмяк и тяжело оперся о стол. – Ни с места! – рявкнул он, выставив перед собой нож на манер меча. – Мамуля? – Руби изумленно вскинула глаза на Хейзел. – А что это с дядей? – Он плохо себя чувствует. Девочка кивнула. В этом доме часто можно было увидеть людей, которые плохо себя чувствуют. Хейзел повернулась к Мэйв: – Уведи ее. – Никуда… она… не… пойдет! – выкрикнул Бак, странно давясь словами. – Не хочу оставлять тебя одну с этим типом, – возразила Мэйв. – Нож он из рук так и не выпустил. – Только посмотри на него. Он же еле на ногах стоит. – Хейзел шагнула в сторону Бака. Когда она протянула руку и дотронулась до его запястья, он яростно замахнулся на девушку лезвием. Потом скривился и неловко осел на стул. Нож выскользнул из его руки и со стуком упал на пол. Бак затряс головой, словно пытаясь проснуться: – Какого хрена?.. Что происходит? Хейзел подняла нож и, смотря в упор на своего врага, осторожно прикоснулась к лезвию. И правда, острое. Положила нож на полку. – Вот и ладно, – кивнула Мэйв и, повернувшись к Руби, сказала: – Давай-ка сходим в гавань, посмотрим, вдруг получится разглядеть тюленей на скалах. – Схватила девочку за руку и вышла с ней из кухни. Когда они остались только вдвоем, Хейзел устроилась на стуле напротив Бака. Его зрачки сделались огромными и расплылись чернотой на всю радужку, а рубашка насквозь промокла от пота. Девушка потянулась за глиняной миской, стоявшей на буфете сзади. Внутри лежали несколько веточек мяты и три вытянутых бледно-розовых цветка с заостренными лепестками, изящных, как колокольчики. Она поставила миску на стол. – У лекарей и повитух есть такое присловье, мистер Бак: «Горячий, как головешка; слепой, как крот; сухой, как лист; красный, как рак; шалый, словно в бреду». Слыхали когда-нибудь? Мужчина неуверенно помотал головой. – Это описание совокупности симптомов. Начнем с «горячий, как головешка». Вам сейчас, должно быть, теплее обычного, так? – Да, здесь жарко, словно в печке. – Вовсе нет. Это у вас повышается температура. Следующим идет «слепой, как крот». – Хейзел указала на собственные глаза. – Зрачки расширены. Все расплывается, верно? Он потер глаза. – «Сухой, как лист». – Она коснулась своего горла. – Во рту пересохло. Он тяжело сглотнул. – Нельзя сказать, что вы красный, как рак, но разрумянились все же изрядно. Что же до «шалый, словно в бреду», то… Похоже, Бак приложил недюжинные усилия, чтобы вывести себя из состояния оцепенения. – Что… ты… несешь? Хейзел наклонила миску так, чтобы он мог увидеть ее содержимое. – Эти прелестные цветочки с кустарника, который в народе называют ангельскими трубами – хотя кое-кто именует его дыханием дьявола, и не без причины. У нас ангельские трубы растут прямо возле крыльца. Вы наверняка прежде их видели, и не раз; они встречаются довольно часто. Вот, например, у наших соседей напротив тоже имеется в саду один куст. Даже у дома губернатора есть несколько. – Она вернула миску на буфет. – Если вам повезет – а я думаю, в кровь попало столько яда, что должно повезти, – вы впадете в забытье до того, как начнутся судороги. Затем, скорее всего, последует кома, и только потом наступит смерть. Не стоит благодарности. – Ты… ты маленькая дрянь! – просипел Бак.