– Кем? Какая, к черту, разница? В твоем представлении он тоже не эталон мужика. И? Ты тут сидишь поникшая и думаешь, как оттянуть время, вместо реальных решений. Собралась молчать? Твое право. Просто встань и живи дальше с этим решением. А надумала рассказать, его номер телефона у тебя в контактах. Мотать сопли на кулак проще всего, поверь мне. Может, грубо, но зато правда, Диана. От ее тона я сначала вся съежилась. Но возражать не позволила собственная совесть. Она твердила то же самое. Это я понимала. – Просто мне не хочется, чтобы… Не знаю, что меня так страшит, – говорю поникшим голосом. – Ты видишь во мне другую женщину, а я не чувствую себя таковой. Сомневаюсь, что я сильная. – Диан, нет по-настоящему и во всем сильных людей. Ты не идеальна, представляешь? И я, и он. Да никто. В дерьмовом мире, так или иначе, вляпаешься по колено. Отмоешься и снова вперед. Но это не значит, что так будет всегда. Задумываюсь над ее словами, когда чувствую, как ко мне прикасаются ее заботливые ладони. Она гладит по голове, и я испытываю нужду пореветь. – Люда, я слишком сентиментальна сейчас и смою тебя океаном слез. – Да пожалуйста. Плачь сколько пожелаешь. После крепких и вполне девчачьих объятий я решила прогуляться. Вышагивая в этот прохладный осенний день и стараясь не поскользнуться, вина стала нарастать. Словно свежий воздух высвобождал те самые мысли, которые были важны и нужны, но глубоко спрятаны. Я поступаю как эгоистка, я просто не имею права лишать нашего ребенка отца, а Пашу возможности решать самому, как далеко быть от нашего ребенка, когда он родится. «Ты сама росла без родителей, каково будет ему узнать о родном человеке спустя время?», – будто шепотом по оголенным нервам прошлись слова и укололи больно. – Боже. Вынув из сумочки телефон, я стала набирать Пашу, но он был недоступен. Снова и снова. Решив все окончательно для нас троих, я села в такси, потому что знала… Потому что помнила время вылета, на которое сама не попаду никогда. – В аэропорт, пожалуйста. Телефон снова оказался в моих руках. Я попыталась дозвониться до него порядка пятнадцати раз, но так и не смогла. – Долго ехать будем, девушка, – сообщает мужчина. – Главное – до одиннадцати успеть. – Успеем даже раньше. Просто пробки, да и льдом покрыто все, мороз был ночью… – Все в порядке. Убрав гаджет, я отвернулась к окну и продумывала свою речь. С чего начну? Выпалю все разом или буду заикаться? Да и сначала придется пояснить, что я там не для общего старта в чужом городе. Спустя полчаса меня начало клонить в сон. Но он прервался резкой болью внизу живота. Это было словно длинный порез, который сделали изнутри. Меня скрутило разом и напрягло все тело, захватив дыхание. – М-м-м… – простонала, не вынося боли. – Вам плохо? – Я не… не уверена, что… Да, я думаю… Я беременна и… Нам нужно в больницу… Голос дрожал и не поддавался мне пропадая. Но это все, что я могла, держась за живот и не допуская мысли о чем-то плохом. Машина повернулась в другую сторону. Я с трудом вытащила телефон и набрала сообщение Люде, о том, что я поехала в больницу. Затем открыла чат с Пашей и начала печатать ему признание, которое не далось легко. Извинилась за долгое решение сказать правду о ребенке, мысли о том, что он будет не рад, по моему мнению. Слова лились потоком из-под моих пальцев. И когда я закончила и прочла все сначала, я на секунду повернула голову к тому же окну сделать вдох, прежде чем отправить ему эту правду, когда машина вильнула, а затем пошла цепная реакция. Сначала удар произошел где-то в передней части, и нас повело в другую сторону, резко развернув. Следующий пришелся в заднюю пассажирскую дверь со стороны водителя, а меня вжало в правую, перед этим ударив в нее же. Я была на грани сознания и почти ничего не видела из-за пульсации у виска. Удар головой оказался слишком сильным. Но так я думала до того, как в нас врезался еще один автомобиль точно в то место, где сидела я. Это был большой внедорожник, я почему-то успела его разглядеть, пока он летел прямо на меня. – Боже… нет… – выпалила я слезно, не чувствуя рук, чтобы попытаться укрыться, и меня дернуло от удара, разрывая связь с реальностью. Глава 13 Однажды я смотрела фильм события, которого шли в обратном порядке. Но люди не ходили задом наперед. Просто повествование было от финала к началу. Сейчас, лежа с закрытыми глазами, я видела все с момента, как села в такси. Почему туда пошла, почему оказалась на улице в тот день, и снова вернула свою фамилию. Я ходила вокруг самой себя тенью и смотрела на эту девушку. Приятно посмотреть со стороны, даже забавно. Увидеть себя такой, какой видят люди, но при этом слышать и знать мысли. Задумчивая. Грустная. Странная. Интересный набор слов, который я применила. Странная? Разве? Та Диана, на которую я смотрела, уже шла на работу. Затем звонила подруге, терпя неудачу, и в итоге со слезами поехала к ней. Слишком добрая, отзывчивая. Мы сидели в такси, спокойно лавируя в потоке автомобильном, как вдруг машину стало беспощадно рвать на куски другими авто. Я ударялась о двери словно мячик в пинг-понге, кричала от боли. А Диана, тенью которой я была, ничего не подозревала. Что эта поездка разделит жизнь на "до" и "после". Последним в нас въехал большой внедорожник, и я встретила его лицом к «лицу», с криком на губах. – Нет, – сиплым голосом, который застревает в горле, я выкрикиваю в пространство. Дыхание частое и затрудненное. Пульс такой, что у меня могут остаться синяки на теле в местах, где он стучит. Пытаюсь разлепить глаза, но у меня не выходит. Такое ощущение, что веки болят и невыносимо тяжелые. Слышу, как ко мне подбегает кто-то с моим именем на губах. Но звуки смешиваются в один фон и давят на мозг. Плющат меня в пространстве, словно многотонным прессом. – Боже, – боль атакует голову разом со всех сторон, и я пытаюсь поднять руку, коснуться ее, но не могу. Что-то сковывает, тянет. – Не надо, Диан… Подожди… Я не узнаю говорящего человека. Точнее, голос, он прерывистый. Его перебивает мерное пиканье, которое сравнимо со сверлом, протыкающим мою голову снова и снова. Открываю глаза снова, комната растягивается и лицо человека надо мной какое-то инопланетное. Вытянутое с огромными глазами и носом. Боль набирает обороты и это меня почти убивает. Не могу выносить… Стону, точно раненный зверь… К одному голосу вмешивается второй. Суета кругом. «Все хорошо»? Они так говорят? Я даже не понимаю, почему так плохо. Спустя мгновения и тысячи заверений, что боль сейчас пройдет, я это ощущаю. Медленно. Словно кто-то открыл шлюз, и она с потоками воды утекает куда-то вниз. Исчезает и становится хорошо. Все повторяется снова. Я открываю глаза, но комната не вращается, не деформируется. Она становится похожа на… больничную палату. Лицо, которое надо мной было, принадлежит Люде. – Привет, – дрожащий голос и заплаканные глаза. – Тебе нельзя плакать, – хрипло отвечаю. – Почему? – У тебя становится красный нос. И он выглядит больше. – Оу, ладно. Но думаю, меня никто не увидит, значит, можно. – Я не могу поднять руку из-за этих штуковин, не могла бы ты мне дать воды? – Конечно. Но много не пей. Вытягиваю из трубочки буквально пару глотков и становится немного лучше.