Вообще странное чувство рядом с ним. Что-то внутреннее, инстинктивное. Ладно, наверное, надо признать, что он все-таки привлекательный? Наверное. Может дело в этом. Такая обычная неуверенность рядом с интересным мужчиной. Просто меня так воспитали, что я не могу так оценивать мужчин. Это неприлично. Мужчину нужно оценивать только по внутренним качествам. А мне лучше ориентироваться на его отношение, и выбирать того, кто надежнее. А то с моей нескладностью мне особо выбирать не придется. Думать о Михаиле приятно, а вот вспоминать про Артура снова неловко и страшно. Я могу сколько угодно игнорировать его сообщения, смс-ки но утром я встречусь с ним в нашем вузе. Я бы даже сослалась что заболела, температура, все такое. Но сегодня зачет, лучше не пропускать. Из спальни выходит мама. Худенькая и слабая, её темные волосы сосульками лежат на плечах, а скоро и их не станет. Я сразу встаю, хочется как-то помочь, что-то сделать чтобы облегчить её состояние. — Привет, ты чего не спишь? — спрашивает она. Садится за стул напротив меня, и я, подрываюсь сделать ей чай. — Ну не надо, не хочу, Анют. Чего не спишь? — Да просто… готовилась к зачету, — вру я. — Дурочка ты моя. К свадьбе надо готовится. Чего ты здесь, кстати? Ты что ночевала тут? Заливаю ароматную заварку в кружку с розовыми цветочками. Мозг истерически ищет что сказать. Есть два варианта, и кажется, что то, что я скажу ей это ответ Михаилу. «Мама, он мне изменил. Он спит с Машей. Он отвратительный. Он наркоман! Я не могу его видеть!» — крутится в голове. А затем мамина реакция — испуг, волнение, огорчение, печаль. — Мы решили разъехаться до свадьбы. Временно. Я поворачиваюсь к маме с кружкой чая и уже другая. Я сознательно вру ей, сознательно надела эту маску, которую сказал надеть Михаил. И теперь, моя смс-ка ему будет лишь констатация того, что я согласилась. Вот так просто соглашаюсь на сделку с дьяволом. Чтобы маму не беспокоить. — Ой, вы дураки. Анют, ну ты в мужчинах совсем не понимаешь. Нельзя играть в эти игры, ему то захочется женщины а тебя рядом нет. И что? Я криво улыбаюсь. — Я думаю, он сможет потерпеть. — Аня, ну ты взрослая девочка. Какое «потерпеть»? — она тянется к кружке и отпивает. — Мне, когда я замуж за твоего отца выходила, бабушка ночью перед свадьбой все уши прожужжала на одну тему. Говорила «хоть на плите горит всё, а мужу дай» — и знаешь, она права. Это мудрость поколений. Потому что пойдет к другой иначе, и с детьми останешься одна. У них же инстинкт, у мужчин. Увидит другую, она поманит и всё. А ты хоть с больной головой, хоть с животом, хоть с месячными, хоть с чем ты всегда должна быть доступна. Потерпишь недолго, ничего. А то потом одна останешься. Разведёнка, опозоренная. Кому это нужно? — А может, я ему доверяю? — говорю и самой смешно. — Он ж не осёл какой-то, который на привязи. Он сам решения принимает. И если он решит изменить, это не потому, что я ему что-то не «дала». А потому что решил так. Это его выбор, и он не животное, чтоб на инстинктах действовать. Говорить о том, что я не хочу "давать" а хочу быть любимой и любить самой, я вообще не хочу. На это точно услышу, что я глупая и наивная, и психологически мне лет двенадцать, не меньше. — Ань, не будь наивной такой, я тебя прошу. Иди к Артуру, скажи, что соскучилась что вот ночь без него уже слишком. Подыграй по женски. Польсти ему, ему это только понравится. А так, за две недели, его быстро окрутит какая-то девка. — Мам, все нормально. Не переживай, — отрезаю я, и чувствую нечаянный металл в собственном голосе. — Ты чего грубишь? Что за тон? — резко обижается мама. Тушуюсь. Это с самого детства, я могу говорить что угодно, но если тон не тот, всё. Она обижается. Может не разговаривать пару дней потом, а я хожу и извиняюсь. — Мама, я не грублю, я просто говорю «не переживай», — я стараюсь смягчить голос, но ей все равно не нравится. — С подружками таким тоном говори. Я твоя мама и я знаю, как лучше для тебя, я старше, умнее, больше видела. И советую тебе, как не потерять жениха. Тебе же добра желаю. А где кольцо? — вдруг испуганно спрашивает мама. Идиот! Что ты творишь?! Черт. Кольцо, обручальное. Мозг срочно ищет как ответить. — Оно стало маленьким, — вру я. — Палец видимо вспух, отдали на то, чтоб его растянули аккуратно. — А ты не беременная? — резко спрашивает мама. — Нет, мам. — Точно? Проверь? Я соврала насчет пальца, но забеспокоилась. Ладно, я не чувствую никаких изменений в теле, да и мы были аккуратны с Артуром, но да, вечером, все-таки проверю. Чтоб быть спокойнее. — Хорошо, — киваю я и пытаюсь сменить тему. — Что по анализам? — Ну, мы послали в Израиль, те пока не ответили. Киваю. Надо бы подготовить почву. — Мам, может других врачей ещё подберем. Я познакомилась с Михаилом, это брат Артура. Он говорит, что тоже знает хороших врачей. Если что, можно выбрать больницу. — Ой, та ну, — машет она рукой. — Не надо так беспокоиться и чужого человека напрягать. В Израиле уже всё договорено. Поеду через неделю после вашей свадьбы. — Там тоже может быть договорено, мама, твоё здоровье важнее того, чтобы кого «не напрягать» я прошу тебя. — Не надо, не надо, — качает она головой. Разберемся. — Ладно, мне пора. — Не рано? У тебя экзамен в девять а сейчас и шести нет? — Я поеду до часа пик, посижу в универе, подготовлюсь ещё разок. — Ну ладно, — пожимает мама плечами. — Если что не так, ты мне говори обязательно. Всё точно нормально? Если что не так, то скажи обязательно? Придумаем вместе решение проблемы, хорошо? — Ага. Пока, — я криво улыбаюсь и собираюсь на выход. В автобусе только чувствую себя свободной. Среди чужих людей, которым могу сказать что угодно. Не надо притворятся. Когда уже наступает восемь часов, я беру телефон и отправляю сообщение на номер Михаила, который он дал, пока мы ехали. «Я согласна». Пару секунд ожидания и ответ. «Я очень рад». Всё, ловушка захлопнулась. Я ощущаю на себе кандалы, невидимые. Но они есть. Доехав до своего универа, сажусь на диванчик на первом этаже и начинаю повторять конспекты на телефоне. Вдруг, кто-то дергает за плечо. Вижу Артура. — Привет, — улыбается он. — Рад тебя видеть. Можем поговорить? — Я не думаю, что есть о чем, — выпаливаю. Мне так некомфортно рядом с ним. Резко подрываюсь, встаю, поправляю лямку сумки на плече не могу смотреть на него. — Слушай, я знаю что мы вчера поругались, но такое бывает в парах. — А что ещё бывает, Артур? То, что ты мне говорил бывает? То, что ты и… — осекаюсь, чтобы не сболтнуть лишнего при всех. — То, что ты вчера делал и говорил, всё это бывает? Может быть. У кого-то но не у меня. Я думала, вы вчера всё решили с братом. — Да, решили, что тебя нельзя отпускать и нам нужно провести свадьбу понарошку. Но я не хочу понарошку, Ань, — он хватает меня за ладони. — Я по-настоящему хочу. Ну прости меня дурака, ну я так больше не буду. Я выпил немного и вообще, плохо себя чувствовал. Ну хочешь на колени встану? Он вдруг реально порывается встать на колени, я легко толкаю его в руку. — Идиот! Что ты творишь?! — Ой! Смотрите Анька дрессирует своего принца! — слышу знакомый голос сзади. Стайка подружек во главе со коротко-стриженной спортсменкой Надей. Неразлучное трио подружек, нормальные, в целом, девчонки. Мы держались всегда на уважительном нейтралитете. — Не завидуйте, девочки, настоящей любви! — парирует Артур и пользуется моментом, обняв меня сзади. Меня пробивает легкая неприятная дрожь хочется его отпихнуть но уже нельзя. Я в роли. Я как актриса. — Да мы все завидуем, просим Аню рецепт приворотного зелья, та всё не сознается, — хихикает Надя. — Да, Ань? — Да всё как всегда, потерли рог единорога и цветок папоротника, добавили крови девственницы… — пытаюсь я вписаться в шутливую тему, но Надя меня перебивает. — Ой, не последнее хрен найдешь, у меня нет знакомых младше тринадцати лет! — ржет она.