– Хотел, конечно. Как тебя можно не хотеть, такую красивую? Только ноги твои увидел, глаза приклеились, весь организм поднялся дыбом, и больше никак не мог опуститься… Она фыркнула. Тихо, но я услышал. А еще заметила, как она глаза косит. В ту самую сторону, где дыбился тот самый организм. Ему плевать было на мои эмоции и обидки, все тело по-прежнему хотело Юлю, и тянулось к ней изо всех своих сил! – Ну, соблазнил же. – Чуть потеплел голосок. Видимо, комплименты немного помогли. – Чем ты теперь недоволен? Какие еще претензии ко мне остались? – А мне теперь мало! – Не выдержал. Снова потянулся, сгреб ее в охапку, оплел руками и ногами. Потерся. Чуть-чуть спокойнее стало. – А я тебе не обещала ничего, между прочим. Предложила стать любовником – ты согласился! – Женщина. Вот что ты творишь? Вздохнул, утыкаясь носом в ее макушку. Думал, отвлекусь разговорами, а стало только хуже. Организм дыбился все больше и требовал ее тела, без ограничений и остановок! – Я лежу на месте. А ты меня домогаешься. Хотя уже, кажется, и так все получил! – Ты меня своей логикой убиваешь. Как с тобой спорить?! – Не надо спорить со мной. Просто успокойся. – Ну, ты же ощущаешь мое спокойствие, да? – Уже ничего не стесняясь, прижался, что есть мочи. – И как я после этого могу здраво мыслить? – А если остыть немного? – Юля пыхтела, как обиженный ежик, но оттолкнуть меня ничуть не пыталась. В голосе одно звучало, а тело говорило совсем о другом… – Это каким образом? Мы из душа только что вернулись. Думаешь, надо помыться еще разочек? Ледяной водой? – Ты мне еще пригодишься здоровым и не простуженным. Лежи на месте. Просто не дергайся, а то ущипну! – Тут же, в подтверждение, смачно шлепнула меня по ягодицам. И еще раз, для надежности. – Мне нравится, когда ты делаешь больно. Хочу еще, Юля! – А ты в курсе, что нормальные мужики после постельных развлечений засыпают, а не трещат без остановки? – Я могу все сделать молча. Но, все равно, придется повторить. Иначе не уснем… – А после повторения ты больше не будешь звать меня замуж и обижаться, как маленький мальчик?! – Она закусила губу, хитро прищурила один глаз, а вторым внимательно наблюдала. – Это – шантаж! – Само собой. А как еще с тобой справляться? Черт побери. Вот почему она с мужем такой дурочкой оказалась, а со мной – такая умная?! Почему не ведется ни на какие провокации?! Психанул от пришедшей в голову догадки. Разозлился: а вдруг, она его любила по-настоящему, а ко мне вообще ничего не чувствует?! А если до сих пор еще любит этого ушлепка?! В глазах потемнело от догадки. И плевать, что она, голая и возбужденная, продолжала ко мне прижиматься. И даже гладила по спине, неоднозначно лаская… Мне нужно было новое, настоящее подтверждение! Стопроцентное! Ее губы, кажется, все прекрасно понимали. И готовы были успокаивать и усмирять. И нежно, горячо принимали вторжение моего сердитого, рассерженного, ревнующего рта. И руки – жадные, неаккуратно цепляющие коготками за спину, тоже о чем-то рассказывали. Наверное, о том, что ей все нравится, и что хочется больше, и еще наглее и стремительнее. И глаза ее, распахнутые, отражали меня в зрачках. И никого там больше не отражалось – только я, только мое лицо, над ней нависающее, немного сердитое, но очень влюбленное. И выдыхала она лишь мое имя. То тихо, то громко, то сладко, то очень требовательно… И шептала что-то о том, какой я прекрасно-вредный, противно-наглый, и в принципе обворожительный. А может, мне все это только казалось, чудилось в воспаленном мозгу, черт знает! Главное, что с каждым новым движением, с каждой лаской, с каждым ее потрясенным вздохом меня все больше накрывало, завораживало, накрывало… Но я обещал, что не буду больше звать ее замуж. И еле сдержался от этой просьбы, когда она снова потрясенно вскрикнула, задрожала, прижалась каждой клеточкой кожи, и замолчала. И я молчал. Не уговаривал, чтобы опять не поссориться. И страдал от этого молчания. Пришлось про себя, в тишине, рассказывать, как жить без нее не получится больше. – А завтраки в этой обители разврата положены? – Я проснулся намного раньше Юли. Смотрел на нее, никак не мог оторваться от созерцания красивого лица. И только тревожные морщинки на ее лбу не давали покоя: даже во сне она продолжала хмуриться. И вздрагивала, и что-то бормотала непонятное, заставляя меня затихать, убирать от нее руку. Не вытерпел, взялся разглаживать небольшую складку между бровей – и разбудил, само собой. – И тебе доброе утро, милая… – Привет. – Она улыбнулась, наконец-то. Зевнула от души, потягиваясь… Я снова очень заволновался всем телом, чувствуя, как женские горячие ноги трутся об мои, как высокая, упругая грудь вздымается… – Зачем ты меня разбудил? Весь день испорчен, кажется. Я не люблю открывать глаза раньше, чем будильник зазвенит! – Поэтому сразу вспомнила про завтрак? Вместо приветствия? – Да. Ты меня и без ужина вчера оставил. Конечно, мне теперь все на свете не нравится! – Кто-то стучался в дверь. Наверное, приносили еду… Но ты заснула, прямо на мне. Шансов не было встать и впустить человека. – Мог бы скинуть. Делов-то! – Она фыркнула и прижмурилась, снова довольно потягиваясь. – Прямо на землю? – Да куда угодно. Если я сплю, то даже из пушки не разбудишь. Так что зря ты не поднялся и не встретил человека. Сейчас бы не слушал, как я тут бурчу и возмущаюсь… – Сейчас позвоню и закажу завтрак. Не бурчи. Все будет офигенно, Юль! Не смог уже больше терпеть – прижался к ее губам, чуть потрескавшимся после нашей бурной ночи. – Эй, погоди! Не отвлекай! Останемся опять без еды – я этого не вынесу больше! – А мы по-быстрому! Закажем по телефону, а потом займемся делами! – Идея показалась просто великолепной. Наверное, зря. Но мои мозги вообще отказывались включаться, когда глаза видели шикарное обнаженное женское тело. А руки это тело могли потрогать, помять, приласкать… И в принципе появился шанс никуда не выпускать ее из объятий… – Нет уж! Любовь любовью, а еда – по расписанию! – Она ловко вывернулась из-под меня и ускакала в сторону ванной комнаты. Никакой ложной скромности, никаких попыток прикрыться и спрятаться: просто пошла, изящно покачивая бедрами. Прекрасная в своей наготе… А я окончательно поплыл, похоже. Если с утра приходят в голову такие мысли, это признак мозговой болезни… – Ты что-то говорила о любви, или мне послышалось, Юль? – Опомнился, сообразил. Рванул за ней. Но уткнулся носом в дверь, закрытую на защелку. – Тебе послышалось, Вадим. Займись, пожалуйста, едой. Иначе уволю тебя из любовников и начну искать другую кандидатуру! Пошутила, конечно. Голос-то был веселый… Но мне это дико не понравилось. – Послушай, Вадим. Я больше не могу! – Умытая, причесанная, свежая, как роза в саду, Юля в роскошном банном халате ныла и стонала. Но продолжала есть. – А кто тебе сказал, что все это нужно уничтожить? – Стол был завален блюдами, каждое из которых моя милая девочка успела понадкусывать. – Ну, ты же заказал все это? Я не имею права не попробовать… – Я просто не знал, чего тебе захочется больше. Заказал все, что было в меню… Влюбленный дурачок – это можно было бы пустить неоновой надписью мне по лбу. Но Юля этого никак не замечала. И, похоже, чувствовала себя виноватой, что не оправдала мои ожидания по поводу ее аппетита. – И что теперь с этим делать? – Отставить в сторону и не морочиться. Тебя же никто не заставляет… – Мы завернем и заберем с собой! Возьмешь себе на работу, и голодным весь день не будешь! Представил, как притащу огромные пакеты в квартиру к матери… И как она спустит меня с лестницы, а пакеты вслед полетят… – Юль, я могу себе позволить не забирать с собой еду. И ты тоже привыкай к тому, что экономить не нужно! Опять зачесались руки – от желания поймать и наказать Андрея. За то, что довел девчонку до такого дурацкого состояния!