– Нет. Нет и нет. Отвечала, а сама задумывалась: а кто мой муж, на самом-то деле? Я же о нем, получается, ничего по-настоящему и не знала! – Ну, тогда чего бояться? Ничего он Вадику не сделает. – Вадим сказал, что он опасен… И непредсказуем: похож на крысу, которую загнали в угол. – Ну, против топора ни петух, ни крысы не устоят. – Степан усмехнулся, сорвал травинку и снова меланхолично начал ее жевать. Поглядывал на небо, на поля… В его жизни ничего не поменялось. И, похоже, человек не представлял, что у кого-то все может быть совсем по-иному… – Только не говори мне, что он поехал в город с топором! Если Вадим вляпается в какую-то историю из-за меня – я не переживу! – Тут монастырь недалеко есть. – И что? – Пойдешь туда, молиться за его грешную душу. И сама пригодишься – руки рабочие всегда нужны. – Зачем ты мне об этом говоришь? – Нехорошее предчувствие опять затопило душу. – На что-то намекаешь, да? Не нужно, Степа! Лучше сразу мне прямо все скажи! – Я тебе чая травяного заварил. Надо попить, подлечить нервы. Иначе ты сама с ума сойдешь и меня доведешь до ручки. – Зачем в монастырь-то? – Ну, руки на себя накладывать – грех. Лучше посвятить себя служению. Богу и людям. – Я и не планирую суицид. Просто не смогу без Вадима. Совсем! – Любишь его? До того равнодушный взгляд мужчины вдруг цепко застрял на моем лице. Будто выискивал любые намеки на неправду. – Люблю. – Так легко отпустила эту фразу, позволила ей вылететь, будто привыкла повторять уже по тысяче раз за сутки. – Ну, значит, все нормально будет. – Тебе откуда знать? – Его спокойная уверенность начала передаваться и мне. Но упорство не позволяло взять и расслабиться вот так – сразу. – Нутром чую. – Он выплюнул травинку, отмахнулся от какой-то мушки и зашагал быстрее. – Поспеши. Скоро уже спать пора. А ты еще суп сварить обещала. – Так петух-то живой остался. Из чего варить? – Найдем какую-то другую живность. Не парься…. – Только не козочек, пожалуйста! Они такие милые… Степан, идущий впереди, как атомный ледокол, рассекающий заросли травы, внезапно затормозил. Снова оглянулся на меня, теперь с сомнением: – Женщина. Ты нарочно меня раздражаешь и притворяешься дурой? – Зачем я буду притворяться? Кому ты нужен? – Я-то ладно… А Вадик с тобой зачем связался? Ты же ему всю плешь проешь… – А это уже не твои трудности. Как проем, так и заполирую. Будет зато сиять и блестеть! Я что-то еще бубнила ему в спину, а Степан все шел и шел вперед, не останавливаясь. С таким же успехом я могла бы и дальше разговаривать с петухом. – Нашел ее, Степ? – Чуть не врезалась в широкое тело, которое внезапно остановилось. Выглянула, уже уверенная, что это галлюцинация. И что голос Вадима мне почудился… – Ага. Пыталась стать альфа-самкой… – Что она делала? – Все-таки, не показалось: Вадим появился. Живой, здоровый, немного растерянный и удивленный. – Ну, обычно петухи между собой сражаются за стадо… А тут вот Юля решила повоевать с моим Гераклом. – С кем? – На меня петух напал. И я на него ругалась. – Степан, конечно, человек-загадка. В том смысле, что не поймешь, когда нормально говорит, а когда издевается. – Черт. А я уже подумал, что ты решила сбежать отсюда… Или что тебя украли… – Это что, получается, Степа знал, что ты здесь? – Нехорошая догадка осенила. Очень неприятная. – Конечно. Мы поделились и пошли тебя искать в разные стороны… – Вадим довольно улыбался, обнимая меня за плечи, вел по тропинке, поддерживал, как самую хрупкую драгоценность на свете. – А мне почему не сказал? Степан! – Топнула ногой. Без особого эффекта: по мягкой земле стучать бесполезно – никто не услышит, кроме кротов… – Зато ты призналась, что Вадима любишь… – Он даже не обернулся, бросая эту фразу. Зато Вадим застыл на секунду. И еще на одну. – Ты призналась в этом ему? – В чем призналась? – Самое простое – уйти в несознанку. Даже если три секунды назад собиралась кричать на весь мир о своих высочайших чувствах! – Юль. Не Юли, пожалуйста. – А Вадим, кажется, вообще про все на свете забыл. Вот вынь, да положь ему настоящее признание! – А ты не играй словами! – Как бы еще спрятать пожар, вспыхнувший на щеках? Я же словами сказать ничего не смогу, а лицо – все за меня выдаст! – Почему ты можешь говорить об этом со Стёпой, а мне не скажешь? – Потому. – Обошла его по дуге и зашагала вслед за сумрачным хозяином этих полей лесов. Его спина маячила уже где-то вдалеке от нас. Похоже, он передал меня с рук на руки Вадику и был этому несказанно рад: иначе зачем бы убегать с такой прытью? – Ты меня бросил здесь. Этот нелюдимый товарищ весь день таскал меня по полям и огородам, заставил работать, как настоящую колхозницу… – И ты обиделась на это? Тебя же никто не заставлял, Юль. Не нужно всех мужчин равнять под своего мужа-идиота. Ни я, ни Степа не планируем на тебе ездить! – Меня чуть петух не заклевал! Обиды, волнение, тревоги и страхи копились во мне весь день. И вот настал отличный момент, чтобы их выплеснуть: я нашла подходящего человека! Можно, конечно, было бы просто поорать в лесу. Попугать там зверей, грибников и охотников… Но это плохо отразилось бы на экологии: распугала бы всех птиц и зверей на пару километров в округе… А вот Вадим не испугался. Доказал, что я правильный выбор сделала: не стал смеяться даже над тем, что меня птица победила. Догнал, прижал к своей груди, крепко-крепко. И долго-долго не отпускал. – Степа его наказал, надеюсь? – Кого? По телу разлилась какая-то странная слабость и нега. Стоило лишь очутиться так близко к нему – и я забыла, о чем недавно горевала и почему возмущалась. Откинула голову ему на плечо и смотрела в небо. И, как настоящая, полноценная влюбленная дура, улыбалась! – Ну, кого-кого? Страшного монстра, который на тебя напал? Степа с ним разобрался? – Нет. Предложил топор. – В чем-то, конечно, Степан был прав: нужно не решать проблемы за человека, а дать ему возможность справиться самостоятельно. Только мне от этой его правоты было ни холодно, ни жарко. И хотелось быстрее сбежать. Или остаться, но только вдвоем с Вадимом! – И где топор? – Ты что, надо мной издеваешься, да? – Возмутилась. Но не сильно, больше для приличия. Сильно скандалить не получалось: по моему животу, талии, плечам, бедрам бродили руки любимого человека. И я все таяла, таяла, таяла… – Нет. Выясняю, может, он где-то под юбкой спрятан у тебя. Вдруг, зацеплюсь, получу травмы, несовместимые с жизнью…. – Каким-то странным, севшим голосом он шептал мне туда, где смыкается плечо и шея. Разгонял своим дыханием мурашки, заставлял подниматься волоски на загривке… – А зачем тебе лезть под мою юбку, интересно? – Долго ждать, пока сама свалится… Подтверждая свои слова, он склонился ниже, дотянулся ладонью до колена, провел по нему… Ноги обмякли, превращаясь в дрожащее желе… – Я тебя без топора зарежу, понял? Если ты меня сейчас же не поцелуешь!