Я буквально рот открыла от изменения. Удивленно на него посмотрела: – Откуда ты знаешь?… Он раздраженно выдохнул. Растер пальцами уставшие глаза. – Таня, это я виноват. Я еще вчера должен был тебе рассказать. Просто не думал, что Дана всерьез говорила… 38 – Что?... Что рассказать? На его скулах заиграли гневные желваки, а взгляд прилип к лобовому стеклу: – Она не намерена все это просто так оставлять. И в нашем разводе винит тебя. Но это не так. Даже не думай, – он резко обернулся и схватил меня за руку, будто боялся что сбегу прямо сейчас. Пристально глядя в глаза, произнес: – Ты ничего не рушила. Поняла? Это нас с тобой разрушили. Еще шесть лет назад. Медленно кивнула в ответ. Дана. Я с горечью усмехнулась. Стоило догадаться, что эта своевольная избалованная девица устремит свой гнев на меня. А следовательно – устроит проблемы. – Едем в ресторан, – собранно произнесла, чем не мало удивила Макара. – Ты уверена, что… готова? Наверное, увидеть его сейчас будет непросто. – Едем, – скомандовала я еще более беспристрастно. Однако, он снова был прав. Когда мы подъехали к ресторану и вышли из машины, мое среде жалобно сжалось и заныло в груди. Вход был опечатан. Тротуар и парковку уже прибрали от следов гари. А вот большие панорамные окна потухли. Будто всю жизнь выдохнули. Я стиснула зубы. Макар сам взял меня за руку, когда мы вошли в здание. Стараясь не смотреть по сторонам, я прошла через почерневший зал в коридор. Там все было по-прежнему. И кухню, и подсобные помещения, и (о, счастье!) мой кабинет – огонь не затронул. Я с облегчением это обнаружила открыв его дверь. Но внутри все оказалось… Вверх дном перевернуто! Все! Абсолютно! От мебели до документов, лежащих на столе. Сам стол тоже сиротливо лежал на боку. – Кто…? Что… Что это черт побери такое?! – я сделала нерешительный шаг, озираясь по сторонам. – Здесь, что, побывали вандалы? А здание кем-нибудь охраняется? Вход же открыт! – Охрана есть, – мрачно заметил Макар, – сам вчера проверял. И, сомневаюсь, что это вандалы. Я задумчиво на него посмотрела, и только потом поняла, что Макар имеет в виду. А, как поняла – бросилась к сейфу. Он тоже был сдвинут с привычного места на тумбе, и теперь лежал на полу. Титановая дверца была покорежена, являя мне явные следы взлома. Но вероятно, открыть его никому так и не удалось. Дрожащими руками я набрала код циферблата. Раздался слабый пищащий сигнал и щелчок стального звонка. От сердца отлегло в тот же миг. Я шумно выдохнула, только сейчас обнаружив, что сижу на коленях посреди разбросанных документов. Но самое главное было на месте – сейф цел, как и все его содержимое. Быстро отчленила из стопки отчетов и сводок нужное заключение. Пробежалась глазами. Сверила дату. – Все так, как я говорила, – облизав пересохшие от волнения губы, произнесла. – Проверка была месяц назад. Нарушений не выявлено. Есть подпись и официальная печать. Не знаю, почему тот мужчина сказал, что в их системе другая информация? – Неужели правда не понимаешь? – процедил Макар зло, но я понимала, что его злость обращена не ко мне. Закрыв сейф, поднялась с пола, прижимая к груди бумагу, от которой напрямую зависело мое будущее. По-прежнему очень хотелось домой, обнять Митю и Маню, а потом с головой забраться в пенную ванную, и отключиться на миг от реальности. Но та самая реальность сейчас диктовала условия. Поэтому мы на всякий случай сделали несколько копий важного документа, а оригинал повезли по адресу на визитке моего больничного посетителя. Мужчина забирал бумажку из моих рук, явственно поскрипывая зубами. Но, удостоверявшись в оригинальности, признал, что претензий ко мне на данный момент не имеет, и запустит повторное разбирательство. – У меня есть копии, – оповестила его. – Ну вдруг такой важный документ потеряется. И еще несколько фото. Ответом мне было раздраженное молчание. И молчаливая поддержка Макара, который все это время был рядом, не отходя ни на миг. А, когда он подвез меня к дому, повисла неловкая пауза: – Мне надо идти, – сказала негромко, почувствовав, как напряжение наконец начало опускать. – Там Марина с двойняшками. Давно пора ее отпустить. Эти монстры кого угодно умотают. Он улыбнулся. Мягко и ласково. Заглянул мне в глаза, заглушая двигатель. – На чай не пригласишь? – скромно спросил. – Кажется, мое первое знакомство с твоими детьми вышло не очень. Я бы хотел исправиться. Засомневалась. А еще слух поцарапало слово «твоими». Все мое нутро противилось такому определению. Ведь они… Наши. Но я сама предпочла скрывать эту тайну, пока не буду уверена. Макар по-своему расценил длинную паузу: – На самом деле я просто боюсь тебя отпускать, – честно признался. – Не думаю, что Дана способна на что-то большее. Но на всякий случай, я бы предпочел быть сейчас рядом. Я закусила губу. На них так и норовила натянуться улыбка. Все же, его тревожная забота доля меня слишком приятна. – Ладно, – выдохнула я наконец, – чай, так чай. Но учти, двойняшки тебя без внимания не оставит. Уверена, через час ты уже сам будешь продумывать, как бы поскорее сбежать. Макар улыбнулся и сжал мою руку, аккуратно поднося к губам пальчики. Поцеловал, и у меня даже от такого невинного жеста посыпались мурашки по телу: – Посмотрим, – заявил он слишком самоуверенно. Марина, при виде такого гостя, занявшего широкими плечами все пространство в узкой прихожей, кособоко попятилась, недоверчиво косясь на Макара. – Потом расскажу, – шепнула подруге. – Это слишком долгая история. Она понятливо кивнула, и бочком прошмыгнула на выход, минуя массивную мужскую фигуру. А следом в прихожую ураганом влетели двойняшки. Лохматые, заспанные. Маня в розовой пижаме с принцессами. Митя в шортах и майке с человеком-пауком на груди. – Ма! Ма! Ты пришла! – залились они в один голос, облепив обнимашками мои ноги. Заметив Макара немного насупилась. Хмуро его оглядели. Митя предпочел не комментировать, а вот Маня сдержаться никак не могла. Сложила на груди ручки в своем привычном царственном жесте, и выдала: – Мама, ты все-таки пливела нам папу? 39 Макар. – Мама, ты все-таки пливела нам папу? – спрашивает малыха, царственно сложив на груди ручки. Взирает на меня с любопытством, не скрывая прищуренного лукавства в глазах. Таня тем временем краснеет как помидор и на секунду теряет дар речи. А я как идиот тяну губы в улыбке. – Маруся, –шипит Таня, когда берет себя в руки.