Сейчас дела обстоят куда лучше, чем три года назад. Тогда тонущую компанию мне пришлось за шкирку вытаскивать из ямы долгов. Теперь думаю – так ли уж все это было мне нужно? Нужно ли такими путями? Может, бросить все к чертовой матери? Как и договаривались, переписать фирму на тестя. Зато быть наконец-то свободным… Только кому я такой «свободный» нужен то буду? Сказки про милого и рай в шалаше давно канули в лету в реалиях современного мира. – Ко-о-оть… – тянет девушка, обвивая мою шею руками. Стряхиваю с себя тонкие холодные пальцы. Мне никогда не нравились ее прикосновения. И сама Дана тоже не нравилась. Оборачиваюсь, чтобы вновь долго, нудно и упрямо объяснить жене, почему она путает понятия настоящего брака и нашего, где тактильный контакт вовсе не обязателен. А теперь вообще табу для меня. Особенно теперь. Когда я встретил свою хрупкую, нежную девочку... Замечаю, что крохотный шелковый халатик жены кокетливо распахнут. Дана немного склоняется, давая мне лучше разглядеть декольте. Под халатом комплект кружевного белья модного розового оттенка. Не спрашивайте откуда я знаю, что именно этот цвет нынче в моде. Поживите с моделью под одной крышей и не то доведется узнать. – И что это? – не скрывая безразличия в голосе, сухо бросаю. Пожимает плечом. Улыбается. – Нравится? – спускает шелк тряпки с плеча, позволяя лучше разглядеть то, что находится под. – Я специально для тебя вчера покупала. – Решила, что в нашем замечательном браке почти три года не было секса из-за неподходящего комплекта белья? – фыркаю весело и вновь оборачиваюсь к ноутбуку. Ее интеллект меня правда порой забавляет. Но Дана не унимается. Огибает стул. Небрежно двигает ноут в сторонку. А сама садится на стол передо мной. Ступни ставит на мое рабочее кресло. Аккурат возле паха. Дергаю бровью. – Бумаги помнешь. – Распечатаешь снова, – игриво отмахивается. Скидывает халат окончательно и ведет ногой мне по бедру. Перехватываю лодыжку. Смотрю ей в глаза. – Прекрати. – А, если не прекращу, Макар, то что? – с вызовом смотрит. – Как ты уже заметил, дорогой муж, ты три года со мной под одной крышей живешь. И ни разу не трахнул. Мак, ты что, гей? – Я просто брезгую, – бросаю ей, прежде, чем успеваю подумать. Лицо девушки исказилось обидой. – А когда женился на мне, ты не брезговал?! – Ты хотела сказать, когда спасал твою репутацию?! – до красных пятен сжав ее ногу, я отпускаю, и ставлю обратно на стул. – Очень нужно было, – фыркает она. Обхватывает руками себя и отворачивается. – Тебе - наверное нет. А вот твоему отцу каково было, ты не подумала? Узнать, что дочь из модели стала эскортницей? – Он сам виноват, – процедила сквозь зубы моя дорогая супруга. – Нечего было лишать меня денег. Хотел, чтоб я сама заработала. Вот я и заработала. Чем это плохо? – Уверена, он нашел миллион причин, чем это плохо, когда вытаскивал тебя из-под мужика в том отеле пьяную и в хлам унюханную. – А у тебя нимб над головой, я смотрю, прямо сверкает? – Дана возвращает мне взгляд, но теперь смотрит хищно. С призывом. Склоняется, упирая руки мне в плечи. Приближает лицо. – Ты ведь тоже в неплохом плюсе оказался, когда спас мою репутацию, – ядовито передразнивает мою интонацию. Сбрасываю с себя ее руки. Встаю. – Если бы я раньше знал, как трудно будет с тобой, в жизни бы не подписался. – У меня есть еще три месяца, Макарушка! – хохочет мне в спину, когда я выхожу из кабинета. – Три долгих месяца! Ты все равно будешь моим! Хочешь ты этого или нет! – говорит якобы в шутку. Но из уст Даны любая шутка несет вполне реальную почву угрозы. – Изнасиловать меня собираешься? – давлю со смешком. Обуваясь в прихожей. – Кто знает, кто знает… – задумчиво отзывается, идя следом. Останавливается возле двери, и оперевшись о косяк, смотрит задумчиво. – Трахаешь кого-то на стороне? – пытается сделать тон голоса безразличным, но я слышу, как он дребезжит. – Ты же понимаешь, что будет, если отец об этом узнает? Стискиваю челюсть сильнее. Где-то глубоко в душе рождается исступление, от того, что мне не принадлежит моя жизнь. И я ничего не могу с этим поделать. Сейчас. Изо дня в день Дана как одержимая ковыряет этот кровавый нарост на панцире нашего фиктивного брака. Любая нормальная баба уже бы давно хер забила и жила своей жизнью. Но не Дана. Она не любая. И не нормальная. Ей с детства давали все, что только принцесса желала. А теперь перед принцессой посадили меня. А поиграть не дают. Так и живу все три года. Как кисейная барышня терпя домогательства больно настойчивой «второй половинки» Ситуация настолько же смешная, насколько и страшная. Кому скажи – не поверят. Вот и Дана не верит: – Что ты молчишь? Кто эта девка?! Да любой нормальный мужик был бы счастлив меня поиметь! А ты по другим бабам бегаешь! – не выдержав, взвизгивает крикливо. – Ты точно в этом уверена? Про мужиков и про счастье. Наверное, поэтому тогда было так «много» желающих спасти твою репутацию? Никто не захочет связываться с эскортницей, Дана. – Но ты же «связался»! – И сильно об этом жалею. Однажды, влипнув во всю эту грязь, ты уже никогда не отмоешься. Зря вы с отцом думаете, что выскочив замуж, можно прикинуться Магдалиной. Но не мне тебе объяснять. – Честно сказал, выходя из квартиры. Три года назад мне было абсолютно плевать, чем занимается девушка, чей отец станет инвестором фирмы, которую я создал с нуля. Мне по сути вообще было плевать на все, кроме этой компании. Не каждый поймет. Но когда ты пацан из детдома, а все кто попадаются на пути – меркантильные су*и, сложно мечтать о прекрасной принцессе. Потому что отчетливо понимаешь, что сам от принца далек. И поэтому ты начинаешь мечтать о деньгах, тачках, квартирах. О лучшей жизни, которой никогда и не видел. Мечты приземленные и циничные, да. Но ради них ты жрать землю готов. Однако… время идет. Приоритеты меняются. А отпустить те мечты по-прежнему сложно из-за страха вновь оказаться на дне. Ведь, как показала практика, ни одной принцессе нищий принц будет не нужен. Такое только в сказках бывает. А я в сказки не верю давно. 7 Он приехал ко мне среди ночи. В растрепанных чувствах. С характерными темными кругами под глазами. И потухшим взглядом. Взглядом затравленного, загнанного в ловушку зверя. Сильного, но сломленного. Я сразу поняла, что что-то не так. Смотрела не дольше секунды. А потом переступила порог босыми ногами ступая на лестничную площадку. Обвила его шею руками и обняла так крепко, как только могла. Он дышал тяжело и отрывисто. Аккуратно положил руку на мою талию, лишь на миг прижимая к себе. Уткнулся в волосы носом, вдыхая мой запах. Еще через секунду отстранил от себя. – Что-то случилось…? – открыла дверь шире, безмолвно приглашая пройти. Посмотрел, но с места не сдвинулся. Молчать продолжал, и это молчание было слишком пугающим. – Макар…? – Я люблю тебя, – эти слова Макар не произнес, а будто бы выдохнул. Будто они жгли ему душу и нужно было срочно избавиться. – Но… – сказал и осекся. Это «но» так больно ударило, словно меня по щекам отхлестали.