Тем более что у Макса была огромная коллекция китайского чая. И зелёный, и белый, и пуэр, чего только не было в ней. Человек явно разбирался в этом. Конечно, он же не один раз был в Китае. – Не то что я не доверяю тебе, но ты извини, конечно, твой муж мне показался неуравновешенным человеком. Кто его знает, куда может занести его при сложном разговоре, – продолжил Максим. – Не нужно. Не беспокойся. Я должна сама с ним всё выяснить. Да и не верю я, что вменяемый человек на людях сможет сделать мне что-нибудь плохое, – ответила я. – Насть, я не буду вмешиваться. Я посижу в машине. В прямой видимости. На всякий случай. Что-то мне неспокойно. Пожалуйста. – попросил он. – Хорошо, если для тебя это так важно, – улыбнулась я представляя, как Макс прячется за кустами, чтобы охранять меня от Лёшки. В чёрных очках. В чёрном костюме. Вчера, собираясь к Максу, я не представляла, как хорошо и спокойно мне станет в его квартире. Как легко мне будет здесь. Словно потерянный кусочек пазла, я укладывалась в пространство вокруг Макса. Будто именно меня не хватало здесь. Всё-таки на моей территории ещё слишком много памяти о бывшем. Поэтому ремонтников, которых привёл Макс, я попросила переделать не только пострадавшие от потопа коридор, ванную с туалетом и кухню, но ещё гостиную и мою спальню. Разгулялась. На полную катушку. Только комнаты мальчиков оставила нетронутыми. А остальное – на вкус и усмотрение приятной девочки-дизайнера, что приехала вместе с угрюмым мужиком-прорабом. Девчонка щебетала, а мужик буркнул «Драст», потряс руки Макса, и больше не сказал ни слова. Только сопел на мой вздувшийся от воды ламинат. Я договорилась с дизайнером, пусть делает на своё усмотрение, но бюджетно и без экстремальных решений. Будет мне сюрприз! Во-первых, строителей рекомендовал Макс, а я ему доверяю. В деле ремонта – однозначно. А во-вторых, сил на дизайнерские решения у меня не было. Мне бы сделали чисто и аккуратно. И по-другому. Не так, как при муже. А как именно, мне не то чтобы совсем всё равно, но близко к этому. А сейчас я смотрела на мир с высоты двадцать пятого этажа и мне было удивительно хорошо и спокойно. Надёжно за спиной Макса. И если ему хочется посидеть в машине, пока я говорю с Лёшкой, то так тому и быть. Мы подъехали к метро «Речной вокзал2 минут за пятнадцать до встречи. За комплексом метро, в сторону Флотской улицы разбит небольшой парк. С крошечными декоративными прудами. И рыжими утками на прудах. Со множеством уютных скамеек. Там я и планировала встретиться с бывшим мужем. И народу много, и места достаточно, чтобы не говорить в толпе. Максим нервничал, что не будет видеть меня из машины, и я предложила ему расположиться невдалеке. Алексей появился с пятиминутным опозданием. С громадным букетом, как водится, и с лихорадочно блестящими глазами. Какой-то весь как на шарнирах. Он шёл от метро ко мне по дорожке парка немного дёрганой походкой и странно улыбался. Улыбка не подходила его больным, отчаянным глазам. Хорошо, что Макс рядом, внезапно подумала я. Тридцать девятая глава – Привет, Лёш! – шагнула я к нему навстречу, перехватывая инициативу. – Прости меня, Настя! – он всё равно бухнулся на колени с букетом. Если что решил, то не собьёшь с пути. Нормально не судьба поговорить… – решила я, но ошиблась. – Как будем делить квартиру? – спросил Алексей совершенно другим тоном, вставая с колен и отряхивая джинсы небрежным жестом. Я несколько опешила от такой резкой смены амплуа. И, машинально взяв протянутый букет, плюхнулась на скамейку. Лёшка подскочил и уселся рядом, вплотную. Пришлось отодвинуться на край и положить так кстати оказавшийся в руках букет между нами. – Насть, я так лажанулся! Выслушай меня! – начал Алексей. – Давай сразу с конца. Я не люблю тебя больше, и вместе нам не жить. Мы с тобой в разводе. Точка, – сказала я. – Настя мне нет жизни без тебя! – начал он свою шарманку, глядя на меня воспалёнными больными глазами. – Лёш, давай без этой патетики. Ты как-то и при жизни со мной не сдерживал себя ни в чём. Сейчас-то что тебя вдруг заклинило? – со вздохом устало сказала я. – Я люблю тебя! – воскликнул Лёшка и повернулся ко мне, протянув руку для объятий. Меня передёрнуло от его прикосновения. – А Олю? А молоденькую девочку на ламбе? А секретаршу свою? А соседку нашу с седьмого этажа? А ещё сотню, с которыми я не знакома? Кончай уже трепать это слово как помойную тряпку, – отвела я его руку в сторону. – Они все ничего для меня не значат! Только ты. Только ты значишь для меня всё, – опять начал он свою песню. – И поэтому ты так ценил меня, что превратил нашу семью в общественную свалку? Лёш, ты ведь знаешь мою брезгливость. Меня тошнит от одной мысли, что в нашей постели перебывали все, до кого ты смог дотянуться, – проговорила я и хотела встать, но Лёшка отодвинулся немного. – Я не могу без тебя! – сдавленно прохрипел он и уронил свою голову на подставленные ладони. – Не заливай! Прекрасно можешь! Твой ребёнок – прекрасный к этому аргумент! – фыркнула я. – Я убью тебя! Не отдам никому! Схожу с ума от ревности! Так больно! Настя! Это так больно! Я же всё ради нас делал! Пойми ты! Я хотел… – запричитал он и вцепился пальцами в свои волосы. – Классно придумал! Как всегда, только о себе думаешь в данный момент. Детей оставишь сиротами, сам в тюрьму, а меня убьёшь. Отличный план! – фыркнула я. – Как мне жить без тебя? – сдавленно прохрипел он. Сердце сдавило. Так стало жалко его, дурака. Всё-таки вместе прожито столько лет. И знаю его до донышка. – Лёш, кончай уже ломать трагедию. Ничего сверхъестественного не случилось. Всё произошло закономерно. Ты не был мне верен, и наш брак развалился. Всё. Прими это и живи дальше. С Олей и её ребёнком, – проговорила я. – Я хотел как лучше, Насть! Я бы накопытил денег, и мы бы зажили как люди! – поднял заплаканное лицо от ладоней мой бывший муж. – Мы жили некоторое время как люди. Пока ты не оскотинился, Лёш. Люди не ведут себя так, как ты, – я встала со скамейки, не в силах продолжать этот бессмысленный разговор. Сердце колотилось пойманной птичкой. Невозможно хотелось прижать эту дурную голову, пожалеть дурака. Как заблудшего ребёнка. – Я сейчас понимаю. Как мужика этого рядом с тобой вспомню, так будто нож проворачивают в сердце! Настя! Прости меня и вернись! Я исправлюсь! Больше никого не будет! Клянусь! – буквально зарычал мой бывший муж. Повисла тяжёлая вязкая тишина. Лёшка смотрел на меня с надеждой и тревогой. – Алеш, иди к Оле. Пока она ещё примет тебя. Сделай выводы и живи с ней счастливо, – отступила я от него ещё на шаг и опустила глаза. – Настя! – подвинулся он ко мне. – Я сменила замки в квартире. По вопросу дележа имущества мои интересы представляет Сергей Александрович, мой юрист, – я отступила ещё на шаг и выставила руки межу нами. – Не мучь меня, Алёша. Уходи. Живи своей жизнью. Так, как ты мечтал. Прощай! – проговорила я, давя в себе слёзы. Развернулась и почти бегом понеслась вперёд, не разбирая дороги. Слёзы застилали глаза, и сердце так колотилось в ушах, что я кроме его стука и своего загнанного дыхания не слышала ничего. В животе вновь поселился ледяной склизкий ком и руки стали холодными. Что же я такая жалостливая дура-то? Ведь понимаю, что Лёшка сам выковал своё счастье. Всё, что он сейчас имеет – это плоды его жизни. Он к этому долго шёл, и наконец-то споткнулся о результат. Но, чёрт подери, как мне его жалко! И себя тоже жаль. Свои годы, что прожила как во сне. И обидно за мальчишек, о которых этот эгоист даже не вспомнил! Что ещё должно в его жизни случиться, чтобы он повзрослел настолько, что будет готов взять на себя ответственность и научится принимать верные решения? Я споткнулась на дорожке и упала в крепкие мужские объятия. Меня окутало родным запахом, и сразу стало тепло. – Тише, куда ты бежишь? Насилу догнал тебя. Посмотри на меня. Что тебе сказал этот козёл? – спрашивал встревоженно Максим, обнимая меня за плечи и вжимая буквально в себя. – Ничего, – продавила я из себя сухим горлом и заплакала навзрыд, утыкаясь в знакомое плечо. – Дай-ка я этому чудику тоже пару раз ничего скажу! – Макс отодвинул меня от себя, заглядывая в лицо. – Не стоит он этого. Пойдём скорее отсюда! – всхлипнула я.