– Зачем ты гипертрофируешь зону своей ответственности, Насть? Разве ты ему мама? Ты же младше его по возрасту? Так? – Макс повернулся ко мне и уютно обнял за плечи. – Чувствую, будто это я его старше на эти восемь лет, представляешь? – удивилась я. – Конечно, представляю. Моя валькирия. Всё бы тебе биться с миром за своих мальчишек. Макс нежно прикоснулся губами к моему лбу и приобнял чуть крепче, немного покачивая. Под его крылом мне было спокойно и хорошо. – К тебе у меня таких чувств нет, – заметила я. – Отлично! Так и должно быть, – прошептал мне Макс в губы и поцеловал. Нежно-нежно. Почти невесомо. Словно крыло бабочки коснулось моих губ. Голова закружилась, и тело стало мягким и податливым. Июньский полдень в Москве, выходной день. Мы, два взрослых человека, сидим у всех на виду и целуемся, словно школьники. Хорошо. Раздался звонок моего телефона, возвращая меня к реальности. – Мы не виделись с тобой почти месяц! Имей совесть! Я не тревожила тебя, зная твою занятость. Но! Сегодня воскресенье! А ты даже не звонишь! – напала на меня Милочка. – Мил, закрутилась, – повинилась я. – Жду тебя сегодня к обеду без оговорок! – решительная Милка бросила трубку. И правда. Я совсем забыла о своих обещаниях. Милка ещё долго ждала после того как я отчитала её по телефону за бесцеремонность. Некрасиво получилось. Нужно ехать. Макс вызвал такси. Хотел сам довезти меня, но, взяв клятвенное обещание вызвонить его, когда я соберусь обратно, согласился на такси. – Что с тобой делали? Ты выглядишь, будто только что рыдала! – Милочка встретила меня на пороге своего дома, зорко вглядываясь в лицо. – Встречалась только что с Лёшкой, – буркнула я. – Зачем? – удивилась моя сестра и продолжила, – о чём с ним можно говорить? Все решения он принял сам. Это его выбор. Пусть своим умом доходит до истины. – Ой, Мил! Он застал меня в пикантной ситуации, и я назначила ему встречу! – махнула рукой. – А рыдала-то для чего? – фыркнула Милка. – Я пожалела нерадивого. Пока он что-то изображает из себя, настоящая жизнь проходит мимо. И прикинь, он даже не спросил про мальчишек! Сразу спектакль разыгрывать… Смесь Отелло и Ромео… Дурак! – ответила я, проходя вслед за сестрой в глубины её необъятного дома. Страшный сон маньяка-архитектора. Я не представляю, как Милка не путается в этом лабиринте фальшь-стен, лестниц, коридоров, террас… Своеобразная защита от проникновения чужих. Чужие просто не найдут выход! Наконец выйдя во внутренний двор, мы уселись с сестрой в беседке и за чаем она пытала меня о Максиме. Кто, что, откуда. Кем работает и сколько получает, где жена, когда развёлся и сколько детей. Когда допрос закончился, Милка сидела мрачная, пождав губы. – Что тебя тревожит, Мил? – спросила я. – То, что у вас всё развивается слишком быстро. Ты, получается, из одного брака сразу прыгаешь в другой, даже не выдохнув по дороге. Мне это не нравится. Да и что люди скажут? – ответила мне сестра. – Мил! Какие люди? Ты что? – удивилась я. – А насчёт скорости… Даже не знаю, как тебе объяснить. У меня ощущение, что я прожила за последние месяцы больше, чем за годы брака. По приобретённому опыту. И чувство времени тоже другое. Будто прошло не почти три месяца, а лет пять. Как-то так… – задумчиво произнесла я. – Ладно! Давай обедать! – подскочила с кресла моя практичная сестра и потащила меня в недра своего дома. Сорок вторая глава Рассказала за обедом эпическую встречу Макса в одном полотенце и Лёшика на коленях с цветами в моём коридоре. Милка смеялась так, что не могла есть. Зная болезненное самолюбие моего бывшего и его «тонкую душевную организацию», сестра сказала, что удовлетворена нынешним положением Алексея. Поделом ему! У Милочки дети разлетелись на лето кто куда. Старший – студент – ушёл с друзьями в поход на байдарках куда-то по Нижней Волге и слал восхитительные фотографии, дочка – в языковой лагерь, а младший – в спортивный. И мы так затрепались с сестрой, что не следили за временем. Вот уже вернулся с работы её муж, а я ещё не уехала, хотя и не хотела с ним встречаться. – Что? Разбитная разведёнка теперь? – угрюмо спросил Николай Степанович. Милочкин муж считал, что я плохо влияю на его жену. Так поняла, он и был теми «людьми, которые не то подумают». Час от часу… – Свободная и самодостаточная женщина, – усмехнулась я. – И что теперь, свободная, можно не стесняться детей и жить открыто с любовником? – набычился он. Ох… – В монастырь предлагаешь? Навек отказаться от мужчин и посвятить себя детям? Или срочно выйти замуж, чтобы государство мне разрешило быть с мужчиной? – усмехнулась я. – До чего ж ты поперечная и неправильная женщина! Вот что ты со мной бодаешься? Смысл какой? Всё бы тебе сражаться, – покачал головой Милкин муж. – Ну, извини. Нет привычки двурушничать, – отозвалась я. – В смысле? – он грузно уселся во главе стола, пока Милочка металась между плитой и столом, подавая еду и закуски. – Говорить одно, а думать другое. – отозвалась я, глядя, как он сосредоточенно расправляет салфетку и укладывает её на колени. – Ты как женщина должна не спорить с мужчиной, а направлять его. Твоя сила как женщины в слабости. А ты всё воюешь… – проворчал этот домостроевец. Бывший комсомолец-активист и нынешний самодур, Милочкин муж с удовольствием принялся за ужин, а мы с ней только выразительно переглядывались. Как Милка с ним живёт? Какие мы всё-таки все разные! Я, извинившись, вышла по знакомому маршруту к беседке, чтобы не наговорить лишнего. Слова Николая Степановича задели меня. Стало обидно, и я боялась поругаться с Милкиным мужем. Летний вечер вступал в свои права и птицы провожали уставшее за день солнце. Я закрыла глаза и постаралась успокоиться. Позвонила Максу, как обещала, с просьбой забрать меня. – Я уже начал волноваться, что ты не звонишь, – улыбку Максима было слышно на расстоянии. – Потерял? – игриво спросила я, безбожно кокетничая. – Ни за что! Нашёл! – выдохнул Макс. И я, как наяву, увидела его поднимающуюся левую бровь. – Жду тебя! – закончила я разговор, видя приближающуюся и понимающе улыбающуюся сестру. – Не останешься? – спросила она. – Нет, конечно! Нам с твоим Николаем Степановичем лучше пореже видеться, – ответила я ей, всё ещё улыбаясь после разговора с Максимом. – Ты просто на него слишком остро реагируешь, – махнула Милка на меня рукой. Она посмотрела внимательно, разглядывая, будто давно не видела и заметила: – Ты хорошо выглядишь! Следы рыданий сошли, и ты будто светишься вся изнутри. О! Подожди! Ты только что говорила со своим Максимом? Точно! – сестра засмеялась, присаживаясь рядом. – Мил, я не знаю, что будет дальше. Будем ли мы вместе? Но на сегодня я точно знаю, что без поддержки Макса я не то, чтобы не справилась. Справилась бы. Но мне было бы намного тяжелее, – проговорила я задумчиво. Жизнь летит быстро и невозможно заглянуть в будущее. Кто знает, что ждет нас за поворотом вокруг солнца? Отчего бы не быть счастливой прямо сейчас? Макс задерживался.