— Тигран Рустамович больше ничего не просил передать? Может верёвку или мыло? — в первый раз в жизни хамлю водителю. Да я вообще не помню когда в последний раз кому-то грубила. Всё пытаюсь сгладить углы и как-то… по-хорошему. Может пора заканчивать? А то вот результат — прямо передо мной — траурной лентой обмотан. Бедный Кеша приосунулся, взгляд шустро бегает от меня к похоронному венку и обратно. Отрицательно качает головой и скудно попрощавшись выходит. Я, наконец-то, могу издать протяжный стон, потому что такого еще в нашей жизни не было. Забыть про мой день рождения это еще полбеды, я готова закрыть на это глаза. До этого же получалось… Но сейчас это перешло все мнимые границы. Как я сыну все объясню? Мысли в голове жгут и продавливают черепную коробку. Еще никогда я не была так зла, как в эту самую минуту. — Как это понимать, Тигран? — спрашиваю, как только муж соизволил взять трубку. — Только попробуй сейчас меня скинуть! Не сейчас, не сегодня. Мое терпение выкипело! — Что именно? — устало отвечает муж. — Оригинальная подача цветов, надо признать, — вытаскиваю ни в чем не повинную гвоздику и сминаю ее в руке. Стало ли мне легче? Самую малость. — Ты опять недовольна? — его тон повышается, как и уровень моей злости. — Что ты? Всегда мечтала о белых гвоздиках в обрамлении зеленых еловых веток. Так по-новогоднему, — язвлю сквозь зубы. Он просто чудовище! Маньяк траурный! — Мечты сбываются, если в них верить, Ника. Не твои слова? Уфф, под ребрами трещит и рвется. Руки трясутся. Такое состояние мне не свойственно. Я же тихий, мирный человек. Была. До тех пор пока собственный муж мне похоронный венок не отправил. Спасибо хоть на ленте надписи нет. Да я сказки детские пишу, а тут… Как пелена на глаза опустилась. Или, наоборот, поднялась. — Не помню, чтобы я мечтала о… таком, — добавляю. Пинаю этот злосчастный венок, что тот заваливается набок и, падая на пол, цепляет ткань моего шелкового платья. — И когда вернешься домой, я лично передарю тебе этот… букет. И лично тебя прикончу, — заканчиваю про себя. Тишина в трубке наступает резко. Как обрыв линии. Плохо, очень плохо. — Я не прилечу сегодня, — слышится тихий голос. — Я… Не знаю, как телефон еще не выпал из рук, потому что сама я хочу сделать именно это — упасть. — Да ты… ты… — хватаю жадно воздух. — Успокойся, — произносит он уже без малейшего чувства вины в голосе. — У меня здесь… — Хватит, — взвизгиваю… Не верю! Не хочу в это верить! — Если ты сейчас, сию же минуту не вернёшься домой, то катись ко всем чертям, Мансуров! — кричу мужу в трубку, всхлипывая. — Оставайся с ней… — Ты забываешься, — голос Тиграна звучит бездушно. — Если кто-то и покатится к чертям, так это ты, Мансурова! Звонок неожиданно сбрасывается. На плите закипают овощи на «Оливье», из «Алисы» доносится весёлая «Джингл бэлз», а на экране телевизора Наденька утешает пьяного Женю… — Ма-ма, — теребит Савва подол моего шелкового платья. — А папа скоро приедет?.. Он обещал новогоднее чудо!.. Склоняюсь и крепко обнимаю сына. — Папа не приедет, — проговариваю, чтобы самой наконец-то в это поверить. — Будем чудить сами! Все еще трясущимися руками скроллю список контактов, часто поглядывая на сына. Грустного и расстроенного. Он уселся на диван и прикрыл руками лицо. Плачет. — Светлячок? Быстрый взгляд на часы. Восточная часть страны вот-вот вскроет шампанское и встретит Новый год. А тут я пытаюсь хоть как-то спасти праздник для своего сына. — Гордей, ты же еще играешь в кино, да? На том конце чьи-то голоса, смех. Женский… Весёлый и задорный. — Все верно, светлячок, — отвечает Гордей расслабленно. — А Деда Мороза сможешь сыграть? — Не проблема, если для тебя. — Приедешь? Сейчас? Его ответа жду как самого настоящего чуда. Верить! Главное, верить! — Присылай адрес, Никки! А я пока мешок с подарками поищу. Тигран — Тигран Рустамович, мы здесь действительно ни при чём… Сырьё обещали немцы, а сейчас трубки не берут. Ладно хоть деньги ещё не взяли. — Почему ты думаешь, что мне это интересно, Йося? — склоняюсь над толстопузым и хватаю его за грудки. Моя злость на максимуме. Два предыдущих часа я провёл в офисе “НефтеГаза”, лебезил перед тремя семидесятилетними стариками и просил не выкручивать мне руки. — Ты знаешь какой мне штраф светит? — уточняю у своего поставщика. — Догадываюсь, — признаётся он и тут же грустнеет. — Я возьму с тебя натурой, старый еврей, если насосов не будет на объекте до окончания праздников. — Но где я возьму… — А это не мои проблемы, — проговариваю, отпуская его. Хватаю пальто со спинки стула, на котором кажется успел посидеть весь Советский Союз, до и после распада. Чёрт. Кира заметив мой взгляд, тут же тычет в меня предусмотрительно взятой пачкой влажных салфеток. — Спасибо, — киваю девушке и тщательно протираю руки. Даже легче как-то становится. Чистота — не только залог физического здоровья, но и психологического.