И снова римская аудитория, а передо мной всё те же. Первый ряд, второй или предпоследний? Да какая, в сущности, разница, если это не спасёт меня ни от Хоффмана, ни от свербящего взгляда Меркуловой. Глебов тоже уже за кафедрой и я невольно пытаюсь уложить в голове два образа, усаживаясь за первую парту. Может, хоть так в Хоффмане проснётся совесть и он не станет напирать под открытым взглядом преподавателя? Ключи вчера он так и не забрал и они жгли меня даже через сумку. Не лучшая идея возвращать их под возможными взглядами всего потока, но лучше так, чем продолжать хранить. За ночь ни моё решение, ни моё мнение не изменились. По обоим вопросам. – Привет. Хоффман предсказуемо садится рядом и сидящая с другой стороны от меня девушка, кажется, из кадровиков, перегибается через мою спину. – Привет, Гриш! У меня сегодня день рождения, – она светится ярче стоваттной лампочки. – После пар мы идём в «Орион» отмечать, присоединишься? – Пока не знаю, Рит, давай потом. С каких пор Хоффман ходит по дням рождениям даже не своих одногруппников? И у него такая хорошая память или эту Риту он знает? – Давай, – тёмненькая Рита сверкает улыбкой и касается внушительной грудью моей спины. Преподносит свою самую выдающуюся часть в выгодном свете? Хотя, убедиться в том, что там есть что преподносить удаётся очень скоро – даже просто сидя рядом, мне отчётливо видно край кружевного белья в более, чем открытом декольте. Надо будет в перерыв поменяться с Хоффманом местами. Сделаю неизвестной Рите подарок ко дню рождения. – Так, начали! – Глебов встал из-за кафедры и написал на доске тему. Вообще, здесь стоит проектор и многие преподаватели пользуются именно им, переводя план лекций в презентации, но Глебов предпочитает старые методы. Хотя лично для меня вряд ли есть разница – от объяснений Хоффмана остались жалкие обрывки и даже будь передо мной презентация, голова не стала бы гудеть меньше. «Прости меня, пантерёнок! Я не стану сопротивляться и выполню любое твоё желание, даже если им станет развод». Кажется, пора покупать телефон, который не высвечивает текст сообщения на экране, потому что Хоффман явно различает первые три слова и сжимает челюсти. Интересно, каково это, чувствовать себя вторым? Хотя вру, не интересно. Он может предлагать мне брак сколько угодно, ведь, помимо объективных причин, нельзя отменить того факта, что я всё ещё замужем. И, кажется, одно осознание того, что меня нельзя схватить в охапку и затащить в ЗАГс дико его раздражает. «Спасибо!» Вот и всё. Я окончательно закрыла за собой эту дверь и лёгкая улыбка касается моих губ. Кирилл не станет врать, а, значит, нас разведут и, надеюсь, что в рекордные сроки. Завтра нет первой пары и я успею заехать с утра к Ивану Аркадьевичу – пора выходить из тени Кирилла. В частности, из зависимости от его денег и я уверена, что заведующий Краеведческого музея сможет мне в этом помочь. За этими мыслями я пропускаю половину пары, очнувшись только тогда, когда слышу звонок на перерыв. Рита намерена выйти и мне приходится вставать, пропуская её и сдерживаясь от ухмылки, когда её грудь касается груди Хоффмана в случайном прикосновении. – Гриша, ну так что? – меня никто не задерживает и я сажусь обратно, ни капли не сочувствуя «Грише». – Ты придёшь? – Пока не знаю, – и, глядя на меня поверх Риты, Хоффман приобнимает её одной рукой, – но в любом случае поздравляю тебя с днём рождения! – и объятие становится крепче необходимого, а сам он шепчет что-то на ухо имениннице, отчего Рита смеётся и розовеет от удовольствия. Он серьёзно собирается вызвать меня на ревность? Хотя, возможно, я готова признать, что не вижу в их обжиманиях ничего приятного. И решаю сделать гадость. Исключительно в воспитательных целях. – Гриша, – я поднимаюсь, а Хоффман дёргается, услышав своё имя, – я должна кое-что тебе отдать, – я не спеша достаю из сумки ключи и выхожу из-за стола. – Ты забыл вчера и я уверена, что это гораздо больше пригодится кому-нибудь другому. Рита забыта в мгновение, а Хоффман на долю секунды становится собой. Рита переводит взгляд с, держащей на ладони ключи, меня на хмурого Гришу, а в тёмной голове происходит напряжённая работа мысли. – Кира, – отзывается он и вместо одних ключей, сжимает в ладони всю мою руку. – Хорошего вечера, Хоффман, – ладонь выскальзывает из его пальцев и, спускаясь по ступеням, я слышу недовольные вопросы Риты, на которые он неизменно отвечает отрицанием. Но радуюсь я недолго, потому что на пути к лестнице меня догоняет Меркулова. – Кир! Кира! – не останавливаюсь из принципа. – Кир, подожди. – Чего тебе? – приходится притормозить потому что эта полоумная орёт моё имя на весь корпус. – Кир, нам надо поговорить! – Меркулова, наконец, меня догоняет. – Я прекрасно проживу и без этого, – скривившись, я продолжаю идти и в этот раз она отстаёт. Оставшиеся полторы пары я высиживаю, искренне пытаясь вникнуть в объяснения преподавателя. По обе стороны от меня молчат Рита и Хоффман, а, после звонка, он и вовсе исчезает первым. Странная реакция, но меня это должно лишь радовать – не будет разговоров о вчерашнем и очередных предложений. Хотя, кажется, за эти дни, Хоффман озвучил все возможные. Попрощавшись с Глебовым, я спускаюсь по лестнице, когда слышу поднадоевшее уже: – Кира! – не думала, что у неё хватит смелости после первой попытки. Хотя, возможно, просто не хватает ума… Я останавливаюсь в пролёте между лестницами и жду, пока Меркулова проберётся через плотный поток спешащих домой студентов. Пожалуй, стоит разобраться раз и навсегда и я обману, если скажу, что не ждала этого разговора. – Ну? В общем-то её даже можно назвать красивой – светлые брюки, топ на тонких бретелях, длинные русые волосы и симпатичная мордашка. Никаких тебе ультра-коротких юбок и проститутских каблуков, вот только макияжа чересчур. Хотя я могу и придираться, ведь сама регулярно пользуюсь только тушью и карандашом для бровей. – Ну, в общем… Я хотела сказать… Понимаешь… – Меркулова, – я держусь, хотя с губ просится совсем другое название, – какого тебе ещё от меня надо? – Кир, – от моей насмешки она вздрагивает и поднимает глаза, – я, наверное… В общем, прости меня. – Прощаю, – и это единственное цензурное слово, которое приходит мне в голову. Господи, ну что в головах у любовниц, просящих прощения у жён? Ёжики перекатываются, стимулируя нервные окончания? Это какой надо быть идиоткой, чтобы после всей этой грязи иметь желание подойти и извиниться? – Кира! – она хватает меня за запястье, когда я начинаю спускаться по ступеням. – Ну подожди, Кир! – Меркулова, ты свою роль исполнила на отлично, – выдёргиваю руку из захвата влажных пальцев, – так иди радуйся. И, сделай одолжение, если тебе вдруг придёт в голову снова поболтать со мной по душам – запишись к психотерапевту. Там тебе популярно объяснят почему этого делать не стоит. Ключи от машины ложатся в ладонь, я спускаюсь ещё на несколько ступеней, прежде чем меня догоняет её горький смешок. – Он меня бросил! – и столько отчаяния в голосе, что я с трудом сдерживаюсь от издевательской гримасы. – Кирилл даже на звонки не отвечает, словно его и не было в моей жизни! – Твою же мать, Меркулова! – в здании практически никого не осталось, все разбежались после последней пары и только я занимаюсь совершенно идиотским делом – общаюсь с любовницей мужа. – Ты окончательно мозги растеряла? – Ну, он же… и тебя… – к концу её голос становится всё тише, пока Меркулова не затыкается. – Что он меня? – девушек бить нельзя, да и не очень хочется, если честно. Я возвращаюсь назад. Глупо винить Меркулову в крахе нашего брака, тем более, что боль уже отступила, оставаясь застарелой раной где-то очень глубоко. – Я зря всё это затеяла, – она нервным движением поправляет сумку и собирается пройти мимо, – прости. – Ну уж нет, – теперь я удерживаю её за запястье и мы перемещаемся к окну, – сейчас мне действительно интересно. Ты серьёзно рассчитывала, что я посочувствую твоему горю?! Сколько раз вы встречались? – Четыре… или пять. Я не помню! Да и какая разница? Мне казалось мы в равном положении, – голос едва слышно, но в её глазах уже раздражение. Пять раз? Не так уж и много, если забыть про то, что и одного выше крыши. Но удивительное дело, меня больше не трогает ни эта цифра, ни сам факт измены. – Бедная, бедная Лиза. Ты ведь в курсе, что она плохо кончила? – ключи всё ещё зажаты в ладони, но беседа неожиданно меня захватывает. – Мы никогда не были в равном положении и никогда не будем. Ты – очередное развлечение Самсонова, и, из-за тебя же оказавшись в дерьме по самое не хочу, он закономерно избавился от источника проблем. – Но и к тебе он не вернулся! – вскидывается она и я смеюсь ей в лицо. – Ко мне? – хорошо, что скудоумие не заразно. – А кто его ждёт, Меркулова? Только ты могла считать, что после развода Самсонов снова побежит в ЗАГс! Лично мне не нужен ни он, ни его полигамные замашки. И ты – идиотка, если верила в большую и чистую любовь! Того, кого любят, не таскают по дешёвым гостиницам. – Всё это… – Что? Временно? – от глупости Меркуловой у меня начинает ныть голова. – Пока он не бросит меня? – мне не нужен ответ, всё прекрасно читается по глазам. – Кир обещал! – Кир! – презрительный смешок и я всё же тру ноющие виски. – Меркулова, сериалы, что ли, посмотри про любовниц. Или форумы в интернете почитай, уж на это твоих способностей должно хватить, и проанализируй как часто, по факту, мужья уходят от жён. – Такая умная и непогрешимая Кира Самсонова! – оказывается и Меркулова может быть жёсткой. – А как же Гриша? Или это не ты сегодня возвращала ему ключи от квартиры? – И к чему этот пассаж? – я облокачиваюсь о подоконник, не обращая внимания на грозные взгляды охраны. Ещё немного и нас попросят на выход. – К тому, что у тебя и самой рыльце в пушку! Не удивлюсь, если окажется, что ты с Гришей… – Лучше заткнись, Меркулова! – предупреждаю сквозь зубы. – Считаешь, что раз смогла затащить в постель моего мужа, имеешь право совать свой нос в мою семью?! – С каких пор Гриша стал в неё входить? Или ты только ради него и разводишься? – Хоффман может катиться ко всем чертям! – ей удалось меня выбесить. – Вместе с тобой. Или, может, у тебя пунктик уводить моих мужчин? Так сделай одолжение, заставь Хоффмана забыть ко мне дорогу! Опыт у тебя есть, тем более, что они с Кириллом похожи. – Я люблю Кирилла! – какое заявление! – И никто другой мне не нужен! – Так и любитесь где-нибудь подальше от меня! Или, – я осматриваю её с ног до головы, – ты беременна? – Что?! Нет! Конечно, нет! – и я почему-то ей верю. – Ну и супер, Меркулова! Всё в твоих руках. Брак по залёту – самое логичное продолжение твоей истории. Только сделай одолжение, не подходит ко мне больше! Подругами мы точно не станем! Я, наконец, заканчиваю этот идиотский разговор и выхожу из корпуса.