Глава 31 Пять раз и это только с Меркуловой. Потрясающе! В бассейн Кирилл ходит два раза в неделю, но я ни за что не поверю, что они встречались чуть больше двух недель. Меркулова влюбилась, иначе бы не подошла, понимая, что в этом нет смысла. Кирилл не отвечает на звонки… Я бы на его месте тоже не отвечала. В конце концов, даму не сердца, но другого органа он может найти и так, а с Меркуловой связано слишком много проблем. Да и сомневаюсь я, что он не заметил её влюблённые глаза. Стук в стекло и чувство дежавю. – Привет. Пока я ехала прошёл дождь, и припарковаться мне повезло, кажется, в самой глубокой луже двора. Собственно, я и в салоне задержалась, пережидая последние капли. – Привет. Это как надо было задуматься, чтобы не заметить, как передо мной припарковался знакомый Крузер? – Помочь? – Вадим кивает на лужу и протягивает руку. С его помощью мне удаётся перепрыгнуть её, не намочив лёгкие кроссовки, правда, я ожидаемо теряю равновесие, но и тут он поддерживает, не давая сделать шаг назад. Прямо в холодную воду. – Спасибо! – Не за что, – мы идём к подъезду, обходя самые затопленные участки. – Как у тебя дела? Вадим открывает передо мной дверь, и я вступаю в освещённый пролёт. И вот вроде намокнуть не успела, а всё равно мерзко и холодно, но тёплый яркий свет словно согревает. – Нормально, – приезжает лифт, – вернула чужие ключи от квартиры, задушевно поболтала с любовницей мужа, получила от него же согласие на развод… – резко обрываю себя и смотрю на совершенно спокойного Вадима. – И я понятия не имею, почему рассказываю это тебе. – Накопилось? – с улыбкой предполагает он. – Но не до такой степени, чтобы… И снова слова заканчиваются, потому что Вадим протягивает руку и лёгким движением касается моих волос. – Листик, – он показывает его мне, – наверное, упал с яблони у подъезда. – Н-наверное. Не буду я об этом думать! Не хочу анализировать свои реакции! Ничего хорошего я там точно не найду. И до нужного этажа мы поднимаемся в молчании. – Кира, – зовёт Вадим, когда я делаю шаг к своей двери. – Зайдёшь на минуту? – Зачем? – У меня подарок для Сашки, – он включает свет в прихожей, и я облокачиваюсь на косяк двери. – Подарок? Откуда? – Так получилось, – Вадим бросает ключи на тумбу и что-то ищет в её недрах, – я вчера ездил в штаб, а у знакомого капитана на столе лежали… Вот они! Держи. – Рации?! Во всяком случае, в моих руках лежат устройства, сильно их напоминающие, только гораздо внушительнее. – Точно. Он собирался их списывать, а я вспомнил о вас. – Спасибо, – мысли напрочь отбиты неожиданным подарком. Да ещё каким! Сашка от вертолёта ещё не отошёл, а, увидев рации, будет скакать от восторга. – Правда, спасибо! Я просто не ожидала… – Надеюсь, Сашке понравится. У меня самого племянница, но такими игрушками она не интересуется. – Вадим, а мы ничего не накрутим? – здравые опасения, учитывая профиль его работы. Вадим смотрит непонимающе, и я поясняю: – Сашка станет играть, найдёт какую-нибудь секретную радиочастоту, а потом придётся отбиваться от налёта твоих коллег. – Не придётся, – хмыкает он, – как раз поэтому их и хотели списать – эти рации настраиваются только друг на друга и даже обычные, гражданские, волны ты ими не поймаешь. – Ты меня успокоил! – мне самой становится интересно и я кручу в руках мудрёные устройства. – Спасибо тебе ещё раз! Сашка будет в восторге. – Не за что, – Вадим пожимает плечами, – мне это ничего не стоило. Кофе будешь? – Я… – хотела бы, но, – не могу. Уже поздно, а мне ещё нужно отпустить няню. – Значит, в следующий раз, – невозмутимо откликается он. – Конечно, – я выхожу из его квартиры, дохожу до своей двери и перестаю себя контролировать. – Вадим! – он ещё не закрыл дверь и с вопросом смотрит на меня. – Моя очередь поить тебя кофе. Через полчаса устроит? – Вполне. Кажется, он удивлён, но по лицу Вадима никогда точно ничего не скажешь. Вообще, я сама уже не знаю чего от себя ожидать. – Я не буду закрывать дверь. Сашка уже уложен, Александре Борисовне я вызываю такси и накрываю, ради разнообразия, в гостиной. Стол-книжка, на котором Сашка так любит рисовать, сложен и отодвинут к стене, поэтому журнальный стол отлично вписывается перед диваном. Я как раз заливаю кипятком заварку, когда слышу шаги позади себя. Рука дергается, и вода проливается мимо – на пальцы, которыми я держу заварник. – Чёрт! – чайник громко плюхается на плиту, заварник на столешницу, а я хватаю ошпаренную руку здоровой. – В следующий раз стану топать громче, – Вадим отбирает мою руку, включает холодную воду, едва разбавив её горячей, и держит мои пальцы под струёй. – Я отвлеклась и забыла, – морщусь и осознаю, что моя левая ладонь в его левой, а сам Вадим стоит за моей спиной. Так близко, что это почти объятие. – Пантенол есть? – Детский, – под действием воды боль проходит, но стоит мне убрать руку, как возвращается снова. – Вряд ли есть разница, – хмыкает Вадим. – И хватит дёргаться, тебе так ещё минут десять стоять. Где посмотреть? – Сервант в гостиной. В бюро аптечка, только не серая, а чёрная. Там должны быть все детские лекарства. Вместо слов – неожиданная прохлада по спине и я передергиваю плечами. Поиски не занимают долго времени и Вадим очень быстро возвращается с узнаваемым бело-оранжевым спреем. – Ты всегда собираешь все неприятности подряд? – он закрывает воду, игнорируя свои же слова о десяти минутах, и осматривает большой, указательный и средний пальцы. – Это отличительная особенность последней недели моей жизни. Вадим брызгает пеной на красные пальцы и отводит меня в сторону, чтобы поднять крышку заварника. – Обойдёмся кофе? – Если тебя это не смущает в половине десятого вечера. – Меня уже давно мало что смущает. Мы всё равно размещаемся в гостиной, только вместо того, чтобы принимать гостей я сама чувствую себя гостем. Кофе мне наливает Вадим и он же кладёт в тарелку пирожное, которое принёс с собой. Как же, ведь «в гости не ходят с пустыми руками»! Этот раз кардинально отличается от прошлых ночных посиделок уже тем, что я напрочь забываю о Кирилле и просто наслаждаюсь хорошей компанией. Без чувства вины перед кем бы то ни было. Вот только какого я всё чаще задерживаю взгляд на глазах напротив? Невозможно, чтобы Вадим понравился мне через две… или пусть даже три встречи! Я ещё не в том мироощущении, чтобы задумываться о новых мужчинах в своей жизни. С другой стороны, поцелуй с Хоффманом в это тоже не вписывается, так что пора признать – у меня ощутимо страдают мораль и нравственность. – Кира, – зовёт Вадим, и я перевожу взгляд на него, – у тебя точно всё нормально? – Да, извини, задумалась. – И о чём? – О морали и нравственности, – говорю, не думая, и резонно возмущаюсь: – Объясни мне, почему именно в твоём обществе я всё время говорю какие-то глупости?! Опять твои профессиональные наработки? – Ни сколько, – Вадим смеётся, – просто я вызываю доверие. И можешь не беспокоиться, не у одной тебя! – Опасный ты человек, майор Урманов, – тихий смешок почему-то вызывает у него довольную улыбку. – Ты ведь так не думаешь…