– Осечек ещё не было. И снова молчание, но на этот раз мне всё равно. Прикрыв глаза, я наслаждаюсь умиротворяющим тёплом изнутри и снаружи. И просыпаюсь от чувства невесомости. – Что… – даже нет желания возмущаться. – Спи, – слышу негромкое. Вадим опускает меня на диван в спальне, разматывает плед и укрывает сверху. – А… – Дверь закрою, ключи заберёшь завтра, – насмешливое и я в состоянии абсолютного покоя вырубаюсь ещё до того, как голова касается подушки. Побудка ничем не отличается от вчерашнего утра. Папа поставил Сашке стул, и теперь сын сам вылезает из кровати и начинает утро с плюха на мой диван. Только вместо одеяла на мне папин плед, привезённый, кажется, с Кавказа одним из его студентов, а во рту отвратный привкус коньяка. Что это вообще было? Чистка зубов помогает справится хотя бы с одной проблемой, заодно, напомнив, что сегодня суббота и зачёт у Глебова. Биться головой поздно, и остаётся надеяться, что мои интегралы удовлетворили его настолько, что я допущена к сдаче. Хотя толку-то, если я всё равно не сдам. Каша не успевает довариться, а в дверь уже звонят. – Доброе утро, Кира! Ничего, что я пораньше? Сегодня не было очереди в поликлинике. – Доброе утро! Вы снова сдавали кровь? – я бы и рада выслушать ответ, но слышу знакомое шипение и мчусь на кухню. Опущенная в кастрюлю, в последний момент, ложка спасает кашу от побега, а меня от мытья плиты. Я выключаю огонь и даю ей настояться. – Сдавала, куда же без этого, – Александра Борисовна с улыбкой входит в кухню. – В моём возрасте не следить за своим здоровьем – преступление. – Думаю, не только в вашем, – я вспоминаю вчерашний приступ. Для меня совместный завтрак заканчивается очень быстро – через десять минут я уже одеваюсь, чтобы сначала зайти к Вадиму, а потом ехать в музей. И вот я стою перед дверью его квартиры и никак не нажму на звонок. Чёрт! Только этих переживаний мне не хватало! И, выдохнув, уверенно жму на кнопку. – Доброе утро. Я упускаю момент, не ожидая, что он откроет так быстро и предстаю во всём своём растерянном великолепии. – Привет. Я за ключами. – Я понял, держи, – связка лежит тут же, при входе, и спустя мгновение она в моих руках. – Зайдёшь на кофе? – судя по хитрой улыбке, это становится чем-то вроде традиции. – Кофе у нас не срастается, – мне действительно неудобно за вчера. Вот только то и дело мелькает мысль о том, что стало бы, не окажись Вадима рядом. – Зато не кофе – вполне. Что со мной не так?! Я ни разу не смутилась под взглядом Хоффмана, плевала на угрозы Кирилла, так что происходит сейчас?! – Спасибо за вчерашний вечер, – я не могу не поблагодарить. Есть вероятность, что он по-настоящему спас мне жизнь. – И прости за… – я всё ещё не знаю за что, – срыв. – Это паническая атака, Кир, – невозмутимо просвещает меня Вадим. – И ты бы справилась сама, только времени потратила гораздо больше. Моей заслуги в этом практически нет. – Все герои принижают свои подвиги? – я возвращаю диалог в привычное русло. – Понятия не имею, я – далеко не один из них. – Всё равно спасибо. За всё. Пока? – и снова этот вопросительный тон. – До встречи, – почти обещание, но я запрещаю себе об этом думать. Меня ждёт Иван Аркадьевич. Глава 33 – Здравствуйте, Алла Эдуардовна! Меня встречает мощная дама неопределённого возраста – заместитель директора музея. – Здравствуйте, Кира Игоревна! – и напрочь игнорирующая мои попытки подружиться. – Иван Аркадьевич вас ждёт? – Должен, – я беззаботно пожимаю плечами. Иван Аркадьевич Бессонов – бодрый элегантный мужчина шестидесяти пяти лет и человек, увлекающийся настолько, что вполне мог забыть о моём звонке. И я его понимаю. У него открытие египетской экспозиции на днях, а тут я со своими проблемами. – Здравствуй, Кира! – он разворачивается, только услышав наши шаги и лучезарно улыбается. – Рад, очень рад тебя видеть! Ты по делу? – Я звонила вам вчера, Иван Аркадьевич, – весело напоминаю ему. – Звони-ила? – он задумчиво стучит пальцем по губам. – Да, наверное звонила. Я с этим Египтом забываю обо всём на свете… Ты только посмотри какая прелесть! Это же точная копия золотого саркофага Тутанхамона! Какая невероятная работа! – он с восторгом обходит один из главных экспонатов приезжей выставки. – Действительно впечатляет! Пока он знакомит меня с новой экспозицией, Алла Эдуардовна незаметно нас покидает, а мы плавно перемещаемся в кабинет Ивана Аркадьевича. – Чай, кофе? Кажется, что его стол – ночной кошмар перфекциониста. Памятные ручки в футлярах, камни в оправе и без на бархатной подушке, какие-то макеты листовок, билетов, недоподписанные пригласительные и ещё множество предметов, название которым дать невозможно. Но Иван Аркадьевич прекрасно ориентируется во всём этом хаосе. – Нет, спасибо. – А зря-я, – качает он головой, – я принял на работу нового секретаря, так у Аллы получается восхитительный кофе, а зелёный чай – словно только что с цейлонских плантаций! – Вашего секретаря зовут Алла? – представляю, в каком «восторге» от этого факта Алла Эдуардовна! – Именно, Солнцева Алла Эдвардовна, представляешь! Чудесная девочка, – продолжает восторгаться Иван Аркадьевич, – закончила филфак с красным дипломом и пришла работать к нам. Ты помнишь хоть одну сотрудницу младше Бальзаковского возраста? Лично я – двоих. Да и Алле больше не скучно, правда, пока им сложно найти общий язык. Сказывается разница поколений. Ну-ну. А ещё то, что Алла Эдуардовна наверняка прекрасно понимает, куда метит бойкая Алла Эдвардовна. Но я здесь не за этим. – Иван Аркадьевич, я к вам не просто так. – Кира, для тебя – всё, что угодно. Я никогда не забуду, как ты чудно устроила всё с прошлым мэром, Дмитрием Ивановичем. А ведь он никак не соглашался оставить нашего старичка в этом здании! Всё пытался перевезти музей подальше от исторического центра города! – Да что вы, я же говорила, это ерунда ничего мне не стоила! Мне – действительно ничего, хотя и Кирилл не особо возражал против реконструкции фасада здания Администрации города. В счёт благотворительности. Остальное было делом техники и, неплохо пообщавшийся с городскими властями, он замолвил слово и о музее, взамен предложив, тогда ещё мэру, Тарасову совместное строительство жилого комплекса. На очень выгодных условиях. Собственно, на условно-противозаконных сделках Дмитрий Иванович и погорел. – Чем старый дряхлый старик может помочь такой умнице, как ты? – Иван Аркадьевич, а вам сотрудницы не нужны? – в ответ на мой кристально-честный взгляд он негромко смеётся. – Кира, если я возьму тебя на работу, вместо экскурсовода туристы знаешь, кого будут изучать? – Иван Аркадьевич весело подмигивает. – Да и зачем тебе, молодой и красивой, целыми днями просиживать в тёмных залах? Тем более, что… – он серьёзно задумывается. – У тебя же были неплохие статьи… Ещё пишешь? – Не помню, когда последний раз этим занималась, – честно признаюсь я. – Хм, давай сделаем так, – Иван Аркадьевич берёт с левого края стола потрёпанную записную книжку, – я дам тебе номер, а ты напишешь статью, на любую тему, и позвонишь, когда будешь готова. – Спасибо! – этого я ожидала меньше всего. – Но кто мне ответит? – Олег, мой сын, – Иван Аркадьевич смеётся над моей растерянностью, – он редактор «Стольника». Я предупрежу его. – Это больше того, на что я рассчитывала! Ещё раз спасибо. – Не стоит, ведь я не могу написать за тебя текст, но дать тебе эту возможность я в силах. Может всё-таки чай? – и такое у него загадочное лицо, что при других обстоятельствах я бы обязательно согласилась. – Я бы с удовольствием, Иван Аркадьевич, но мне в университет. Извините! – Это ты не сердись на прилипчивого старика, – смеётся он, – просто ты нечастый гость в наших палатах. – Я постараюсь приходить чаще.