— За что вы так со мной, я же тебе, Катя, ничего плохого не сделала? — Да мне плевать! Надоело жить в нищете! Ты, поди, и не жила, когда одна юбка, одно платье — и на выход, и на работу, и вкалывать от зари до зари на дядю, — усмехается юная стерва. — Ошибаешься. Катя, я жила со Стасом нищей студенткой, он подрабатывал, и я работала дежурантом в аптеке. Учились, работали. И этот бизнес, который ты хапнуть хочешь, мы вместе строили. Так что побывала я и нищей, и богатой. И знаешь что? — ???? — Бедной я счастливее жила, чем богатой! — Ой, не выдумывай, — Катя с презрением посмотрела на меня. — Дай воды, пить хочу, — рявкнула я, сама от себя не ожидала, что могу вот так в приказном порядке. — Сейчас, — проблеяла девушка и убежала. Через минуту вернулась со стаканом воды. Она держала стакан, пока я пыталась напиться, но большая часть воды просто текла мне на блузку мимо рта. — Можно хоть стакан нормально держать, — ору на нее, Катя дергается, но исправляется. — Что тут происходит, — вдруг в двери входит Ната. — Так я пить ей дала, — оправдывается Катя. — Зачем? Потом она в туалет захочет, ты что с ней делать будешь? И так сутки проживет, ничего не случится. Ната отбирает стакан у Катьки и зло бросает тот в стену. Меткие осколки разлетаются по всей поверхности пола. Они блестят в лучах солнца, переливаются, как бриллианты. Катька стушевалась и быстро юркнула за двери. Понятно, что в их тандеме главный игрок — Ната. — Ната, за что ты так со мной? — вновь спрашиваю я ее, вдруг осекаюсь, потому что вижу на руке Наты повязку, пропитанную кровью. – Натка, ты Стасика убила? До меня вдруг дошло, в этот момент я все поняла. — Надоел твой индюк! – вдруг взорвалась Ната. – Сколько я для него делала, я спала с чинушами, чтобы Стасик выиграл тендер, я спала с его инвесторами, чтобы у Стасика всегда были деньги, я отсосала у генерального директора фирмы поставщика. Но нет! Стасику все было мало! Сука! — Ната, тебе надо было просто жить своей жизнью, а не ложиться по всех встречных поперечных. — Жить своей жизнью, — передразнивает меня Ната. – Да что ты о моей жизни знаешь? Меня мать с шестнадцати лет продавать стала! Ей деньги нужны были, работать она никогда не любила, а на нее, старую калошу, уже мужики не велись. Вот как я жила. А потом она уехала в Англию, сосать у старого английского хрена. А меня бросила без денег в России. — Ната, мы все были нищими студентами, работали и зарабатывали. — Копейки, — кривляется Ната. – Я так жить не привыкла. — А мы жили на копейки с Веркой, но *издой своей не торговали. — Лапшу ели на завтрак, обед, а ужин – пустой чай, — Ната презрительно сморщилась. — Зато на панели не стояли. — Я всегда знала, что вы меня презираете с Веркой, — выпалила Ната. — Ната, мы тебя не презирали, но и не понимали, почему ты так живешь, мать твоя уехала, можно было завязать с жизнью продажной девки. — Чтобы ты понимала! — Да, я ничего не понимаю, я вышла замуж девственницей, мужиков у меня кроме Стаса не было. — А у Стаса были бабы. Ты же дура! – ржет Ната. – Пока ты там по ночам дежурила и писала ему курсовые, мы на койке шпилились с ним. Верная ты наша! От таких признаний мне стало не хорошо, но в желудке было пусто, потому во рту была только слюна и горечь от желчи. — Я и позже со Стасиком не расставалась. Раз в неделю он регулярно ко мне ходил. К несчастью я забеременела. И по глупости сказала, что от него. Тогда с Каримом Сайфулиным крутила, — взгляд у Наты становится с поволокой, немного грустный и задумчивый. – Карим-то сразу отрезал. Сказал, что жениться, а со мной у него просто развлекуха перед свадьбой. Потом жене нельзя изменять, там брачный договор и связи отцов. Ну, я и повесила на Стасика ребеночка. А он был так рад, что даже хотел с тобой развестись. Все мне оплатил, я рожать в Англию поехала. Твой-то дурак на роды прилетел. А как я родила, сразу понятно стало, что не Стасика это сын. Там восточная кровь. Стасик, конечно, помог, содержал меня какое-то время, но больше ко мне трахаться не приходил. Так что у нас с тобой десять лет был один муж на двоих. Ната улыбается, только в ее глазах злость, ярость, гнев. — Нет, Ната, мужем он был для меня, а для тебя — ё*барем. Меня он хоть вид делал, что любил, а тебя он использовал. От звонкой пощечины у меня темнеет в глазах, щека распухает почти моментально, заплывает глаз. — С-с-су-ка! – рычит Ната. — Вижу, что правда глаза колет, — спокойно говорю я, проверяя языком, не вышибла ли мне эта ненормальная зубы. — Какая же ты сука! Вы с Веркой всегда меня ненавидели! – рычит Ната. Что-то ужасное происходит внутри ее, в один миг она состарилась лет на десять, осунулась, глаза запали, словно я сдернула с ее лица маску респектабельной леди. — Твой муженек тоже еще тот сучоныш, обещал, я женюсь на тебе! Сука! – орет она, бросая на пол все, что попадается ей под руку. — И за это ты его убила? — Да!!!! – орет она. – Я для него все сделала, из деревни свою сестру притащила, нашла лучшего в стране репродуктолога, лучшую клинику. Все сделали, наконец, Катька смогла зачать, у него должен появиться ребенок. Сколько он мне обещал, что разведется с тобой, на мне жениться, мы с ним растить ребеночка будем! Натка падает на пол и режет об осколки колени, она сидит на полу и горько рыдает. — Ната… — Заткнись! – орет она на меня. – Заткнись, пока я в тебя нож не воткнула. Твой муженек, эта сука, решил, что я, видишь ли, плохая мать для ребенка, я же проститутка, чему ребенка смогу научить. Он решил жениться на Катьке. Я опять побоку. Сколько всего для него сделала и все побоку. Мне сорок, а все члены сосу! Да сколько можно. Я уже жить хочу, хорошо жить, богато! Но все мимо. Хоть бы любовником был хорошим, так и там у него не срослось, так себе любовничек из него. Да! Да! Пырнула я его ножом, сразу в артерию попала. Умер он за несколько минут, а пока умирал, я его ножом тыкала, сука, чтобы сдох быстрее. Ната орет так, что мне кажется, ее слышит вся улица. А через некоторое время замолкает, словно высказалась и облегчила себе душу. — Зачем ты его стручок то отрезала, — тихо спрашиваю, присмиревшую убийцу. — Я ему на прощание сказала, что он даже удовлетворить меня никогда не мог, что не кончала я с ним, что семя у него с браком, поэтому ему его хозяйство не нужно. И знаешь, когда я отрезала, он был еще жив, — в глазах Наты мелькают искры сумасшествия. – И у него в глазах был такой страх. Ха-ха-ха, он умирал и боялся потерять свой член. Как смешно. Ната ползает по полу и смеется, капли крови размазываются по старым грязным доскам. И только битое стекло холодно поблескивает в лучах солнца. — Кто из вас убил Маринку? Стас или ты? — Чего? — Ната вдруг пришла в себя, подняла на меня глаза. – Маринку? Не знаю. Стас просто вернулся и сказал, что деньги забрать не удалось. Ната вновь стала нормальной. Она встала и с удивлением осмотрела себя. Порезы на ногах сочились кровью, по ее белым стройным ногам стекали красные струйки, кожа на коленях висела лохмотьями. Ната удивленно провела по ногам рукой, словно не понимая, откуда появились раны, а потом шагнула к двери, но та резко распахнулась и в комнату вошла Катя. — Значит, вы со Стасиком изначально решили меня как инкубатор использовать? – Катя встала, подбоченилась, в ее позе было что-то такое провинциальное. — А как мы тебя ещё могли с ним использовать? – ухмыльнулась Ната. — Ты просто сейчас говоришь обо мне гадости, потому что он выбрал меня, а не тебя, — ткнула в грудь Наты пальцем Катя. — Ха, проститутка малолетняя, — Ната особо не сдерживала себя. – Да я ему о тебе ничего не рассказывала, потому что он хотел в качестве инкубатора девочку, вот я и придумала для него историю. А ты шалава, в своем гордишке всех прошла. — Ты сама шалава! – заорала Катя. — Да, от такой же шалавы слышу! Ната, не сдерживая себя, ударила по лицу свою родственницу. Когда в руках Кати появился нож, я не поняла, не увидела. Но та с размаха всадила его под ребро, точно в печень. — Катя, Катя, что ты делаешь, — кричу я, гляди, как оседает на пол Ната. Та стоит и ошалелым взглядом смотрит на Натку. А Ната с удивление смотрит на свои руки. — Скорую, срочно вызывай скорую!!!! Глава двадцать шестая Богдан метался из угла в угол, как загнанный зверь. Его женщина пропала. Как он мог ее доверить таким остолопам? Просрать такое простое задание. Три выхода из дома. Всего три. Два под одним углом. Их видно, надо только встать в правильную позицию.