— Есть, командир, — дает отмашку Богдан, обнимая меня. — Эээээ, а как же следствие? – удивленно спрашиваю. — Следствие идет своим чередом, — успокаивает меня Богдан. — Кстати, я читала заключение, что давал травматолог и патологоанатом Екатерине Звягинцевой, — вдруг вспоминает Вера. – Вась, можешь быть спокойно, травматолог и акушер гинеколог сделали заключение, что антенатальная гибель плода обусловлена внутриутробным фактором, никаких внешних факторов зафиксировано не было. Травматолог не увидел на теле пациентки никаких признаков, что она была избита. Да и патологоанатом, осмотрев плод, сделал однозначный вывод. Плод погиб за сутки до того, как начался выкидыш. Еще бы немного и развилась бы внутриутробная инфекция, в результате могла погибнуть сама мать. Плод был инфицирован в утробе матери, это и послужило причиной его гибели. Звягинцева вела довольно бурную половую жизнь, партнер заразил ее урогенитальным хламидиозом, инфекция попала в околоплодные воды и вызвала гибель плода. — Какой ужас! – мне страшно даже подумать, что пережило бедное дитя в утробе, я из тех, кто считает, что плод – это уже ребенок с его чувствами и переживаниями. — Да, и плод не от твоего мужа, ДНК экспертиза это подтвердила, — добивает меня Вера. – И срок беременности не соответствует тем бумажкам, что представила нем Екатерина. Кругом вранье. — Уф, я могу выдохнуть, с меня снимут обвинение в побоях? – спрашиваю у Богдана. — Это рассматривает только суд, — кивает Богдан, — но при таком заключении суд будет на твоей стороне. Я киваю, так хочется быстрее разобраться со всеми обвинениями. Время идет, дни проходят своим чередом, скоро свадьба. Но в больнице время течет медленно, Богдан оплатил мне отдельную палату, и хоть условия, как в гостинице, но мне скучно. Меня навещает с утра Вера, вечером появляется Богдан. Вера просто рассказывает, что там происходит за пределами больницы, Богдан ничего не говорит. Он считает, что я не должна расстраиваться. Иногда прибегает адвокат, дает мне на подпись бумажки. Он суетиться и тоже ничего не рассказывает, говорит, что Богдан запретил. В один из дней явился нотариус. У Станислава не было завещания, а это значит, что все движимое и недвижимое имущество достается мне. И опять куча бумаг, пришлось составлять список всего имущества. Список вышел внушительным, только квартир насчитали шесть штук. Это все нарыли Рашид с Богданом за то время, когда мы готовились к разводу. И если не появятся другие наследники, то через несколько месяцев я вступлю в свои права наследования. Богдан смеется, что я невеста с большим приданным. Теперь хоть частью всего, что отойдет мне, я смогу погасить долги Стаса. Был у меня в гостях Лев. — Я слышал, что ты выходишь замуж, — он произносит это с долей сарказма в голосе. — Да, — отвечаю коротко, не хочу вдаваться в подробности, хотя и так все понятно, раз я лежу в отделении на сохранении. — Что думаешь делать с бизнесом? – в глазах Льва загорается хищный огонек. — Продавать, ты же сам сказал, что мне его не потянуть, — глаза Льва горят хищно. — Продай мне, выкуплю у тебя вместе с долгами, — Лев ведет носом, как волк, который почуял добычу. — Ты же знаешь, что в права наследования я вступлю только через шесть месяцев, осталось пять из них. — Продай свою долю, — Лев напрягся. — Лев, давай не будем спешить, — пытаюсь уговорить партнера. – Мне надо с адвокатом посоветоваться. — С Рашидом? Хочешь, я сам переговорю, аудит назначим. — Лев, к чему спешка? — Я в твоей фирме никто и звать меня никак, в своей я директор, Василиса. Тут тендеры неплохие подвернулись, Эдик — дебил, просрёт все, — ноздри у Льва раздуваются, и я понимаю, что не просто неплохие тендеры, а очень неплохие. От жирного куска мой партнер не откажется. — Давай я дам тебе доверенность на ведение дел, пока я лежу в больнице, ты сам будешь всем управлять. — Василис, подумай над продажей, пока фирма не ушла на дно, я тебе заплачу хорошие деньги… Я лежу в больнице в раздираемая противоречивыми чувствами. У меня бизнес, который пошёл в разнос, на носу свадьба, к которой я не готова, а тут еще и суд должен состояться. А мне из больницы даже на день выйти не дают. Что делать? И к кому бы я не обратилась, слышу в ответ только «мы сами все решим». Меня все бесит и хочется кидаться во всех разными предметами. Вечером заглядывает ко мне Богдан вместе с улыбающейся Верой. — Завтра наша свадьба, — я чуть с койки не упала. — Как завтра? – заикаясь, спрашиваю у Богдана. — Я перенес дату, — смеется он. — Так что завтра с утра к тебе придет визажист и парикмахер, а я принесу платье, — Вера улыбается мне. – Не смотри так, я разрешила. Положительные эмоции тебе просто необходимы. — А как же свадьба? Ее же надо было готовить, — переживаю я. – Заказать ресторан. — Ой, Васька, скучная ты, мы уже все сделали, — машет рукой Вера. — Василис, — обнимает меня Богдан. – Мы решили, что тебе нельзя нервничать. Вот от этих слов я еще больше нервничать начинаю. Меня просто потряхивает, как я нервничаю. — Мы все сделали, ресторан заказан, — гладит по спине меня Богдан. — Ты даже можешь ночевать одну ночь вне палаты, — кивает головой Вера. – Я надеюсь, что Богдан не устроит тебе очень горячую ночь, сексом заниматься можно, но без гимнастических упражнений. Я становлюсь красного цвета, как свекла, и зло зыркаю на Верку. Вот ведь знает, что я стесняюсь говорить о сексе при большом скоплении народа. А тут еще и Рашид в палату заглянул. На меня сегодня просто ажиотажный спрос. Но действительно суматоха начался на следующий день. Когда в десять утра в мою палату ввалились визажист, портниха и парикмахер. Вера не прогадала, она выбрала именно такое платье, какое выбрала бы и я. Красивое платье цвета шампанского, в меру пышное, но не похожее на торт, с оголенными плечами. К платью прилагались длинные рукава, которые одевались отдельно. Его даже подгонять не пришлось. Мои пепельные волосы парикмахер уложила в красивые локоны и воткнула в них кучу маленьких цветочков, похожих на цветы сакуры. С макияжем мы тоже сильно мудрить не стали. Сделали его не слишком ярким, выделив лишь мои глаза. — Ой, едрить твой корень….украл бы тебя, — только и смог произнести Рашид, ввалившись в мою обитель. – Ну, я друг жениха, не могу себе позволить покуситься на его невесту. Он смешно разводит руками и смеется. А в дверях уже топчется Вера. — Какая ты красивая, — утирает слезу моя подруга и сует мне букет невесты в руки. Меня грузят в машину к Рашиду, Вера с Володькой едут позади нас на своей. Богдан в гордом одиночестве ждал нас на крыльце ЗАГСа. Уж не знаю, какими он там кочерыжками и танцами с бубном уговаривал сотрудников этого учреждения, но нам сделали внеплановую праздничную регистрацию. Да и зарегистрировали брак раньше, чем это должно было быть по очереди. — Ты у меня самая красивая невеста, — прошептал мне на ушко Богдан, когда я вышла из машины. — Ты у меня самый красивый жених, — только и смогла произнести я в ответ. Мои друзья постарались на славу. После регистрации у нас был самый шикарный ресторан. На верхнем этаже самого большого небоскреба мы сидели: я, Богдан, Владимир с Верой и Лев. И я поняла, как мало у меня действительно близких друзей, а родни нет совсем. А впереди у меня долгие разбирательства в судах. Глава тридцатая Свадьба на Кипре была пока отложена на неопределенное время. С меня так и не сняли запрет на выезд. Поэтому с родственниками на Кипре и в Греции нам приходится общаться по интернету. У Богдана оказалось очень большая родня, с трудом запоминаю их имена, а уж по фамилиям всех и не упомню. Одно запомнила точно, что отца у Богдана зовут Димитрис, а его родную сестру Стефания, а еще у него две кузины: Леокадия и Мелисса. В остальной родне путаюсь. Кажется у Стефании две дочери, которые приходятся кузинами Богдану. Родственники очень радуются за нас с Богданом и готовят нам шумную свадьбу на Кипре. Вот только Богдан пока обходит стороной дату, когда же эта свадьба состоится. Впереди у нас первое судебное заседание. Я жду его с содроганием, чем ближе подходит дата, тем больше я волнуюсь. Но в назначенный день Богдан звонит: Привет, родная. Сегодня на заседании ты можешь не присутствовать. Его проведут без тебя. Вера правильно составила медицинские документы. Я сначала выдыхаю, потом начинаю нервничать, временами меня накрывает паника такая, что я готова выйти в окно. Но приходит Вера и, быстро разобравшись в моем настрое, тут же ставит мне укол. И остаток дня я просто сплю. Краем уха слышу шум, кто-то возле моей двери громко говорит, потом раздается смех, шёпот и снова взрыв смеха. С трудом разлепляю глаза. В окна видно закат, видимо, я проспала весь день. С трудом шевелюсь и встаю.