— Блин, какой мужчина…. Ната течет мартовской кошкой, нить разговора уходит в сторону. Теперь говорить только Натка, и весь разговор о мужиках. У меня резко заболела голова, и я уже было хотела отправить Нату подальше, в пешее эротическое путешествие. Но на пороге возник тот, кого видеть я совсем не ожидала. И я хватаю подругу за руку. — Привет, жена. Плохо выглядишь, — кивает мне муж, а у самого под глазом фингал, сбита скула и лопнула губа. — Привет, тебе, смотрю, тоже вчера досталось, — бормочу я. — По твоей вине, по твоей, — в глазах мужа вновь загорается злой огонек. — Я, наверное, пойду, — Ната пытается встать, но я ловлю ее за рукав. — Не вали с больной головы на здоровую, муженек, если бы ты меня не избил, я вряд ли бы бросилась к адвокатам, — вываливаю на мужа. Надоело! Отболело! Во всем всегда виновата я. То не ту рубашку ему погладила, то не так чемодан собрала, то в кровати оргазм не соизволила имитировать. — Во всем ты виновата, я тендер могу проиграть, у меня в бизнесе проблемы, а ты вдруг разводиться решила, — муж делает решительный шаг к моей койке. — Я решила развестись потому, что ты по чужим койкам начал прыгать, — рычу я. — По чужим койкам я прыгаю, потому что ты пустышка, родить мне не можешь, — рычит муж, а Ната, поняв, что попала в замес, начинает пятиться к дверям. — Это я родить не могу? Так почему тринадцать лет назад ты меня не отпустил? Я бы за другого замуж бы вышла, родила бы, мои дети бы в школу уже ходили, — меня подкидывает от возмущения. – Это ты у нас пустышка, чья сперма никого оплодотворить не может. И получаю удар в ухо. Заслуженно, не надо было мужика из себя выводить. Это что тигра за усы дергать. Указать мужику, что он не состоятелен, как мужчина, жутко того оскорбить. Но именно это я и сделала, не сдержавшись. Ната верещит. А я хватаю с тумбочки стакан и кидаю в голову мужа. Стакан ударяет его в лоб и падает на пол, разбиваясь. Стас таращит на меня глаза, а по его лбу расползается синяк. На крик и шум появляется медсестра и охранник. Стаса скручивают, пытаясь выволочь из палаты, но он дерется с охраной, пинает подбежавшего врача. Через несколько минут появляется наряд полиции, и моего муженька в наручниках утаскивают. — Боже, что ты с ним сделала, — плачет Ната, — он же не был таким. — Я с ним сделала? Ты с дуба рухнула, подруга? – я смотрю на Нату, и тут до меня доходит то, что до сего дня было скрыто от глаз. – Ты его любовница? — И что такого, да мы со Стасиком давние любовники, — вдруг вываливает на меня Наташка информацию, вот к чему это мне сейчас. — Пошла вон! И тут в дверях появляется Вера. — Девочки, что стряслось? – Вера таращит на нас глаза. — Нет, ты представляешь, эта дрянь созналась, что она любовница моего мужа, — ору я. — Ната? – удивленно смотрит на нее Вера. – Это правда? — А что? Она, — Ната тыкает в меня пальцем, — не дает ему того, что хочет каждый мужчина, а я могу дать. — И что ты можешь дать? – усмехается Вера. – Отсосать? — А что если так? – Ната многозначительно поднимает бровь. — Вот я всегда знала, что ты у нас дешевая давалка, — Верка настроена по боевому, мне страшно, сейчас не хватала нам только драки между подругами. — Все, стоп! – командую я. –Ната, пошла вон! — Ой, да подумаешь, — та разворачивается и бежит на выход, только полу ее платья взметнулись и опали, на прощанье приоткрыв ее неглиже. — Ты на нее посмотри, даже трусы не носит, — рычит ей вслед Вера. — Ладно, оставь ее, просто не хочу больше ее видеть. Верка зовет доктора, тот осматривает мое ухо и выносит вердикт, что ничего страшного не произошло, чтобы ухо не опухло, мне прикладывают лёд. На следующий день я была просто красавицей: глаза щелочки, одноухо торчит, как у Чебурашки, фиолетовый цвет моего лица трансформировался, теперь местами я зеленая, местами желтая, но отек не спал. КРЫСАВИЦА неописуемая! Глава шестая Утром в моей палате опять следователь, адвокат и Богдан. Следователь проводит опрос, врач ему вручает следующее заключение, адвокат потирает руки. — Мы его закопаем, теперь он подпишет все бумаги, — Рашид улыбается, доволен, быстрое завершение дела, быстрее получит гонорар. — Мы тебе поставим к палате охрану, — уточняет Богдан, — больше он пройти не сможет, но охраннику назови всех, кто имеет право к тебе приходить. А мне и назвать кроме Верки некого. Родных нет, мужа нет, Натка – сука. — Хорошо, — бубню я. Мои защитники выходят. А я остаюсь, мне поставили сотрясение мозга и оставили на четырнадцать дней в больнице. Дни текут очень медленно. Я уже перечитала все книги, которые давно отложила, пересмотрела все видеоролики, поиск в интернете дела, которым мне бы захотела заняться, ни к чему не привел. Так ни на чем и не остановилась. Время идет. А у меня кроме развода ничего не двигается. Правда Вера убеждает меня, что с деньгами, полученными в результате развода, я могу долго сидеть дома. Вот только мне не хочется. Скисну, как сметана. Наконец, появился Рашид и обрадовал, что через неделю у нас первое заседание, как раз накануне меня должны выписать. Но в коттедж возвращаться мне запретил. Поэтому я звоню Вере. — Спасай, мне некуда идти, — рыдаю в телефон. — Дай подумаю, — Верка замолкает на пару минут. – У меня есть один вариант, позвоню позже. Не прошло и дня, как появляется Вера. — Я нашла тебе вариант по сходной цене, хозяйка попросила оплатить коммуналку за два месяца, сама живет на даче, в город не приезжает. — Вер, я не проверяла карты, вдруг он мне заблокировал? — Вась, ты чего такая дурная, войди в банковское приложение и проверь. Ох, Вера, если бы не она, я ведь, как малолетнее дитя. Вон она мне и адвоката подогнала и квартиру… Захожу. Ну, точно, стервец все заблокировал. Вот только он не знал о еще одной карте. У меня всегда оставалось немного средств к концу месяца, и я завела отдельную карту, где откладывала эти остатки и копила денежку, рассчитывая купить хороший подарок мужу на двадцатилетие нашей свадьбы. Фигу ему теперь. А ведь мы с ним планировали с шиком отметить наше двадцатилетие! Ресторан зарезервировали. — У меня есть немного денег, — показываю Верке счет. — Немного! Васька, на эти деньги можно полгода прожить, если не шиковать, — смеется Вера. Я только вздыхаю, придется привыкать к жизни обычной среднестатистической домохозяйки. А еще срочно искать работу. Меня выписывают на день раньше. И мы с Верой перевозим барахло в мою новую квартиру. Квартира! Она меньше моей гардеробной комнаты и ванной вместе взятых. Маленькая однокомнатная квартирка в панельной многоэтажке. Крохотная кухня, маленькая ванная, масипусенькая комнатка. Спать пришлось на диванчике. Впервые смотрю на себя в зеркало без содрогания. Конечно не красавица, но фиолетовость сошла, кое-где остались желто-зеленые разводы, но в целом уже хорошо. Поэтому собираюсь на заседание суда: заштукатурила остатки синяков, подвела глаза, накрасила ресницы, даже про помаду не забыла. Волосы красиво уложила локонами. Надела платье и каблуки. Осмотрела себя со всех сторон. Красавица! Вот, думаю, здорово! Пусть мой благоверный локти то покусает. Вызвала такси. Решила дождаться машины на улице. Вышла, а там небо хмурое, тучи висят, вот-вот прольются дождем. Возвращаться обратно за зонтиком, плохая примета, все ж день у меня сегодня ответственный. Да и подумала, что на машине же поеду. А из суда Вера обещала меня забрать. Но машина все не едет. Я уже начинаю бегать вдоль подъездов и нервно поглядывать на телефон. И только я увидела, как авто въехал в наш двор, хлынул дождь. Да не просто дождь – ливень. За секунды я промокла до нитки. Чертыхаюсь, но я уже опаздываю на заседание. Поэтому ныряю в машину и тороплю водителя. А сама ищу зеркальце в сумке, оно как всегда куда-то запропастилось. Вот и здание суда. Но оно расположено на другой стороне дороги и нам надо развернуться, но водитель упёрся рогом в землю. Пришлось расплатиться и бежать через дорогу. Я почти добежала до бордюра, как проезжающая мимо машина окатила меня с ног до головы из грязной лужи. — Черт, черт, — твержу я, как назло в сумке потерялся платок, и бумажные салфетки исчезли в неизвестном направлении. По моим волосам стекает грязная вода, и они повисли, как сосульки в марте. Платье намокло, прилипло к ногам, вызывая не самые приятные чувства.