— А в садике вы так же будете себя вести? Хотите, чтобы все думали, будто вас волки воспитали? — Да! — Кричат двойняшки хором. Я смеюсь. Лика закатывает глаза. В дверь звонят. — Ты кого-то ждёшь? — Нет. — Лика играет бровями. — А вот ты ждёшь. Иди открывай. И суп со щеки вытри. Иду к двери, но задерживаюсь на пару секунд у зеркала. Поправляю прическу, делаю пару глубоких вдохов. Улыбка сама собой растягивается на лице. — Кто? — Смотрю в глазок. Цветы. Пышный букет красных роз. Открываю. — Привет, Настён! — Марат? — Улыбка медленно гаснет. — А ты кого-то другого ждала? — Вручает букет. Тяжёлый. — Пригласишь? — Это не мой дом, и приглашать гостей не в моём праве. — Мм. — Тянет раздражённо. — Потому что он там, да? — Кто? — Ну этот твой хмырь. Его прячешь? — Марат… — Устало. — Ты зачем приехал? Ещё и без предупреждения. — А я что, предупреждать должен, чтобы жену свою увидеть? Я хочу закончить разговор, потому что совсем не к месту сейчас все вот эти заявления прав. У меня внутри слишком много эмоций, и не все эти эмоции я хочу делить с Маратом. — Где Света? — Она в прошлом, всё. Я осознал и готов искупить вину. Настён, я знаю, что у тебя интрижка там какая-то на стороне… — Трёт рассеянно шею. — Упрекаешь? — Да нет, малыш. Я тоже накосячил. В общем, Насть… Один-один, получается? — Что? — Выхожу. Прикрываю за собой дверь. — Ну, я тебя укусил, ты меня. Это месть, я понял. Так что сворачивай давай спектакль, собирай вещи и домой поехали. — Домой? Где он теперь, мой дом? Мне намного безопасней у Лики. Или в той квартире, которую отыскал для меня Кирилл. А ехать в наш с Маратом дом я не готова и не хочу. Да и зачем? Приехать и делать вид, будто ничего не произошло? «Укусили» друг друга и живём спокойно дальше, игнорируя висящее над нашим браком лезвие Дамоклова меча? — Никуда я с тобой не поеду. — Впечатываю в грудь Марата букет. — Подари это Свете, а меня оставь в покое. Не надо сюда ездить, у Лики дети маленькие, если ты забыл. — Ну что ты хочешь? — Роняет цветы на пол, перешагивает, медленно идёт вперёд. Отступаю, пока не натыкаюсь спиной на стену. — Насть, давай решать проблемы. К семейному психологу хочешь? Найдём лучшего. На море? Хоть завтра. — Уходи. — Ребёнка хочешь? — Нависает надо мной, уперев руки в стену. Обдаёт горячим дыханием. — Давай сделаем ребёнка. Толкаю его в грудь, но с таким же успехом можно пытаться сдвинуть с места гору. Марат перехватывает мой подбородок, сжимает пальцами. Резко приникает к губам и целует жадно, тараня языком мои плотно сжатые зубы. Чувствую на себе тяжесть — Марат прижимается всё теснее. Колочу его по плечам, мечусь в капкане рук. Сердце истошно бьется, и каждый его удар растягивается под влиянием искаженного восприятия времени. Буум. Буум. Глухими стуками в голову. Так, что больно в висках. И вдруг — свобода. Тяжесть чужого тела пропадает, позволяя мне сделать глубокий вдох. Распахиваю глаза. Кирилл оттаскивает Марата за шкирку, швыряет к противоположной стене. Марат с нечеловеческим остервенелым рыком бросается на противника. Попадает кулаком Киру в губу. Первая кровь мужчин не останавливает. Под тяжёлыми шагами разлетаются на сотни красных лепестков розы. Кир сминает Марата. Зажимает в захват и бьет в живот. Наотмашь лупит по лицу. Я застываю от ужаса. Хочу закричать, но лишь открываю рот и беззвучно выталкиваю воздух. Марат на полу. Кир — сверху. Замахивается кулаком. Челюсти его плотно сжаты, и острые скулы резко очерчены в свете подъездных ламп. Сейчас он кажется намного опасней Марата, и намного необузданней. Отмираю. Бросаюсь вперёд. — Отойди от него! Что вы делаете?! Толкаю Кирилла в плечо. Тяну за воротник пальто. Кажется, реву и рычу, но плохо осознаю сейчас реакции своего тела. Я не хочу спасать Марата. Просто не выношу насилия и мне страшно, что всё может закончиться чем-то фатальным. — Больной! — Скулит Марат. У него разбита бровь и кровит нос. Кир поднимается, тяжело дыша. Отряхивает пальто, серьёзно глядя мне в глаза, но молчит. Меня трясёт. Я сажусь на корточки и помогаю Марату приподняться на локтях. — Живой? — Да. Голова болит. Наверное, сотрясение. Спасибо тебе, урод! Кирилл разворачивается к лестнице, спускается, но замирает на середине пролёта. Касается большим пальцем разбитой губы, вытирает кровь. — Если тебе ещё интересен проект Марины Александровны, позвони. Он уходит. Марат облегчённо выдыхает. — Настён, а ты более адекватного не могла найти? — Перехватывает мою ладонь. Сжимает. — Ну, теперь домой? Смотрю на него. Смотрю на наши переплетённые пальцы. Обвожу бледную полоску кожи на безымянном Марата. — Блять. Да я после душа забыл надеть. Хрен поверишь? Я тебе клянусь! — Уходи, Марат. Забирай свои клятвы и уходи.