Поворачиваюсь на писклявый голос. Девушка в кепочке с эмблемой приюта разводит передо мной руками. — Пойдёмте, покажу вам хороший вариант. — Мне нравится этот. — Пойдёмте. — Настаивает она с улыбкой. С гордостью тычет на вольер, в котором лениво намывает брюхо что-то чёрное, толстое и всклокоченное. Мечта! — Это лучший вариант, если вы ищете не просто домашнее животное, а друга. Он уже взрослый, самодостаточный, и не требует так много внимания, как котёнок. Но вместе с этим Демон компанейский мальчик, и не отойдёт от вас ни на шаг, когда вы дома. — Демон, значит. Как раз для феи. Соберу собственный бестиарий. — Он многое пережил, и уже пол года ищет новый дом. Но люди не хотят брать его из-за такого видимого дефекта. Толстая морда поворачивается к нам и моргает одним глазом: ярко-зелёным, с узким вертикальным зрачком. Второй глаз остаётся закрытым. — Нашли его в притоне. Над ним издевались, но почти все ранки затянулись, и их не видно под густой шерстью. Только вот... — Глаз. — Да, глазик спасти не удалось. Смотрю на усатого проныру. Он — на меня. И чую нутром, что… Да. У Насти с ним случится стопроцентный мэтч. Демон по-любому едет домой. Поживёт пока у меня, а в Новый год переедет к Насте. Мы с новым другом прёмся через пробки ко мне. Демон ведёт себя тихо. Заезжаем в зоомагазин за предметами первой необходимости: недельным запасом паштетов, лотком и игрушками. Дома разрешаю коту обнюхать все углы, высыпаю из пакета бутафорских мышей всех мастей и размеров. — Смотри, игрушка. Мышь. Добыча! Взять мышь! Демон, игнорируя все мои попытки увлечь его в игру, с похуистичным выражением морды располагается на моей кровати и вылизывает яйца. Понял, отвалил… Вываливаю две банки паштета в миску. — Папа поехал работать. Будь хорошим мальчиком. — Грожу пальцем. — А будешь плохим — чикну тебе бубенцы. Кот обалдевше застывает с прилипшей к языку шерстью. Моргает выразительно одним глазом. Просто прелесть. Мда. Мчу в цех. Я писец, как соскучился по Насте, поэтому давлю педаль газа в пол и обруливаю уже подрассосавшиеся пробки по дворам, а когда приезжаю, на меня лавиной обрушивается работа. Да где моя фея? Обычно она заскакивает в кабинет раз по пять на дню, чтобы забрать свою порцию сладкого, но сегодня потерялась в этой предновогодней офисной суете. Звоню — не берёт. Ищу в студии — нет её. Ловлю Антона. Он всегда в курсе всего здесь. — Так Настя домой ещё утром ушла. Заболела, кажется. — Заболела, значит? Вредная маленькая фея мне даже слова об этом не сказала. Ну неужели так трудно хоть пару слов чиркануть, мол, плохо, купи апельсинов и езжай домой валяться в кроватке. Нет, молчит вечно, как партизан, и всё из неё вытягивать приходится. Закрываю горящие задачи. Заезжаю за апельсинами. Домофон мне открывать не спешат, и я снова ощущаю смутную тревогу. Настя в последнее время много работает на энтузиазме. Работает много, ест мало, спит беспокойно. Лишь бы в обморок где по пути не грохнулась. Открываю своим ключом, поднимаюсь в квартиру и с порога понимаю — что-то не так. Вроде всё, как было утром, но незримые изменения я ловлю какой-то интуитивной частью сознания. Насти нет, но вещи её висят в шкафу. Не все. Кажется, не все. На кухне проверяю шкаф с посудой и не обнаруживаю там грёбаного сервиза. Ушла? Вот просто взяла и ушла? А поговорить?! А со мной обсудить свои переживания? Или я что, декорация к твоей новой жизни? Насть, ну объясни ты для тупых. Не понимаю я твоих многозначительных, блять, выкрутасов! Снова звоню. «Абонент временно недоступен…» Заблокировала. Ахуеть. Ладно, Добров, подыши и расслабься… Но расслабиться не получается. Хочется прямо сейчас прижать её к стене и вытрясти всё, что она от меня прячет в своей голове. Потому что я не могу всякий раз предугадывать её триггеры и обходить их стороной. И если это — стандартная её реакция на какой-то мой косяк, то нам с ней вообще не по пути. Не потому, что я не могу извиниться за свои косяки, а потому, что мне нужно хотя бы знать, за что извиняться! Еду к Лике. Конечно, фея прячется там, под покровительством своей грозной лучшей подруги. Наверняка накидывается вином, рассказывая, какой я козлина. А я… Может, и козлина, но пока не понял, где налажал. Долблю в дверь. Лика открывает. Смотрит на меня так, будто вот-вот в камень обратит. Смотрю с вызовом в ответ. — Позови Настю. — Какую ещё Настю? — Мою. — А почему ты свою Настю ищешь у меня дома? — Вздёргивает иронично брови. — Лик, а давай без этих экзерсисов? Ты же вроде всегда в адеквате. — Я думала, ты тоже. — Складывает руки на груди. Поджимает сурово губы. — Нет здесь твоей Насти. Врёт Лика, знаю. Я чувствую, что фея моя там прячется. Ощущаю в воздуху тонкий шлейф её парфюма. Ну либо у меня шиза и этот запах — фантомный. — А где она есть? — Без понятия. За спиной Лики трутся любопытные двойняшки. Пацаны. Лохматенькие. В одинаковых футболках и с одинаково перепачканными шоколадом ртами. А я чувствую, как болезненно сжимается, тянется и рвётся внутри всё светлое и хорошее, что во мне есть. Я ведь тоже хотел… Ай, похуй уже, чё я хотел. — Понял, что в моём лице всё зло мира сосредоточилось, но ты хоть намекни, что мне инкриминируют. Расскажи, где я криво въехал. — А это уже не важно. Добров, ты со своим прошлым разберись, а потом хорошим девочкам головы морочь. Всё, катись, видеть тебя не хочу. Ещё раз здесь появишься — полицию вызову. Что ж за страшный грех мне приписали, если даже Лика так на меня зла?