Игнорирую восторги. Сгребаю со стеллажа миниатюрные копии раритетных авто — муж коллекционирует. Отдаю двойняшкам. Марат молчит, лишь желваки на его лице напряжённо ходят. — Я сейчас позову охрану! — Верещит Света позади меня. — Охрану, полицию, и налоговую инспекцию заодно. — Подмигиваю Марату. Лицо его медленно покрывается красными пятнами. — Настён, надо было сообщить, что приедешь. Мы бы поляну накрыли. — Разводит руками Марат. — Ну какую поляну, милый? Тебе бы сейчас поберечь содержимое кошелька. До меня дошли слухи, что ты в полной заднице. Достаю папку. — Так, обещанные подарки! — Выкладываю на стол бумаги. — Посмотрим, посмотрим… Подарок номер один: бумаги от юриста, подтверждающие, что две трети дома принадлежат мне. Номер два: акт проверки бухгалтерии. Посмотри внимательно, кажется, там очень серьёзные проблемы с налоговой намечаются. — Припечатываю к столу бумаги одну за другой. — Номер три: контрольный пакет акций твоей компании переходят в руки… Ой, кажется, здесь моё имя? Вот это да… Номер четыре: заявление в полицию о попытке похищения. Дело получит ход, как только я дам добро. А я, Марат, дам, если ты ещё хоть раз появишься в моей жизни. Прижимаю локти к телу, чтобы не выдавать того, как сильно дрожат руки. — Настён, это что, шантаж? — Ну какой же это шантаж, Марат? Я тебя спасаю от самого себя. Посмотри, что с тобой сделали деньги. Считай, что это такой акт любви. Потом ещё поблагодаришь меня за это! — Подожди, малыш. Ты сейчас на нервах. — Марат подрывается, подходит совсем близко и кладёт ладони мне на плечи. — Давай мы спокойно всё обсудим? Выпьем кофе… Я ведь люблю тебя, Насть. И всегда любил! Просто запутался немного. Смотрю в его глаза. Там ничего нет больше для меня. А было ли когда-то? Нас связывает общее прошлое, но общего будущего у нас точно нет. Во мне нет доверия, а это самое важное. Брезгливо сбрасываю его ладони со своих плеч. —Итак, мои условия. Ты по доброй воле переписываешь на меня фирму, а я оставляю тебе дом. Переговоры окончены, мой юрист свяжется с тобой в течении дня. Мальчики, на выход! Двойняшки распихивают по карманам машинки. Сёма напоследок показывает Свете язык. Под обалдевшими взглядами Марата и Светы ретируемся из офиса. Нас никто не догоняет — они в полнейшем ступоре, переваривают моё выступление. Морозный воздух бьет по щекам, приводя в чувства. Дыхание рваное, и по венам у меня сейчас, кажется, бежит сплошной адреналин. Меня всю колотит, но на душе свободно и легко. — Ну что, за игрушками и на ёлку? — Да-а! С чувством выполненного долга ставлю жирную точку в конце этой главы своей жизни. Здравствуй, чистый лист! Глава 31 Кирилл Будильник. Душ. Подгоревшая яичница. Мутный диалог с котом за завтраком. Работа. Дом. Повторить. День сурка, и я не понимаю, какой урок мне хочет преподать мироздание. Жизнь потеряла краски. Её палитра теперь лежит в диапазоне от грязно-серого до очень грязно-серого. И новогодние гирлянды не спасают. Кручу в руках маленькую статуэтку. Это фея с тонкими крылышками. Купил вчера, поддавшись на какие-то хитрые уловки мозга. Он, видимо, решил, что можно человека заменить глиняной фигуркой. Но даже Демон не ведётся на поддельных мышей, с чего бы мне тогда радоваться поддельной фее? Я очень хочу её увидеть. Хотя бы из далека. Не позволяю себе откровенно сталкерить за феей, но иногда приезжаю на ту квартиру, где мы с ней жили. Надеюсь, что она заскочит за вещами как раз в этот момент, и мы, застигнутые врасплох обстоятельствами, будем вынуждены обо всём поговорить. Или просто заняться прощальным сексом, если она в своей фейской голове уже всё решила за нас двоих. Отхлёбываю горький кофе. Зажаренная яичница хрустит на зубах. А какие вкусные она блинчики готовила… В коридоре что-то щёлкает, звякает, и я подскакиваю на стуле. Она не пришла бы сюда, ко мне, я знаю, но всё равно выхожу. Нет, не она. Это Демон скинул с комода ключи. — Паразит. Иди жри паштет свой. — Иррационально злюсь на кота за вспыхнувшую в груди надежду, подталкиваю его под жопу к кухне. Демон недовольно и утробно рычит. Компанейский мой мальчик… Он так хорошо устроился, что я чувствую себя в своём доме, словно в гостях. Собираюсь на работу, забираю с собой статуэтку феи. Нет, не прокатывает этот суррогат, только раздраконивает и без того бушующие эмоции. А выбросить рука не поднимается. Насте подарю… Чтобы никогда не забывала о том, какая она волшебная женщина. В цех сейчас заходить страшно. Там всегда шумно и суетно, но предновогодняя атмосфера сгущает краски: все с горящими задницами пытаются успеть уложиться в дедлайны. Уже на входе меня едва не сносит с ног Дед Мороз. Ну, тридцатое декабря, Добров! Добро пожаловать в преисподнюю. — Антоша, ты хоть смотри под ноги! Как ты к детям-то собрался? И вообще, ты что тут забыл? У тебя ж отгулы. — Так подарки занёс. — Антон стягивает густую белую бороду на подбородок. Чешет остервенело щёки. — В этом костюме писец, как жарко! — Что за подарки? — Ну, так ты же сам сказал, купить подарки для детей сотрудников. Вот, я привёз. — Тычет на мешок за спиной. — Осталась, правда, пара лишних. — А для шефа там ничего нет? — Ну, шеф у нас сам Джинн и умеет желания исполнять. — Нет, Антош, для себя магия не работает. Всё для вас. — Западло! Ну, раз так… — Вздыхает Антон, выдирает волос из бороды. — Трах-тибидох! Потом поблагодаришь. Ладно, меня Снегурка в машине ждёт, нам ещё на семь адресов сегодня надо! Смотрю в след уходящему Морозу. Сжимаю глиняную фею в кармане. Иду к раздевалкам. Она ведь вернётся когда-то за вещами. Может, записку приложить? Не, фигня какая-то. Возле её шкафчика замираю. Мне кажется, что я чувствую её парфюм даже через закрытую дверцу, и этот запах сметает меня волной. Я тону и отчаянно боюсь вдохнуть поглубже. Воздух обжигает лёгкие, словно в них попала солёная вода.