Ну, нахуя тебе туда лезть? Отпусти и забудь. Уйди. Назначь свидание на вечер и расслабься в компании хорошенькой дамочки. Потрахайся как следует. Не-а. Потому что это тоже суррогат и тупая сублимация. И если я так поступлю, то даже Демон перестанет меня уважать. Кручу колёсики, выставляя год Настиного рождения. Замочек щёлкает. Просто положу. Не буду даже смотреть. Протягиваю руку к полке не глядя. Кладу глиняную фею. Пальцы задевают что-то холодное и твёрдое, смахивают рассеянно на пол. Тест. Поднимаю и пялюсь отрешённо на значок плюса на маленьком экранчике, и в первые мгновения не могу связать всё в одну картину. Это пазл из трёх деталей, но я настолько ошалевший сейчас, что просто зависаю, разинув рот. Сердце, кажется, на миг перестаёт биться, а потом срывается галопом. Прижимаю руку к груди и давлю, утрамбовывая его обратно в грудную клетку. Я стану папой? Я стану папой! Ну, Антон! Ну, волшебник! Глупая моя фея, почему же ты не сказала? Испугалась? Но разве бы мы не нашли выход? Или ты уже нашла..? Бурлящая радость сменяется ледяным страхом. Он сползает по позвоночнику вниз и стекает в ноги, наливая их свинцовой тяжестью. Всё моё тело ватное и непослушное. Только бы она не натворила глупостей! Наплевав на дела, еду к Лике. Долго не могу достучаться, а когда дверь, наконец, открывают, я врываюсь в квартиру, как ураган. Лика заспанная, со спутанными волосами и лихорадочно горящими щеками. — Добров, ты ахренел?! — Хрипит она. Заворачивается плотнее в тёплый кардиган. — Ты что себе позволяешь? — Где она? — Слышу сталь в своём голосе, и Лика испуганно отступает к стене. — Нет её здесь, я уже говорила. — Тогда скажи. Где. Она. Есть. — Уходи. Иначе я исполню обещание. — Поднимает угрожающе телефон. — Я не могу уйти, и ты сама знаешь почему. Достаю тест. Лика округляет глаза, но тут же берёт эмоции под контроль. — Он не твой. — Конечно, мой. Хочешь убедить меня в том, что Настя спала с другим мужиком, пока была со мной? Не поверю, можешь не стараться. Это мой ребёнок, и я имею на него столько же прав, сколько и она. — Где же был твой отцовский инстинкт, когда ты делал первого ребёнка? — Лика вздёргивает подбородок, словно я нанёс ей личное оскорбление. — Или, может, не первого? Сколько у тебя детей, Добров, и почему тебе так нужен именно ребёнок Насти? Чувствую себя круглым идиотом, потому что до сих пор слабо понимаю суть предъяв. — Какого первого ребёнка? — Устало тру лоб. — Матвей, кажется. Ты даже имени его не знаешь? Так себе папочка. Матвей, Матвей… Что-то где-то слышал… — Лик, а можно мне эту ахуительную историю с самого начала и во всех деталях? В её глаза мелькает что-то похожее на панику, смешанную с растерянностью. — Спроси у Демидовой! — Бросает, наконец, с вызовом. Аа! Ну всё, собственно. Дальше можно не слушать. Блять. Ну, конечно, куда ж без этой змеи подколодной! А стоило бы догадаться! Лопух ты, Добров. Точно. Матвей! Племянник Кати, она его пару раз брала с собой в цех, когда сестре не с кем было малыша оставить. Вот теперь вспомнил. — Судя по всему, у Демидовой от меня ребёнок? — Складываю руки на груди, приосаниваюсь к стене. — И, вангую, сама Демидова об этом Насте и рассказала? — И показала. — Лик, ну взрослые же девочки, ну как так, а? А погуглить? А со мной поговорить? Если бы вы хотя бы попытались поискать ответы, то сразу бы всё поняли. Но почему-то вы выбрали лёгкий путь, и повесили на меня ярлык последнего мудака. — Не понимаю. — Лика опускается на пуф, обмахивает ладонями красное лицо. — Так Матвей не твой ребёнок? — И даже не Катин. — Твою мать. — Ладно Настя на эмоциях и под гормонами, а ты-то? — А что я? Для меня, Кир, тема брошенных отцами детей триггерная. Сам знаешь, я двойняшек одна рощу. — Кусает нервно губы. — Чёрт, вот мы наворотили. Обиженные женщины это страшная сила. Сажусь перед ней на колени. Заглядываю с надеждой в глаза. У меня внутри фарш из эмоций. — Чего наворотили, Лик? Не говори только, что Настя сделала… — Язык дальше не поворачивается. Несказанное слово зависает над нами на пару секунд Дамокловым мечом. — Совсем что ли? Нет, конечно! Она сразу решила, что оставит. Это я так, в целом… Выдыхаю. Остальное не важно, остальное мы исправим. — Так где Настя? — Двойняшек на ёлку повезла. — Адрес. — Не пустят тебя туда. Закрытое мероприятие. — Адрес. — Настаиваю. Нет таких дверей, которые не открылись бы под натиском мужского желания вернуть любимую женщину. Лика пишет адрес. Вылетаю на улицу. Достаю телефон. — Антош, ты мне срочно нужен в центре. Ещё чуточка твоего волшебства сейчас будет очень кстати. Ну, трах-тибидох! А мне ещё в ювелирку надо заскочить. Глава 32 Настя Новогодняя ёлка. Детский праздник. Страшненькие ростовые куклы повергают меня в откровенный ужас, но ребятишкам нравится: они с визгами таскают неуклюжего снеговика вокруг ёлки и лезут на шею к медведю. Развлечения здесь не только для детей, но и для родителей-блогеров, которые стараются, чтобы каждая минута их жизни осталась запечатленной на камеру телефона. Шампанское в бокалах на тонких ножках, мини-бутербродики и кенди-бар с пирожными, одного взгляда на которые достаточно, чтобы заныли зубы.