За пультом диджей. Рядом ошивается организатор, координатор и ещё какие-то наряженные тёти. Сплошной пафос. И музыка слишком громкая. Бубню себе под нос по-стариковски, в духе «раньше было лучше». Это не потому, что праздник плохой, а потому, что после разговора с Маратом меня качает, как лодку в шторм. И руки до сих пор трясутся. Но я очень собой горжусь. Очень! Пытаюсь не терять двойняшек из виду. Они быстрые, юркие, как маленькие паучата, и я до паники боюсь их упустить. Не представляю, как Лика справляется с ними одна. О, да, она же просила поснимать пацанов… Лезу в сумочку за телефоном. От Лики семнадцать пропущенных. Обалдеть. В планету сейчас врежется астероид, а я не в курсе, или что? К чему такая паника? Перезваниваю. Прижимаю покрепче телефон к уху, второе закрываю ладонью. — Настя, ты где?! — В смысле? На ёлке. Лика, всё хорошо, не волнуйся! — Насть, послушай… Добро едет… Ошиблись… Это капец! Какое добро и куда оно, блин, едет? Это мир медленно едет крышей со своим Новым годом… Морщусь, пытаясь разобрать слова, но ничего не выходит. — Очень шумно, Лик, дома поговорим! Сбрасываю и ставлю «полёт», чтобы не отвлекаться. Как раз в этот момент к детям выходит Снегурочка. Девочки в костюмах снежинок завороженно ловят каждое её движение, мальчики — смущённо тупят глазки в пол. Начинаются танцы с хороводами вокруг ёлки. Присаживаюсь на диванчик у стены, наблюдая за происходящим через мелькающую толпу. В глазах уже рябит от яркости красок. Снегурочка заводит привычную песню про заблудившегося в лесу Деда Мороза. Зовёт его жалобно и подстрекает детей повторять за ней. — Дед Мо-роз! Дед Мо-роз! — Пищит полчище трёхлеток с невиданным диапазоном картавости. Свет в зале гаснет, зажженными остаются лишь тёплые гирлянды. Дед Мороз выходит, тяжело опираясь на посох. За спиной — мешок с подарками, и на миг мне хочется стать ребёнком, чтобы все мои проблемы сейчас свелись к тому, чтобы пересилить себя и рассказать на публику стишок взамен на куклу. Смотрю, как переодетый бородатый амбал грузно присаживается на импровизированный ледяной трон. Ну, неужели не нашли актёра удачней? Да на нём же сейчас шуба треснет по швам… Дети, визжа, ломятся к нему на руки. Наперебой рассказывают заученные с родителями стихи. Сёма расталкивает толпу локтями и выбивается в авангард. Тащит за собой Тёму. Двойняшки громко и с чувством завывают «В лесу родилась ёлочка», до неузнаваемости коверкая слова. Смеюсь. Снимаю всё на телефон. Дед Мороз одобрительно кивает, шарит в мешке, вручает пацанам игрушки. Те несутся ко мне, чтобы похвастаться. Так происходит до тех пор, пока последний желающий выторговать четверостишие на подарок не убегает с радостными воплями к маме. Надеюсь, это конец? Ну что, с дебютом меня? Первая детская ёлка пережита вполне успешно! — Спасибо, ребята, услужили дедушке! — Басит Мороз, тяжело, с кряхтением, поднимаясь с трона. — Но остался у меня один подарочек. Кто же не забрал? Переглядываемся. Дед Мороз суёт нос в волшебный свой мешок. Делает вид, будто что-то разглядывает. — А, вижу! Девочка Настенька не забрала! Где же ты, Настенька? Не стесняйся, выходи! Настенька выходить не торопится, а Дед Мороз застывает взглядом на мне. Поднимает лохматые белые брови. Машет посохом. — Я? — Тычу в себя пальцем обескураженно. — Настей тебя зовут? — Настей. Интересно, что за сценарий у них… — Выходи. — Командует Мороз. На секунду я ловлю в его голосе знакомую нотку, но не успеваю как следует об этом задуматься. Народ хлопает, поддерживая. Ломать комедию и задерживать праздник мне не хочется. Наказываю двойняшкам не двигаться с места и выхожу. — Хорошей ты девочкой была в этом году, Настенька? Мой брак разрушен. Я припёрла мужа к стене, вынудив отписать мне бизнес. Я ношу под сердцем ребёнка от мужчины, который никогда не узнает о том, что станет папой. И я разорвала наши отношения, даже не потрудившись объясниться. Сделала больно человеку, который этого, скорей всего, не заслуживает. Хорошая ли я девочка? Определённо, нет. Но кому какое дело? — Я была хорошей. — А есть ли у тебя заветное желание? Неосознанно кладу руку на живот. У меня только одно желание: чтобы с феёнком всё было хорошо. В идеале, чтобы он рос в счастливой и полной семье. Но как часто реальность бывает идеальной? Топчусь, неловко переступая с ноги на ногу. — Нет, у меня всё есть. — Странно. — Хмурится Дед Мороз и вытаскивает что-то из мешка. — А мне сказали, что этот подарок для тебя. Протягивает руку, разжимает кулак. На красной варежке лежит маленькая бархатная коробочка. Не осмеливаюсь взять. Это что, шутка какая-то от организаторов? Пранк, который вышел из под контроля..? По толпе проносится неясный шёпот. Дед Мороз снимает варежки, отбрасывает их в сторону и… Садится на одно колено. — Ну что ты, Настенька, скажешь мне? — Голос Мороза становится на октаву выше. В тёплых медовых, как пчелиные соты, глазах, отражаются сотни огней праздничной иллюминации. Вижу боковым зрением, как люди достают из карманов телефоны. Тяну медленно белую бороду вниз и едва не падаю — ноги, предатели, отказываются держать вес моего тела. — Кир? — Насть, я тебе всё объясню. Всё-всё. Но мне надо знать, что тебе это нужно и важно. Потому что я один эту хрень не вывезу, понимаешь?