- Вам дальше нельзя, - произносит один из медбратьев. - Что? Нет! - испуганно говорю, морщась от боли. - Не уходи! Не оставляй меня! Салманов наклоняется ко мне, осторожно целует в губы и тихо-тихо говорит: - Я буду рядом, любимая. С тобой все будет хорошо. Обещаю. - Мне так страшно, - признаюсь в собственной слабости. - Ты не одна. Помни - я люблю тебя, слышишь? - Время, - нетерпеливо фыркает тот же самый парень. Они толкают каталку дальше, и мне приходится отпустить руку мужа. До самых дверей, которые отрезают меня от мужа, я смотрю ему в глаза, а в голове его слова: Я люблю тебя… - 31 Рамиль - Я не думал, что в моей жизни будет еще такой же лютый страх. Картинки того дня, когда Амина пропала, помимо воли всплывают, а вместе с ними и леденящий душу ужас, и как я был беспомощен в тот момент. Я как почувствовал, пошел искать Амину, на что Пелагея только усмехнулась, сказав, что куда она денется-то. Но меня будто в спину толкало что-то. Но когда ни дома, ни на территории жены не оказалось, я вышел за ворота. Охерел, видя, как какой-то ублюдок пронесся мимо Амины на своем драндулете, а моя жена неловко завалилась. Уже в тот момент внутри похолодело. Бежал к ней со всех ног, но все равно не успел. Всю дорогу до клиники я запрещаю себе думать о чем-либо, кроме того, что нам помогут. Сейчас Амине нужна уверенность, и кроме меня ей некому ее дать. Гоню я как сумасшедший, конечно. Потому что мне и самому страшно. Страшно за нее, за детей. К счастью, с клиникой нет проблем - в этом плане все готово, когда мы подъезжаем. Как могу, успокаиваю любимую женщину, и даже не сразу понимаю, что, по сути, признаюсь в любви. Эти слова звучат логично и естественно. Словно часть меня. И только когда Амину увозят, в полной мере осознаю то, что случилось. Поворачиваюсь к одному из дежурных врачей. - Я хочу присутствовать. - Исключено, - мотает он головой. - Я знаю, что на родах муж может быть. - Да, но у вашей жены особый случай и… Не выдерживаю и хватаю того за грудки, встряхивая. - Мне. Надо. Быть. С ней! - Я п-понял, - блеет мужик. - Сейчас. Отпускаю его, шумно выдыхаю. - Простите, но ей это и правда важно. - Хорошо, но если что-то пойдет не так, вам придется уйти. На формальности и переодевание уходят драгоценные минуты. Внешне я стараюсь быть спокойным, но внутри творится лютый пиздец. Мне жизненно важно увидеть жену. Убедиться, что с ней порядок. Хотя какой, на хер, порядок в такой ситуации? Едва захожу в операционную, как вижу Амину. Бледная, лежит накрытая простыней, а вокруг суетятся врачи. Заметив меня, она, кажется, даже улыбается. Подхожу, беру ее за руку, а та ледяная. - Ты пришел… Даже странно, что она узнала меня в этой упаковке, которую пришлось натянуть - маску, шапочку, перчатки, халат. - Пришел, - шепчет она. - Конечно. Я же сказал - буду рядом. Я не разбираюсь, о чем именно переговариваются врачи. Только держу жену за руку, смотрю ей в глаза, снова и снова повторяя, что всё будет хорошо. В какой момент все идет не по плану, я не понимаю. Просто раз - и начинается не паника, но суета. Меня оттесняют, Амина в ужасе всхлипывает. - Что не так? Что-то с детьми? - спрашиваю, а меня настойчиво выводят из операционной. - Что с моей женой?! - У нее осложнения. И либо вы дадите сделать хирургам свою работу, либо кого-то потеряете. Готовы к этому? - чеканит женщина в такой же маске, что и у меня. - Но ей одной страшно, - пытаюсь донести до нее. - Я хочу… - Вы хотите видеть жену живой? Тогда не мешайте нам работать. Ей дадут наркоз, она все равно не будет вас видеть. Дальше двери передо мной закрываются, и я оседаю на ближайшую лавочку. Перед глазами - Амина. Бледная, испуганная. Стискиваю зубы, впервые за свою жизнь, молясь высшим силам. Я не знаю, сколько проходит время. Успеваю снять всю ту мутотень, что пришлось надеть, чтобы попасть в операционную. Даже купить какой-то дрянной кофе из автомата, просто чтобы занять себя. Несколько раз ко мне подходят медсестры, предлагая отправиться в комнату ожидания, но я всех шлю лесом. Мне надо узнать, что с женой, с детьми. Хожу, постоянно прислушиваясь. Ведь если делают кесарево, то должен быть слышен детский крик, так? Но ничего подобного не происходит. Час, другой, третий. Чувствую себя подвешенным в этой неопределенности, сводящей с ума. Мне звонит Аслан. Опять. Но я сбрасываю, не церемонясь. На хер. Звонит помощник - его туда же. Как и секретаря. Пусть весь мир идет к чертям, пока я не узнаю, что с моей любимой женщиной. Торможу на этой мысли, окончательно принимая, что да, любимой. Чччерт… И вот сейчас, когда я это осознал в полной мере, я не могу ее потерять! Не сейчас, блядь! Время тянется, словно резиновое, а я гоняю одни и те же мысли по кругу. Только бы они выжили. Я все сделаю. Мир к ногам положу, лишь бы они выжили… Когда заканчивается второй стаканчик отравы, что здесь называется кофе, двери операционной, наконец, открываются. Выходит тот самый хирург, который был главным. Вскакиваю на ноги, смотрю на него. На лице у мужика усталое выражение, заметив меня, он выдыхает и едва заметно качает головой… - 32 Амина - Сознание возвращается медленно. Вспышками. Моргаю раз, другой, прежде чем получается полноценно открыть глаза, чтобы увидеть белый потолок. Следующее, что осознаю - совсем близко слышится мерный писк. Будто прибор какой-то. Медленно оглядываюсь - окно, жалюзи, задернутые лишь наполовину. Стены тоже белые. А слева…