— «А мы вместе теперь будем жить?» Мои руки даже сейчас судорожно сжимаются и разжимаются. — Вот Камилла мне и решилась дать второй шанс. Сошлись мы. Ради дочери. Потому что Полинке плохо. А для Милы она на первом месте. Несмотря ни на что. И сейчас, вспоминая это, я чувствую себя таким маленьким и ничтожным. Может быть, мы оба виноваты в том, что произошло?.. Даже бывалые пустяки из прошлой жизни уже кажутся какой–то недостижимой целью. — Так что, мужики, не смейте о ней так говорить! А про олигарха… Если и уйдет, то это Камилкино право. Мы вместе–то живем, конечно, но это все декорации. Для дочери. А так, у каждого своя жизнь. Да и к богатому Камилла ради денег не пойдет. У нее уже своя доля в фирме. Она ведь все сделала, чтобы суметь Полинку забрать. А сейчас просто по инерции столько работает. Так сказать, укоренившаяся привычка… 28. Максим Ярослав опять потянулся за стаканом, а я… Я по–прежнему пытался переварить все то, что услышал. Потом еще раз попытался. Но черепная коробка отказывалась проанализировать за раз столько новой информации. Потому что, если признать все услышанное, то получается, что свою Камиллу я и не знал вовсе. Внутри разлилась пустота. Я поймал взгляд Ярика. Он почему–то сейчас внимательно смотрел на меня. Я отвел глаза. Все сказанное им — чистая правда. Все. От начала до конца. В голове проносились обрывки воспоминаний. Как мы встречались после того, как Камилла виделась с Полинкой. Я это еще долго переваривал. Да и размышлял о том, как же так можно уставать от своей дочки. А она просто страдала. Молча. Мила не жаловалась. Она только прижималась ко мне. И я ни разу даже не спросил: «Камил, все так плохо?», «Я могу тебе чем–то помочь?» Да что там… Я же не подумал об этом даже… Ведь у меня–то все было более чем хорошо! В горле появился комок, который я безуспешно пытался проглотить. А как ее глаза загорались от каждой выгодной сделки. Я тогда морщился — всех денег все равно не заработаешь. И мог ли я тогда думать иначе? Как по мне, ведь все, что люди делают, они делают ради собственной пользы или выгоды. А Камилла улыбалась в ответ. И опять молчала. Ее интересовали не деньги. Сейчас-то я уже понимаю, что для нее каждая сделка была шагом к тому, чтобы снова быть вместе с дочерью. Но в те моменты я зачастую обзывал Камиллу карьеристкой, когда у нее не было времени на меня. Бесился, обижался, причитал и снова обзывал ее «заслуженно», как я тогда думал. И она даже не спорила, не злилась, не возражала… Камилла молчала и улыбалась. В груди что–то сдавило. Мне стало трудно дышать. Ярик уже успокоился. Видимо, выговаривался он не столько для нас, сколько для самого себя. Совесть — это граница, за которую каждый прорывается в одиночку. Хотел мужик сбросить груз с плеч. И у него это получилось. И ему стало легче. А на меня давило чувство вины. Ситуация завладела мной, а я даже не заметил. Я был на грани отчаяния. Ведь даже там, на берегу, я не попытался узнать и понять. И вроде разум был близок к победе, но инстинкты взяли верх. Просто обвинил ее. И опять отправился доказывать себе и всем, что я самый лучший. Решил показать, что все идет по моему сценарию. И внес в этот свой новый план Катерину. Мысль о Катюхе заставила меня вернуться в реальный мир. Господи! Да при чем здесь сейчас Катька⁈ Макс, включи мозг! Из любой ситуации можно найти, как минимум, два выхода. Моя задача сейчас — найти хотя бы один, полезный для себя. Я смогу разрулить сложившуюся ситуацию с Камиллой. Я справлюсь! У меня всегда все получалось. Еще в детстве я понял, что если не идти к своей цели, то твоя мечта воплощается в жизнь кем–то другим… Мила… Моя Камилушка!.. Точно! Ведь Ярик сказал, что их воссоединение, по сути дела, фиктивное. Не семья, а одна сплошная декорация. А что это значит для меня? Что я все еще могу вернуть наши отношения! Я резко поднялся со стула, и, пробормотав какие–то невнятные извинения, понесся на парковку, на ходу доставая телефон… Отныне всем, включая Ярослава, придется посторониться. Посмотрим, чья фортуна помускулистее! Я начинаю переть танком! До полного упора! И Мила совсем скоро уже снова будет моей! 29. Максим Как же здорово, что сегодня я по какому–то непонятному капризу приехал сюда на машине. Знал, конечно, что набухаюсь, скорее всего. А кто на празднике не без этого? Просто решил, что проще будет оставить тачку на стоянке, ну и забрать на следующий день. Уже сидя в автомобиле, я не сразу нажал на вызов, набрав номер Милы. Нет, я не сомневался в своей памяти. И удаление Камиллы из телефонной книжки в смартфоне было в свое время, скорее, мальчишеским жестом. Ведь номер–то я помнил наизусть. Вот только не знал теперь, как начать разговор с Милкой. — Слушаю, — ее спокойный голос, по которому я, оказывается, так соскучился, прозвучал для меня лучше всех любимых песен, вместе взятых. — Мил, — севшим голосом начал я. — Привет! Это Максим. — Привет, — тот же спокойный, размеренный голос. — Я узнала. Я не понимал, как ей объяснить все и сразу. И только спустя какое–то время заметил, что молчу. — Камилла, нам нужно срочно поговорить с глазу на глаз, — если она откажется… если откажется… — Я не могу. Сейчас в области нахожусь. — Так сильно занята? — Да, разруливаю вопросы по работе. — Что-то случилось? Я могу тебе помочь? — сказал на автомате быстрее, чем обдумал. — Максим, ты издеваешься? Спустя столько времени звонишь мне в поздний час ни с того ни с сего, чтобы просто «предложить помощь»? Самому не смешно? — ой, не этого я хотел, совсем не этого. Что ж ты на меня так осерчала, родная? — В общем, я занята, Макс. Если это все, кладу трубку. — Нет, Мил, подожди, пожалуйста. Только не бросай трубку. Это очень важно. Честно. Не телефонный разговор. Когда мы можем встретиться? — Не знаю, Максим. Вернусь, позвоню. Через неделю примерно. Неделя? Для меня сейчас это звучало, как вечность. Я не могу ждать еще неделю. Я и так ждал уже слишком долго. Я даже сам не понимал, насколько долго. Да и нет у меня сейчас этой недели! — Камил, давай я приеду, — вложил в свой голос столько просящих ноток… Хоть бы согласилась, хоть бы не отшила… А на линии в ответ тишина. Смотрю на экран смартфона. Фух… Не сбросила, уже обнадеживает. — Максим, сюда на машине минимум шесть часов без пробок ехать. — Я приеду! Говори, где ты. Она сказала. Как всегда, не спрашивая больше, чем надо, не требуя лишних объяснений. Я посмотрел на телефон еще какое–то время, попросту не веря, что все идет так, как нужно мне. Окрыляет. Настолько легко и хорошо сейчас на душе, в какой–то степени. Очнулся от раздумий. Открыл навигатор в телефоне, прикрепил его к автомобильному держателю и завел машину. Я не задумывался о скорости, пока ехал по городу. А уж на трассе вообще выжимал по полной. Руки наверняка подрагивали бы, если бы не сжимали руль с такой силой. А я все пытался понять, что именно и как скажу при встрече. Ничего толкового особо не вырисовывалось. Начнем с того, что я не привык просить о чем–либо, в принципе. Да и извиняться за собственное поведение мне приходилось крайне редко. А уж перед женским полом — вообще никогда. Но сейчас я был реально виноват. И сам это прекрасно понимал. В голове, конечно, крутились пышные и пафосные фразы, но Камилла не купится на внешний лоск моих слов. А как объяснить и доказать, что я действительно раскаиваюсь? Если бы мне сейчас только представился шанс начать все сначала, я бы прожил жизнь с момента нашей первой ночи совсем иначе. Вот только как донести это до нее? Я же всем сердцем хочу, чтобы Мила поняла, поверила и простила. В какой–то момент я вспомнил про Катерину. От этого стало совсем худо. Когда я демонстрировал ее везде, я и надеялся, собственно говоря, что Камилла рано или поздно узнает. Так хотелось, чтобы ей стало больно и обидно. Где–то внутри даже теплилась надежда, что Милку сильно заденет то, что у меня появилась другая. Причем хотелось очень уязвить ее, что Катерина не просто так появилась на пару-тройку месяцев, чтобы оттянуться, а обосновалась в моей жизни подлинно и надолго, так сказать, с самыми серьезными намерениями. Типа ты не одна такая. Не можешь удовлетворить мои запросы и дать, что мне нужно, всегда на твое место найдется вторая… третья… десятая… Но вот теперь я ругал себя последними словами. А ведь Камилле наверняка уже сообщили, что у меня появилась женщина, с которой я живу. Вот только так уж теперь логически складывается, что плохо всем этим я сделал лишь себе. Поднасрал, так поднасрал… Правда, Катька быстро у меня вылетела из головы. Главное, чтобы Мила про нее сегодня не вспомнила. Потому что убрать сожительницу из своей жизни — дело нескольких минут. А уж для того, чтобы Мила навсегда забыла о вот этой моей очередной глупости — я сделаю все! Километры пролетели незаметно. Я мог думать только о налаживании отношений с Камиллой да о завершении нашей разлуки. Представлял, как она на меня посмотрит, что скажет, как привычно пробежит легким касанием пальчиков по моей щеке. Переполнявшие эмоции рвались из груди. У меня как–то попеременно то отчаяние, то надежда бились внутри. Пожалуй, я даже немного боялся нашей встречи. Присутствовал внутри некий мандраж… Но не поехать к Миле сейчас я не мог. Даже когда меня на трассе остановили гаишники, я долго не мог понять, чего же от меня хотят. Потом до меня дошло, что причина остановки кроется в банальной проверке документов. Я встряхнул головой и достал свое удостоверение. Отправился дальше. Остановка немного взбодрила меня, и я пришел в себя. Ехать медленнее я не стал, но теперь уже пытался сконцентрироваться на оставшемся пути. Рассуждать здраво все равно не получалось. Не было ни единой идеи, что же мне стоит произнести для искупления своего инфантильного поведения. Мысли просто не хотели ни возникать, ни собираться в логически верные и правильные. Любой другой уже бы давно построил десяток выигрышных для себя вариаций диалога, проработал бы свои аргументы, как минимум. А я баран. Стоило только вспомнить о Миле, и мои эмоции снова начинали бушевать. И почему я так поздно опомнился?.. Так, Макс, негатив в сторону. Опомнился я не поздно. Совсем нет. Все у нас с Камиллой будет хорошо. Я ж не знал ничего. Она тоже хороша. Всегда ж могла проявить инициативу хоть какую-нибудь, рассказать, что в жизни ее творится, поделиться переживаниями, раз так тяжело было. Сама же решила все в себе держать. А, значит, тоже виновата. Ну, или мы оба виноваты. Короче, я приеду и расскажу все Милке. Она поймет. Всегда была умной девочкой.Поймет и простит. Камилка ж меня любит. Не может не любить. У нас с ней столько общего уже было. А сколько еще будет… Да, все получится. Она точно меня простит. И я ее прощу. Мы все начнем сначала. А Ярик пусть катится на все четыре стороны. Такое дерьмо Камилке в жизни нахрен не нужно. И дочери он ее тоже не нужен. Я для Полинки буду лучшим папой. И они обе о нем забудут. Я в этом уверен! 30. Максим Навигатор сориентировал меня на пути к гостинице. Вместо шести часов я миновал весь маршрут за четыре с половиной. Преодолевая последние километры, я уже ни о чем не думал. Хотя нет. Вру. Была у меня одна мысль. Проносилась в голове уже на автопилоте. Но она, по крайней мере, имела хоть какой–то смысл, а не абсурдные сомнения. Короче говоря, в моей черепной коробке осталось только настойчиво бившееся слово — быстрее. Администратор на ресепшене, жадно пожирающая меня глазами, сообщила, где именно находится нужный мне номер. Мила, мое солнышко, уже заранее, оказывается, предупредила, что к ней приедут. Я взлетел на шестой этаж по лестнице. Не хотел тратить время еще и на ожидание лифта. И вот уже стоя перед дверью ее номера, когда оставалось сделать один последний шаг, вдруг замер, засомневавшись. …Что я ей сейчас скажу?.. …Как она меня встретит?.. …С каких слов начать наш разговор?.. Пока я стоял и мучительно собирался с силами, Милуша открыла дверь сама. На ее лице мелькнула привычная усталая улыбка. — Максим, привет, — она пропустила меня и закрыла дверь. — Ты быстро. А чего под дверью стоишь? Я смотрел на нее, и на меня вдруг напал ступор. Вот она. Передо мной. Привычная, родная, моя…