Но в итоге одна из них сжалилась и сказала ему правду. — Она захотела оставить вас, Ваша Светлость, и мы ценим ее желание превыше всего. Будь прокляты эти женщины с их солидарностью! Разве они не хотят, чтобы их сестра нашлась? Им что, не приходит в голову, что она может быть в опасности? Ради Бога, с одинокой, потерянной и такой красивой Джози может случиться что угодно, ведь мир не полнится праведниками. Она даже может… Нэд тряхнул головой и остановил эту мысль. Нет, она не может. Джози не умерла. Если бы она умерла, он бы уже знал об этом. Даже после всего, через что они прошли, после всей печали и ненависти, он бы знал, если бы она была мертва. Она его жена, в конце концов. Еще пару дней, и будет ровно год с тех пор, как она уехала. И ровно год с другого события, память о котором вызывала острую боль в груди Нэда. И он знал, точно знал, что Джози тоже это чувствует. Год с потери их ребенка. Их дочь не вернуть ни одной силой в этом мире, но Нэд поклялся, что вернет свою жену любым доступным способ. Вернет, чтобы любить ее и каждый день говорить ей об этом вслух. Он не может воскрешать мертвых, но может исправить всё, что они с Джоз сломали. Другого ребенка не будет, но их двоих будет достаточно. Всегда было достаточно. Если бы он только понял это раньше… Ему потребовалось больше времени, чем он рассчитывал, чтобы найти нужную таверну. «Осипший колокол». Нэд почти час блуждал по извилистым лабиринтам улиц незнакомого ему города. Не помогало и то, что его акцент и одежда, как и манера держаться, выдавали его происхождение. Большинство американцев не были заинтересованы в том, чтобы помогать англичанину, тем более такому, как он. Но ради Джози он уже объездил полмира — побывал в странах куда старше, серьезнее и почтительнее, чем эта. Так что Нэд не собирался позволять Америке удерживать его жену вдали от него. Он ворвался в прокуренный трактир, где его тут же атаковали тусклый свет и голоса десятков мужчин, ежеминутно поднимающих вверх свои кружки. Но были не только мужчины — женщин тоже было не мало, и они тоже верещали и смеялись. Нэд жадно вглядывался в их лица, выискивая только одно, то самое лицо. Помещение было так плохо освещено, что он не мог сказать с уверенность, есть ли среди этих женщин Джози. Однако если верить наводке, которую он получил от своих помощников несколько месяцев назад, она должна быть тут. Именно в «Осипшем колоколе» выступает женщина, о которой шепчется весь Бостон. Светлые волосы, идеальное лицо и голос — словно щебет певчих птиц. Она появилась здесь из ниоткуда, и никто не знал ее настоящего имени. Ее называли Голубкой. Конечно, ходили слухи, что она француженка, но американцы всех красивых женщин считают француженками, так что не стоит брать это на веру. Она вполне может оказаться и англичанкой. Сердце Нэда забилось чаще, когда он представил, что уже сегодня всё закончится. Он будет достаточно близко, чтобы обнять ее. Обнять, а потом схватить за талию, перебросить через плечо и унести на корабль, который доставит их домой. И каждый день обратного пути Нэд потратит на то, чтобы извиняться перед ней и любить до потери сознания. Но пока что мечты далеки от реальности, потому что Джозефины в комнате нет. Нахмурившись, Нэд проследовал к стойке, чтобы купить эля и обдумать дальнейшие действия. Его взгляд упал на дверной проем в задней части комнаты, за которым открывалось еще одно помещение. Людей там больше, потому что там есть сцена. Ну конечно! Если Джози выступает, она может быть там. Нэд направился бы туда незамедлительно, если бы не тяжелая рука, опустившаяся на его плечо. — Эй, денди, — обратился к нему низкий мужской голос. — Похоже, ты заплутал. Нэд дернул плечом и сбросил с себя руку, а потом повернулся, готовый к бою. Американец, который стоял к нему вплотную, не отступил. Он был ниже герцога на полголовы, но зато в два раза шире. Нэд уже и не помнил, когда дрался в последний раз, но был уверен, что навыки, приобретенные в юности, помогут ему, если возникнет такая необходимость. И всё же лучше отделаться разговором. Он отрыл рот, чтобы сказать, что пришел с миром, но американец его опередил: — Тебе здесь не рады. Нэд удивленно вскинул брови. — Тут не рады мужчинам, у которых есть деньги на выпивку? Что-то промелькнуло во взгляде американца. Нечто среднее между интересом и отвращением. — Тут не рады британцам, которые не знают своего места, — сказал он и кивнул на дверь. — Ищи другое заведение, чтобы напиться. Нэд помолчал секунду, а потом залпом осушил кружку с элем и резко поставил ее на стойку. Затем он достал из кармана несколько монет и протянул их своему неприятному собеседнику. — Дай мне пять минут в том зале. Я ничего там не сломаю, просто посмотрю. Американец долго и пристально вглядывался в деньги, прежде чем взять их. Нэд подавил желание ухмыльнуться. Если матушка его чему-то и научила, так это тому, что у каждого человека есть цена. И у этого зеленоглазого подонка цена оказалась довольно низкой. — Что ты ищешь? — спросил он у Нэда. Герцог посмотрел на дверной проем. — Девушку. Американец хмыкнул. — Тебе тут не бордель. — Я знаю, и я здесь не за этим. Я ищу конкретную девушку, певицу из Европы. Мне сказали, что она поет здесь. — Имеешь в виду Голубку? — Да, — кивнул Нэд. Волна приятного предвкушения тут же пробежала по его телу. Голубка здесь, а это значит, что совсем скоро он увидит ее. Нэд шагнул к залу, обращая все свои мысли к Джози, но рука американца снова оказалась на том же плече, и герцог начал терять терпение. — Дотронься до меня еще раз, — прошипел он, повернувшись, — и ты не досчитаешься пальцев. — О-у, — хмыкнул американец. — С такими дерзостями ты не скоро доберешься до нашей Голубки. Нэд сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. — Где она? — холодно спросил он. — Что тебе от нее нужно? — Я хочу… — Нэд осекся. Он хотел так много. Хотел забрать ее отсюда и начать всё заново. Хотел доказать ей, что он может ее любить. — Я хочу поговорить с ней, — сказал он. — А кто ты вообще такой? «Ее муж», — промелькнуло в голове у Нэда, но он промолчал и замялся под взглядом американца. Тому явно не терпелось узнать ответ. — Ты язык проглотил, денди? За этими словами последовал смех нескольких выпивох, которые с интересом наблюдали за развернувшейся у стойки сценой. У Нэда зачесались кулаки. Ему хотелось рявкнуть, что он чертов герцог и требует обращения в соответствии с его проклятым титулом. Конечно, он не стал так говорить. Такое заявление может открыть все двери в Англии и ни одну — в Америке. Более того, это только усугубит ситуацию. — Я ее друг, — наконец ответил Нэд. Лицо американца осталось непроницаемым, а его зеленые глаза сузились. — Это самая неумелая ложь, которую я когда-либо слышал, — сказал он. Слова были сказаны достаточно тихо, чтобы их не услышал никто, кроме Нэда, и всё же их услышали все вокруг, и шум начал стихать. Все глаза устремились на них. Все ждали развязки. Нэд пытался найтись с ответом, но в следующую секунду забыл обо всем. Потому что он услышал ее. Этот голос, который он узнает где угодно. Нежные звуки, которые трогают умы и сердца. Герцог тут же перенесся на несколько лет назад, вспомнив, как Джози пела в его руках. Еще до того, как она предала его, а он — её. Нэд заставил себя вернуться в реальность и встретился взглядом с американцем. Явная тревога в его лице окончательно убедила герцога, что Джози была там. И будь он проклят, если не увидит ее! Он разрушит это место до основания, если потребуется, и они не смогут его удержать. Грубое ругательство сорвалось с его губ, и он повернулся, чтобы броситься в зал. Толпа вокруг него начала сужаться. Что они делают? Он стал усерднее работать локтями, расталкивая людей. — Стоять! — крикнул американец, хватая Нэда за рукав и не оставив ему выбора. Когда герцог повернулся, его кулак уже летел недоумку в лицо. Удар пришелся по носу, о чем свидетельствовал характерный хруст. — Дьявол! — воскликнул американец, отшатываясь и прикрывая кровь рукой. Кажется, Нэд сломал ему нос, но он ни на секунду об этом не пожалел. Отскочив в сторону, он отряхнулся и набрал в грудь воздуха. — Каждый, кто попробует мне помешать, получит то же самое! — сказал он достаточно громко, чтобы его услышали во всех концах пивнушки. Возможно, он выглядел безумцем, но ему было отчаянно наплевать. Развернувшись на пятках, пока толпа не пришла в себя, он кинулся в соседний зал. Он знал только то, что должен растолкать всех и добраться до нее сейчас же. Извиниться перед ней. Заставить ее поверить, что у них есть будущее. Тяжело дыша, Нэд протиснулся в дверной проем и тут же нашел глазами плохо освещенную сцену. Аплодисменты звенели у него ушах. Ему потребовалось мгновение, чтобы увидеть женщину, стоящую перед публикой. Она была… симпатичной. С темными волосами, добротными формами и приветливой улыбкой. Но это не Джозефина. Женщина махнула рукой музыкантам позади нее, и те начали играть новую мелодию — зажигательную и жизнерадостную. А певица задрала юбки и показала зрителям лодыжки в красных чулках. Нэд смотрел на это, казалось, целую вечность, и не верил своим глазам. Он готов был поклясться, что слышал Джози. Он не мог ошибиться. Не имел права перепутать ее голос с кем-то другим. Мимо него прошла девушка с подносом, нагруженным кружками, и Нэд схватил ее за плечо.