Сестры вздрогнули. Они колебались и вопросительно посмотрели на Джози, будто им нужно было ее разрешение, чтобы уйти. Она кивнула, уже зная, что ради благополучия этих девушек готова пойти на всё. Готова больше никогда не прикасаться к мужчине, которого она любит. Готова исправить весь этот бардак, как и сказала матушка. Лотти закрыла за собой дверь, оставив Джози и графиню Мейвезер одних. После нескольких секунд молчания Джози утерла слезы и уселась обратно за фортепиано, будто могла черпать силы из своего инструмента. — Кто этот человек, за которого я должна выйти замуж? — спросила она после глубокого судорожного вздоха. Между ними повисла тишина, которая продолжалась, пока мать не подошла и не положила руку на щеку дочери, словно стараясь ее утешить, прямо как в детстве. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, Джозефина, — мягко сказала она. — Но герцог… Слезы снова потекли, и Джози не смогла их сдержать. — Не герцог, — всхлипнула она. — Он Эдвард. Просто Нэд. Я хочу замуж за Нэда. Графиня покачала головой. — Хочешь ты этого или нет, прежде всего он герцог Рэтленд, милая. Джози закрыла глаза и стиснула зубы. А потом кивнула. — И он никогда на мне не женится, да? — Нет, — ответила матушка. — Не женится, если… Сердце Джози подпрыгнуло, и она уставилась на мать. — Если? Что значитесли, мама? — Он не женится на тебе, если не сделаешь так, как я скажу. Графиня начала посвящать дочь в свой план, и с каждым ее словом в груди Джози будто распускались розы. Она кивала. Да, она сделает это. Если она воплотит в жизнь этот план, ее позор закончится. Но это не самое главное, в самом деле. Ее сестры будут обеспечены блестящим будущим, а она… А у нее будет Нэд. И этого будет вполне достаточно. * Поместье Хэйли, три дня спустя Нэд бросился к экипажу, который подъезжал к его поместью прохладным апрельским вечером. Ветер трепал волосы герцога и холодил его щеки, но он ничего из этого не замечал. Важно было лишь то, что она приехала. Он давно просил ее приехать, и вот она наконец здесь. Джози согласилась разделить с ним этот вечер, и Нэд едва мог поверить своему счастью. Усилием воли он заставил себя отбросить радостное предвкушение еще на пару секунд и спросил у кучера: — За вами не было слежки? Коренастый мужчина ухмыльнулся в темноте. — Нет, Ваша Светлость. Я четко следовал вашим инструкциям. Нэд одобрительно кивнул. Хотелось бы верить, что кучер говорит правду, потому что если бы Джози выследили, она была бы уничтожена, а это последнее, чего Нэд желал. Всё, чего он желал на самом деле — это она сама. Чтобы она была рядом с ним, вдали от чужих глаз и ядовитого шепота лондонских сплетников. У Нэда перехватило дыхание, когда он услышал шелест ее юбок. Джози появилась перед ним, как воплощение самой заветной мечты. Она вся была в ягодно-красном, и этот цвет неимоверно ей шел. Цвет желания и греха, но еще и цвет любви. Она протянула Нэду руку в перчатках, и он помог ей спуститься, отчаянно желая, чтобы любая ткань между ними исчезла. Джози оказалась на земле и одарила его улыбкой. — Надеюсь, Ваша Светлость понимает, насколько я вам доверяю, раз приехала сюда в ночи, — весело сказала она. — Господь свидетель, это ужасно неприличная идея. Он поднес ее руку к губам, проклиная ее перчатки. — Ваше доверие ценится сверх всякой меры, моя прекрасная леди. Ее взгляд скользнул мимо него к особняку. — Выглядит впечатляющее. Нэд не обернулся, чтобы посмотреть на массивное сооружение из холодных темных камней, которое он видел с самого детства. Это поместье знало поколения герцогов до него и хранило уйму секретов и недобрых тайн, но ему не было дело ни до них, ни до своего дома, который, он был уверен, в скором времени станет их с Джози общим убежищем. Он понизил голос до шепота, едва узнав себя, когда сказал: — Особенно впечатляет то, что там сейчас абсолютно пусто. Ее глаза загорелись дразнящим удовольствием. — Разве в доме у герцога бывает пусто? — Сегодня я не герцог, — улыбнулся Нэд. — А кто же вы тогда, добрый сударь? — она подалась вперед и тоже перешла на озорной шепот. — Неужто передо мной скромный пастух? А я — румяная доярка? Нэд усмехнулся и предложил ей руку, чтобы провести ее вверх по каменным ступенькам в огромный холл, в котором не было никаких слуг. Он распустил их несколько часов назад, наслаждаясь тем, что может хотя бы ненадолго не играться в герцога. С Джозефиной это и не нужно. С ней он всегда мог быть просто самим собой. Он не удержался и заключил ее, смеющуюся, в крепкие объятия. — А кем ты хочешь, чтобы я был? — прошептал он ей на ухо. Она немного отстранилась и заглянула ему в глаза. — Пастухом, дровосеком, мясником, крысоловом. Что бы ты ни выбрал, это то, чего я хочу. — Крысоловом? — рассмеялся Нэд. — Ну, они могут быть полезными. Он запрокинул голову и расхохотался. Ему хотелось взлететь от счастья, потому что он верил Джози. Чувствовал правду в ее словах. Эта неземная женщина стала первым человеком в мире, которому был интересен он сам, а не его титул и деньги. Даже для собственной матери он был в первую очередь Рэтлендом, а для Джози — просто Нэдом. И поэтому он провел ее не в спальню, а в свой личный кабинет — единственную комнату в доме, где он чувствовал себя по-настоящему комфортно. Там, где в очаге уютно горел огонь. Ему хотелось, чтобы Джози тоже разделила с ним это домашнее и теплое чувство. Когда дверь за ним закрылась, он снова потянулся к ней. Их близость согревала его больше всякого огня. — А что насчет тебя? — он притянул ее за талию. — Кем будешь ты? Ее руки медленно и нежно поднялись по его шеи и скользнули в волосы. Ему тут же захотелось закрыть глаза и насладиться прикосновением, но желание смотреть на Джози оказалось сильнее. — А кем ты хочешь, чтобы я была? — вернула она ему его же вопрос. Он задумался и понял, что не хотел какой-то ее сказочной версии. Она и так была похожа на сказку. Его сердце неровно билось, когда он покачал головой. — Выбери то, что сделает тебя счастливой. — Значит, швея, — Джози продолжила перебирать его волосы. — Буду чинить одежду при свечах, петь в окно и ждать, пока мой крысолов вернется домой. Нэд всё-таки закрыл глаза и издал тихий стон. Он бы согласился на эту жизнь не раздумывая. Променял бы на нее на всё, лишь бы в ней была Джози. — А что бы ты пела? — спросил он. Она улыбнулась, а потом, да поможет ему Бог, — она пропела. Она спела ему старую детскую песенку о волке, ангелах и голубях, и он убедился, что голос Джози должен звучать на небесах. Нэд притянул ее к себе еще ближе и сжал еще крепче, не в силах сделать что-либо еще. Всё, что он мог — это смотреть в ее прекрасные голубые глаза и думать о ее голосе. Растворяться в ее запахе. — Не знал, что ты можешь петь. Она хохотнула и легонько шлепнула его по плечу. — Все благовоспитанные леди обязаны петь. — Но ты не леди, забыла? Ты швея под окном. Швея с самым красивым голосом, который я когда-либо слышал. Она рассмеялась, и этот звук, как и всегда, наполнил его светом. Но потом она печально вздохнула. — Жаль, что это всего лишь мечта. Он улыбнулся. — Попробуй другую мечту. Представь, что ты герцогиня.