Она не хотела ничего говорить — хотела только прикоснуться. Хотела, чтобы хотя бы один раз любви было достаточно. Она потянулась к нему, но он был быстрее и оказался рядом в одно мгновение. Его пальцы зарылись в ее волосы, избавляясь от шпилек. Их поцелуй был прекрасным и честным — никакого гнева и тоски, только нежность. Нэд оторвался от ее губ, чтобы прошептать: — Я люблю тебя. Когда он сказал это в первый раз, Джози испугалась. Теперь же ей хотелось раствориться в этих словах, позволить ему говорить их вечно. Он коснулся губами ее щеки, ее уха, следуя к шее и заставляя ее дрожать, когда она ответила: — Я тебя тоже. Это были ее первые слово с тех пор, как он привел ее домой. Он прижал ее к себе еще крепче и прерывисто вздохнул, будто ее ответ вызвал в нем больше желания, чем всё остальное. — Скажи еще раз, — попросил он. Она так и сделала, прошептав признание ему в губы, прежде чем оно затерялось в новом, диком поцелуе, и в этот раз руки Нэда работали над застежками ее платья для верховой езды. Через несколько секунд оно слетело на пол, дав ей свободу, а он принялся за ее корсет, дергая за ниточки долгими, плавными движениями. Он не останавливался, пока Джози не осталась перед ним в одних чулках. Нэд отступил на шаг и смотрел на нее, будто художник, любующийся своим творением. Наверное, ей должно было стать неловко, но она упивалась восторгом на его лице. Это не было похоже ни что, чему она когда-либо была свидетелем. И она хотела купаться в этом. Греться в его восхищении. Их глаза встретились с ней, и она улыбнулась. — Ты собираешься ко мне прикоснуться? Нэд издал тихий стон, или скорее рык, и двинулся к ней с впечатляющей скоростью. Подхватил на руки, чтобы уложить на кровать. Пара секунд, и он уже избавился от своей одежды, отшвырнув ее через комнату. Он прильнул к Джози, и она провела пальцами по его спине, наслаждаясь прикосновениям к его коже. Она развела ноги в стороны, желая снова почувствовать его между своих бедер. Как долго она мечтала об этом? Три года и даже дольше. И еще сильнее со вчерашней ночи. Она притянула Нэда к себе еще ближе, хотя это казалось уже невозможно. Его губы были на ее шее, когда он прошептал: — Чего ты хочешь? Снова этот вопрос, который уже звучал вчера, в подводном зале, построенном для нее. Для них. — Тебя, — выдохнула Джози. — Я хочу тебя. Он поднял руку, чтобы коснуться ее лица и заставить ее взглянуть ему в глаза. У нее не было возможности отвести взгляд. — Я есть у тебя, — сказал он. — Всегда. Это прозвучало так просто и честно. И так поздно. Даже сейчас Джози не могла перестать думать об их прошлом, которое нельзя стереть простыми словами. Она поцеловала Нэда, потому что не могла найти другого ответа. Потому что она не хотела думать обо всём этом сейчас. Он почти мгновенно отстранился, словно услышав ее мысли и желая обсудить их. — Джози… Она услышала тревогу в его голосе и покачала головой. — Не сейчас, Нэд. Не когда я так долго ждала этого, и ты тоже. Она направила бедра ему навстречу, и его глаза загорелись желанием, которое он не мог преодолеть. — Всё остальное потом, — сказала она. В этот момент она готова была пообещать ему что угодно, лишь его руки продолжали гладить ее тело. А потом полоса удовольствия пронзила ее снизу, и она задохнулась от восторга. — Ты этого хотела, ангел? — Да… Ее слова пришлись на стон, за которым последовал еще один. — Скажи мне, как, — с жаром прошептал он. — Скажи, чего ты хочешь. — Быстрее… Он выполнил ее просьбу, и это было прекрасно. Этот славный, чудесный мужчина начал двигаться быстрее, а она царапала ногтями его спину, заставляя его вжиматься в себя всё глубже и глубже, пока в мире не перестало существовать ничего, кроме их ритма и удовольствия, который он приносил. Нэд снова поцеловал ее, протянув руку между ними и найдя место чуть выше того места, где они соединялись. Это свело с ее ума и заставило выгнуться ему навстречу, и он подхватил ее, притянув себе. Его пальцы творили магию, и всё в согласии с ритмом, который казался Джози одновременно быстрым и непростительно медленным. — Быстрее, — прошептала она, не вполне понимая, кого именно просит об этом. Себя или его? Она тоже двигалась быстрее и прижимала его к себе всё сильнее, будто это поможет ей навсегда остаться в этом моменте. Нэд знал, как довести ее до пика — знал это прошлой ночью и каждый раз, когда они были вместе. И это было обжигающее, невозможное наслаждение, которое накрыло ее с головой, и на несколько бесконечных секунд Джози наконец забыла обо всем. Только его тело и его имя. Его последние, тяжелые и быстрые толчки заставили ее желать, чтобы он был еще ближе. А после этого они рухнули друг на друга, и их прерывистые вздохи смешались так, что уже было невозможно разобрать, где кончается ее дыхание и начинается его. Джози растворилась в этих секундах — единственных в ее жизни, когда не было ни прошлого, ни будущего. Только совершенное настоящее. Прошли долгие минуты, пока их дыхание не стало ровным, и она снова не вернулась в эту комнату, в этот день и в ту жизнь, которую они с Нэдом построили. И с ужасом осознала, что ничего не изменилось. Она никогда не сможет навсегда остаться там, где они только что были. Но если она не уйдет, то навсегда останется здесь. Навсегда герцогиня Рэтленд, не имеющая права на ошибку. Нэд лег на спину, притянул ее к себе, поцеловал в лоб и прошептал ей в волосы: — Я хочу, чтобы ты была моей. Я дам тебе всё — дом, брак, всё, чего ты хочешь. Теперь мы можем вернуться и начать всё заново, я обещаю. Она никогда не думала, что сможет любить и ненавидеть что-то так сильно, как эти слова. Первым ее порывом было принять всё, что он ей предложил — без колебаний. Ей хотелось чего-то нового и чистого, незапятнанного прошлым. И всё же она не могла поверить в то, что это возможно. Зато она могла закрыть эти двери — уйти, получить свою таверну и свободу, которая придет вместе с ней. А у Нэда будет семья, которая полюбит его так сильно, как он того заслуживал. И которую она не сможет ему дать. Слезы кольнули ей глаза, так что всё, что ей оставалось сделать — это уткнуться лицом в его грудь и спрятать от него свои мысли. Они долго лежали в быстро меркнущем свете комнаты, пока Джози не пришла в голову странная мысль. Они пропустили ужин. Это ее почти развеселило, а потом она вспомнила, что матери и дочери, которые сейчас сидят в замешательстве, были частью его тщательно продуманной уловки. Очередной игры. И как всегда унизительной. Она прижала ухо к груди, слушая, как успокаивается его дыхание. И когда она наконец убедилась, что он уснул, то заставила себя подняться с кровати. Джози наспех оделась и выскользнула в дверь, которая была ближе всего к ее покоям. Ее совесть вопила, что этот поступок не что иное, как трусость, но она заставила этот голос заткнуться. По крайней мере, если она сбежит, у них обоих будет шанс на свободу. * Нэд проснулся от резкого стука в дверь. Он сел на кровати, не вполне понимая, какой сейчас день и время суток. Одурманивающий и глубокий сон всё еще не желал его отпускать. Сколько лет прошло с тех пор, как он так крепко спал? Три года, и даже больше. Возможно, он за всю жизнь никогда не спал так хорошо, как с Джози. Нэд потянулся, чтобы разбудить и ее, но обнаружил, что он снова один. Простыни были прохладными на ощупь. С тихим и недовольным стоном он посмотрел на окна. Густая тьма за их пределами подсказывала, что он проспал несколько часов. Нэд опустил ноги на пол, желая встать лишь по одной причине — нужно найти Джози и затащить ее обратно в постель. Потом заняться с ней любовью и спать с ней на руках до восхода солнца. Каким богам нужно молиться, чтобы восход наступил через неделю? Стук раздался снова, громкий и настойчивый. Накинув халат, Нэд направился к двери. Он запер ее, когда они с Джози вошли сюда, не желая рисковать. Опасаясь, что их прервут. Так что его жена, вероятно, ушла через противоположную дверь, самую близкую к ее покоям. Он почти пересек свою спальню, когда чертов стук опять повторился. — Да иду я, иду! — рявкнул Нэд, не в силах сдержать раздражения. Кто бы ни стоял по ту сторону двери, у него явно были срочные дела. Нэд распахнул дверь. — В чем дело? Увидев тех, кто пришел к нему с визитом, Нэд был вынужден вернуться странную реальность, которая окружала его последние несколько недель. В коридоре стояли три его оставшиеся невесты в сопровождении своих родителей. И даже барон Бронсвилл был здесь, хоть он и предпочел по большей части самоустраниться от всего, что происходило в Хэйли. Нэд не сразу понял, почему матери хором вздохнули и стали загораживать дочерей. И только беззастенчивый и веселый взгляд мисс Мэри, который скользил по его телу, напомнил ему, в каком виде он предстал перед гостями. Не то чтобы ему было до этого дело теперь. — Боже мой, Мэри, отвернись! — пробормотала ее матушка. Мэри и не подумала отворачиваться. Барон Бронсвилл, видимо, был именно тем, кто стучал. Но он явно не позаботился о том, что произойдет, когда откроется дверь. Он удивленно моргнул и сделал шаг назад, осматривая Нэда сверху вниз. — Эм… Полагаю, мы вас… побеспокоили, друг мой? — наконец сказал он. — Полагаю, что так, — ответил Нэд. У него было никакого желания играть в аристократические игры. Но всё же ему показалось забавным, что прямой и довольно грубый ответ вызвал у группы людей недоумение едва ли не большее, чем его непотребный вид. Кажется, никто из них не знал, что делать. Ну, почти никто. Пара мгновений тишины, а потом леди Эмилия не выдержала и рассмеялась. А за ней и Мэри Дуглас.