По крайней мере, Джози показалось, что эти звуки издает Сесилия. Она не видела сестру, потому что не собиралась смотреть ни на кого, кроме Нэда. Точно не ближайшие пару минут. Он встал перед ней, тяжело дыша после того, как взобрался по чертовой стене парламента в смотровую галерею. — Боже правый, — пробормотала Лиззи. Нэд потянулся к Джози, и его пальцы дрожали, когда он заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос. Ей хотелось схватить его руку и раствориться в его прикосновениях. Ничего больше не имело смысла, кроме того, что он здесь и он касается ее. Когда он заговорил снова, его голос был наполнен болью и странным спокойствием, которого Джози не понимала. Или только делала вид, что всё еще не знает, к чему всё идет? — Я влюбился в тебя, а потом вел себя, как последний ублюдок, — он покачал головой. — Не видел, что чем ближе держал тебя, тем дальше мы были друг от друга. Джози почувствовала слезы — горячие и неожиданные. Нэд провел по ее лицу большим пальцем, стирая одну их них. — Я совершил много глупых поступков, — продолжил он. — Наверное, клятва никогда не отпускать тебя была одним из них. Самым глупым. Он сделал паузу, а она тосковала по людям, которыми они были тогда. Молодыми, беспокойными и буквально всё делающими неправильно. — Даже когда ты вернулась, я поклялся, что никогда не отпущу тебя. Никогда не дам тебе развод. Буду преследовать тебя вечно, пока ты не станешь моей. Из ее груди вырвался всхлип, когда она поняла, как многое испортила своим побегом. Нужно было просто подождать. Просто поговорить с ним. Он как будто мог услышать ее мысли. — Я знаю, ты думаешь, что мы потерпели неудачу, но это не так. Этояпотерпел неудачу. Она покачала головой, и слезы полились еще быстрее и сильнее. — Нет, — прошептала она. Нэд говорил неправду, конечно. Это было их общим провалом. Она тоже приложила руку к тому, чтобы всё разрушить. Он шагнул ближе и взял ее лицо в свои ладони. — Я думал, что если буду стараться лучше, преследовать тебя усерднее, то всё изменится. Что ты увидишь, что я изменился. Но правда в том, что я не изменился, потому что остался таким же недоумком, каким был всегда. Я не заслуживаю тебя. — Нет, Нэд... — Да, любимая. Но у меня есть шанс исправить всё сейчас. Перестать гоняться за тобой и быть счастливым от того, что ты сияешь среди звезд. Нэд судорожно вздохнул и прижался к ней лбом. Она ахнула, наконец до конца осознав,чтоон собирается сделать. Джози мотала головой, пока он продолжал. — Я больше никогда не совершу ту ошибку, самую гнусную, Джоз. Для меня не будет никаких других женщин, кроме тебя. Но это мой выбор, а ты сделай свой. Начни всё заново. Найди счастье в другом месте и с кем… Он сделал паузу и зажмурился, а когда начал снова, его голос дрожал. — … С кем-нибудь другим. С тем, кому ты сможешь верить. Ее слезы лились не на шутку, и она не могла их остановить. Как и не могла перестать произносить его имя. — Но позволь мне кое-что сделать сейчас, — прошептал он и улыбнулся. — Пока мы всё еще женаты. И он поцеловал ее прямо перед ее сестрами, перед парламентом, под шум аплодисментов и возмущенные крики, которые были совершенно не важны. Это был долгий, прекрасный и грустный поцелуй. Потому что он был ужасно похож на последний. Черт, зачем он это делает? Нэд оторвался от ее губ, чтобы тихо произнести: — Я только хочу, чтобы ты была счастлива. Я буду любить тебя всегда. — Нэд, не надо… Но он уже отпустил ее, шагнул назад и возвысил свой голос в Палате лордов. — Милорд-канцлер! Ее сердце замерло. — Я голосую за развод. А потом их брак аннулировали. Глава 24 На следующее утро Нэд вернулся в свой парламентский кабинет и обнаружил там бывшую жену. Он остановился прямо у открытой двери и с восторгом смотрел на Джози, сидящую у окна. Она устроилась в кресле, сняла туфли и подтянула колени к груди. Вся в красном, она выглядела спокойной и прекрасной в свете октябрьского солнца. Хвала Господу за то, что она пришла. Джози заговорила, не отводя взгляда от городского пейзажа. — Полагаю, члены Палаты лордов были не в восторге от представления, которое вы вчера устроили, Ваша Светлость. Нэд закрыл дверь и прижался к ней спиной, боясь, что если он решится подойти, Джози исчезнет, и он снова будет один. Она больше не принадлежит ему. Может уйти в любой момент и никогда не вернуться. — Многие были в ярости, — сказал он. Ее слабый выдох был похож на смех. — Неудивительно. Ты взобрался на стену и поцеловал меня. Вопиющая дерзость. — Да, — кивнул он. — Но ты была моей женой в тот момент, так что я думаю, их больше беспокоила не дерзость. Просто когда об этом напишут в газетах, им придется сделать что-то в том же духе для своих жен. — Я бы не рекомендовала. Такие грандиозные жесты слишком часто заканчиваются разводом. — Слишком часто? Он бы всё отдал за то, чтобы она повернулась и посмотрела на него. И когда она действительно это сделала, ему потребовались все силы, чтобы не броситься к ней. Потому что поклялся больше не преследовать ее. — В ста процентах случаев, если это касается меня, — сказала она. — Ужасные шансы. Джози улыбнулась, маленькая и совершенная, и у него сжалось сердце от ее улыбки. — Ты сумасшедший, Нэд. — Ты не первая, кто дал мне такую оценку. Она отвернулась и снова взглянула в окно. А потом молчала так долго, что он не был уверен, заговорит ли она с ним еще когда-нибудь. И понял, что это не важно. Пусть молчит хоть сто лет, только больше никогда не уходит. — Моряки на корабле в Бостон называли меня Голубкой, — наконец сказала она. — Я им нравилась. — Не сомневаюсь, — ответил Нэд. Вспышка жгучей ревности и ярости не заставила себя долго ждать, но Джози покачала головой. — Не в том смысле, о котором ты подумал. Я… мне просто было грустно тогда. Нэд сделал шаг, потом еще один. Он не смог бы перестать двигаться к ней, даже если бы его удерживали десять человек. Но каким-то чудом, когда он подошел к окну, он нашел в себе силы сопротивляться желанию прикоснуться к ней. Вместо этого он опустился в кресло напротив. — Мне было грустно и одиноко, — продолжила она. — Я часто выходила на палубу, но мне говорили, что это опасно. — Конечно, — кивнул Нэд. — Это был переход через Атлантику в феврале, ты могла заболеть. Думать и говорить об этом было ужасно. Она была слаба, и холод мог окончательно ее добить. Нэд ненавидел саму идею того путешествия. Если бы он только не был таким дураком… — Ты говоришь совсем как они, — улыбнулась Джози. — Не такая уж я и хрупкая. — Да, — согласился он. — Ты сильнее всех, кого я знаю.