Она возобновила свой рассказ. — Но в основном они не хотели, чтобы я была наверху, потому что женщина рядом с парусами приносит несчастье. Но я настаивала, потому что хотела дышать свежим воздухом. Мне нравился холод и ветер. Удовольствие и гордость наполнили Нэда при этих словах. Конечно, она настаивала на своем. Храбрая и сильная, как и всегда. — Я пела, когда выходила, и они назвали меня Голубкой. — Почему? — Мои песни были слишком… печальными. О потерях. У соловьев песни повеселее. Она усмехнулась, а он закрыл глаза, сожалея о том, что его там не было. Он должен был поддерживать ее, пока она скорбит об их общей потере. Любить ее еще сильнее. — Хочешь узнать, почему я сохранила это имя? — Да. Больше, чем что-либо. — Голуби выбирают себе пару на всю жизнь. Я знала, что у меня будет так же. Сердце Нэда подпрыгнуло на этих словах. Он подался вперед, отчаянно желая быть ближе, но боясь прикоснуться. Ему пришлось сделать усилие, чтобы замереть на месте. — Постепенно, — продолжила Джози, — когда я уже пела в таверне Джейкоба, я стала чувствовать себя… увереннее. Мои песни стали не такими меланхоличными, — она усмехнулась. — На самом деле, была парочка, которая даже тебя заставила бы покраснеть. — Я бы хотел их услышать. Это было правдой. Он хотел лежать на траве в Хэйли, вместе с ней, и пусть летний ветерок разносит ее непристойные песни по разным уголкам земли. — На обратном пути, когда мы плыли в Лондон, моряки выбивали себе на руках воробьев, как символ свободы. Мне понравилась эта идея. Свобода идти, куда хочешь и быть тем, кем хочешь, — она заглянула ему в глаза. — Свобода забывать. Она замолчала, и Нэд ждал, прикусив язык, когда она будет готова продолжить. Наконец Джози шумно выдохнула и провела ладонями по лицу. — Боже, Нэд, ты разве не понял? Я не выбирала между тобой и «Воробьем», или между тобой и Америкой, между тобой и Джейкобом… Я выбрала всё это, потому что думала, что потеряла тебя навсегда. У меня не было выбора, на самом деле. Ее голос дрогнул, когда она добавила, почти шепотом: — Я не верила, что ты когда-нибудь простишь меня, поэтому попыталась забыть. Нэд издал тихий стон, потому что больше не мог сдерживаться. Он потянулся к ней, но остановился на полпути и продолжил только после того, как она на него взглянула. Когда она кивнула, он мгновенно притянул ее к себе на колени и обнял настолько крепко, насколько был способен. Он не помнил себя от счастья, потому что она ответила на его объятия. — Нэд, — прошептала она, пока он оставлял поцелуи на ее волосах. — Прости меня. Она плакала, и он не мог этого вынести. Он целовал ее щеки и сказал так же шепотом: — Это ты меня прости. Я никогда не говорил тебе, как сильно я тебя люблю, хотя должен был делать это каждый день. Я должен был прийти к тебе домой, узнать, чем ты жила, твоих родителей, твоих сестер… Которые, кстати, нравятся мне больше, чем следовало бы. Она рассмеялась над этим сквозь слезы. — Да, они умеют расположить к себе. Он отстранился и встретил ее серьезный взгляд. — Я так много должен был сказать тебе. И он прижал ее к себе снова, шепча ей, какая она красивая, какая совершенная и как сильно он ее любит. Он целовал ее в паузах между словами, смахивая ее слезы, пока не решился прижаться к ее губам — таким сладким и желанным. — Я люблю тебя, — прошептал он, как молитву. И оставил еще один поцелуй. — Ты нужна мне. Еще поцелуй. — Останься, пожалуйста. И еще. И снова, и снова, пока слезы Джози не ушли и она не обвила руками его шею, заставляя целовать себя дольше и слаще. Но прежде, чем страсть поглотила их, она остановилась. Ее дыхание было тяжелым, а взгляд горел озорством. — Ты развелся со мной, вообще-то. Он кивнул. — Я хотел… Она остановила его слова поцелуем. — Я поняла, чего ты хотел. Дать мне право выбора. — А теперь я хочу встать на колени и умолять, чтобы ты выбрала меня. Она улыбнулась ему, поселив в его душе радость и свет. — Какое заманчивое предложение, Ваша Светлость. Но боюсь, я не хочу выбирать. Его сердце пропустило удар, но она добавила: — Видишь ли… Я хочу всё. Он рассмеялся. — «Воробей» твой, Джози. Харрис уже подготовил документы, паб останется твоим. Всё, что тебе нужно, это поставить подпись. — А что насчет тебя? Он улыбнулся. — А чтобы владеть мной, тебе не нужны документы. Я принадлежу тебе полностью. Он снова поцеловал ее. — Я твой — здесь, сейчас, навсегда, как хочешь. — Я выберунавсегда, если вы не возражаете, герцог. — Нисколько, герцогиня. Она тут же отстранилась и покачала головой с притворным неодобрением. — Бывшая герцогиня! Теперь простая дама, — она перешла на заговорщический шепот. — Я разведена, знаете ли. И у меня есть таверна. — Вот как? — он потянулся, чтобы поцеловать ее шею. — Звучит скандально. Она запустила пальцы в его волосы. — Ужасно скандально, — подтвердила она. — А еще вчера утром я возмутила Палату лордов. — Какое совпадение — я тоже. Джози ухмыльнулась. — Вы будете шокированы тем, что развод делает с порядочной леди, Ваша Светлость. Он отстранился, чтобы насладиться улыбкой на ее губах. — Почему бы вам мне показать мне это прямо сейчас? — О, обязательно! Но сначала я должна вам рассказать, чем занималась после того, как вы сбежали из «Воробья», избив несколько посетителей. Нэд приподнял бровь. — Ты сбежала от меня первой. Она легонько стукнула его по плечу.