— Делаю что могу, — ответил я. — Но ты же и так собиралась нас всех взорвать. Может, и хорошо, что Мод так явно проступила в Дарине. Не было ощущения, что я вынужден говорить с террористом, что моя девушка заложник и в плену. Я словно отключил все мысли о ней, сосредоточился на главном. А Дарины здесь вообще нет. Дарина уехала, Дарина где-то далеко, Дарина в безопасности. То, что я вижу и слышу, это просто нечто на неё похожее. У меня однажды была такая ситуация, когда хороший приятель, даже почти друг, вдруг повёл себя как скотина. Причём он никуда не делся, мы продолжали видеться, разговаривать, тусили в одной компании… ну, без всякой дружбы, конечно. Я вначале думал, что мне будет неприятно и тяжело, я стану вспоминать прежние отношения. А потом понял, что смотрю на него совершенно спокойно. Потому что мой друг и этот человек — они совершенно разные люди, их не надо смешивать. Так и с Мод. — Ключевые планеты редко подвергаются глобальной атаке из космоса, — объясняла она, сидя у стола. — Это всегда риск вмешательства Высшего. — Но ведь Землю атаковали в далёком прошлом, — заметил я. — Да, после этого и произошло переселение на Ровиан, а Земля стала нашей же колонией, — кивнула Мод. — Но в тот момент наш Высший только зарождался и был уязвим. Однако он вмешался и помог сохранить планету и остатки цивилизации. Сейчас негласная договорённость защищает Ровиан и Чшечшжж. Пройти на Ровиан через портал мы не сможем, ключ перехода был одноразовым, разрушив портал, вы его скомпрометировали. Поэтому — только атака из космоса. — На Трисгарде есть единственный корабль, способный совершить прыжок к Ровиану, — сказала Мар. — Это лёгкий корвет, он предназначен скорее для эвакуации, чем для боя. — Но ты ведь сможешь его реквизировать, — сказала Мод. Она не спрашивала, она утверждала. — Смогу. После этого у меня не будет пути назад. Мод пожала плечами. Глайдер приближался к планете. Я стоял у иллюминатора, поглядывая то на Мод, то на Трисгард. Как ни странно, из космоса этот мир выглядел совсем непохожим на Землю. Какой-то другой оттенок облаков, слегка синеватый, суши гораздо меньше, и она выглядит сглаженной. А ведь и впрямь! Вспоминая полученную когда-то информацию, я понял, что здесь почти нет гор. Интересно, почему? Более старый мир? Меньшая вулканическая активность? Значит, у тэни нет альпинистов, и на горных лыжах они не катаются. А что ещё может измениться в обществе, если цивилизация существует на плоскости? Будут ли они больше стремиться в небо, или, напротив, утратят к нему интерес? Появятся мифы о богах, если нет Олимпа? Я вновь начал злиться, думая о бесчисленных мирах, которые покорят Инсеки и Прежние. Похожих, но при этом разных. Способных просто поделиться друг с другом культурой и знаниями, а вместо этого превращённых в беспомощные колонии. Вся эта чёртова гонка за сингулярностью, за всезнанием и бессмертием как можно скорее — зло. И пусть я не знаю до конца, как собирается действовать «наш» Высший, но он хотя бы предлагал делиться смыслами… с теми же тэни, например. Если бы можно было не просто вернуться в наш мир, а ещё и уничтожить Высших у Прежних и Инсеков! Лишить смысла их цивилизации! Но я же не самонадеянный идиот, я понимаю, что это неосуществимо. Даже одного Высшего не победить, можно лишь угрожать ему неприемлемым ущербом! — Думаешь о том, как хорошо было бы владеть всем миром? — спросила Мод. Как ни странно, произнесла она это без всякой иронии. — Да, — признался я. — Вот с этого всё и начинается, — сказала Мод с видимым удовольствием. — С того, что кто-то решает сделать всё хорошо. А для этого что надо? Надо иметь власть. Силу. И время, конечно. Но «хорошо» у всех разное. И приходится этих «всех» переламывать. — То есть не надо делать всем хорошо? — спросила Милана. — Надо, — кивнула Мод. — Только признайтесь себе, что для этого придётся многим делать плохо. Что, думаешь, ты получила какой-то совсем-совсем уникальный смысл? Который сразу всю Галактику превратит в цветущий сад? Девочка, каждый из нас когда-то так думал. Потом пришёл к выводу, что кое-кого придётся пустить на удобрения для сада. А потом понял, что единственный способ сделать хорошо всем — сделать всех собой! — Ты размываешь мой смысл, — негромко сказала Милана. — Не специально, — отмахнулась Мод. — Но если ты пройдёшь свой путь осознания быстрее, то хорошо. Мы ещё поболтаем с тобой, будучи Высшими, через миллион лет, в твоей или моей реальности. А потом, возможно, сойдёмся в поединке, от которого чёрные дыры будут лопаться, будто воздушные шарики, а галактики гаснуть, как спички на ветру. Мар, сидящая в кресле управления, негромко сказала: — Какая самонадеянность, госпожа Мод. — Да брось, ни малейшей, — отозвалась Мод. — Может, я и проиграю. А может, мы не станем сражаться, а сольёмся воедино. А? Она легонько, дружески ткнула Милану в бок. — Без шансов, — ответила Милана. — Ты личинка своего Высшего, — сказала Мод. — Как и я, кстати. Все мы, Прежние, потенциальная часть нашего Высшего. Но я умнее тебя, нас много, поэтому наш Высший куда лучше защищен. И я рискну, повышу свою значимость в нашем будущем боге. Я стану определять, каким он будет. — Вот уж оптимистично, — снова вмешалась Мар. — По-прежнему хочешь слиться со мной и побороться за власть? — спросила Мод. — Хорошо, я дам тебе этот шанс. Ты достаточно авантюрна и нагла для этого. Будет интересно. — Причалим к кораблю через минуту, — сказала Мар. Мод кивнула. — Всё-таки ты не права, — произнесла Милана. — Наш Высший… он другой. — Тебе так кажется, — безапелляционно заявила Мод. — Понимаю, когда он сливался с тобой, ты чувствовала его уверенность в собственной правоте и чистоте. А как иначе? Все считают себя достойными и хорошими, даже самая последняя тварь. Она замолчала, глядя на меня. Продолжила, словно с неохотой: — Но… ваш Высший силён. Он ведь не воплотился полноценно, так? Но уничтожил Икара… Похоже, Мод до сих пор не понимала, что с Икаром сражался не Высший. Значит, память Дарины не открыта ей до конца. Или же Дарина сама этого не понимала, мне открыл глаза только разговор с Кариром, пока время вокруг нас застыло. — Хватит нашей силы на то, чтобы угрожать Ровиану? — спросил я. — Полагаю, что да, — ответила она, не колеблясь. — Вы оперируете размерностью мира в сторону уменьшения, такого никто ещё не делал. Я бы не стала рисковать открытой схваткой на важной для меня планете. И наш Высший не станет. — Прибываем, — сказала вдруг Мар. Почему-то я думал, что корвет на планете. А он был на орбите Трисгарда! Огромная фигня из серого металла, похожая на пятигранник с дыркой в центре. Никаких мерцающих огней, никакого видимого движения, просто кусок металла, оброненная великаном в космосе гайка. — Пентагон летающий, — сказала Милана, и я мысленно с ней согласился. Спросил: — Мы справимся с управлением? — Там есть экипаж. Два десятка стражей, монахов и пилотов, — пояснила Мар. Про корабли Инсеков меня на Саельме не учили. Значит, два десятка? — Но они… — Будут мне подчиняться, — уверила Мар. — Они же погибнут, когда мы нападём на Ровиан! — Мы солдаты, — сказала Мар. — Поверь, идея ударить врага в самое сердце им понравится. Мод одобрительно кивнула. Выждала несколько секунд, будто ожидая наших возражений. Не дождалась. И произнесла, обращаясь то ли к Милане, то ли ко мне: — Вот видите, как легко смириться с необходимостью жертв, когда умирать будут другие? Часть 2. Глава шестая Глава шестая Не знаю, как именно летают корабли Инсеков. Видимо, не так, как корабли Прежних, потому что Мод с любопытством осматривалась внутри, а потом сказала: — На наших кораблях применение умного металла невозможно, двигатель его дестабилизирует. Да, корабль Мод, где я когда-то её убил, выглядел иначе. Более человеческим, с открывающимися дверями, прямыми линиями, лампами на потолке. В её каюте даже люстра была. И пахло свежестью.