— Вы спасали в первую очередь себя, — продолжил Высший. — Но вы спасли и меня, я благодарен. Я прерывался — это очень неприятно. Жуткие у Миланы глаза, когда в ней Высший. Зрачки расширены, и в них какие-то красные искры мелькают. — Мы старались, Высший, — осторожно ответил я. — Что это значит — «прерывался»? Я бы не удивился, проигнорируй он вопрос. Но Высший посмотрел на меня с каким-то неожиданным уважением. — Это как смерть, — ответил он. — Я был, потом меня не стало. Затем я появился снова. Раньше со мной такого не случалось. — Скорее, на сон похоже, — сказал я. — Мы не спим. Но иногда умираем. Высший подошёл к нам. Бесцеремонно взял Дарину за подбородок, заглянул в глаза. — Ты становишься обычным человеком. Ещё два-три месяца, и все изменения сотрутся. Тебе это нравится? Быть обычной девушкой, с обычной силой и скоростью реакции, с обычной памятью, разумом, эмоциями? Дарина испуганно глянула на меня. Я знал, о чём она думает. Даже не используя доставшийся мне смысл. Что за чувство на самом деле между нами? Люблю ли я обычную девчонку Дарину, или меня привлекает загадочная жница? Если она действительно станет человеком, то останусь ли я с ней? «Ты моя девушка, — подумал я, глядя на Дарину. — Мне всё равно, сильная ты или слабая, можешь ли запомнить книжку с одного прочтения и пробежать стометровку быстрее олимпийского чемпиона. Мне даже всё равно, что ты заставила себя полюбить, я сам хотел, чтобы меня заставили. Я вовсе не идеальный. Но ты знаешь, я ведь действительно избранный. Ты меня избрала. Я этим горд». И я едва заметно улыбнулся ей. — Да, — ответила Дарина. Высший кивнул и повернулся ко мне. — Я объясню происходящее в той мере, в какой оно доступно тебе. Постарайтесь понять, я буду говорить максимально просто. Я кивнул, и Высший продолжил: — Во Вселенной нет ничего неизменного, Максим. Ничего, кроме прошлого. Но мы, Высшие, можем обмануть даже прошлое, возвращая своё сознание назад. Раньше этого разговора не было. Теперь он будет. А значит, изменится и моё настоящее. Понимаешь? — Да. — Моё настоящее не так уж и далеко. В двух тысячах трёхсот семи земных годах дальше во времени. В этом периоде в нашей галактике существует около двадцати Высших. Иногда кто-то из них исчезает, на время или навсегда. Порой они возвращаются… другими. Худо-бедно, но это у меня в голове укладывалось. — Новые Высшие не возникали уже больше тысячи лет. Это значит, что урожай доступных смыслов практически собран. Конечно, будут ещё цивилизации, которые перейдут к сингулярности, но большую часть их примет в себя кто-то из существующих Высших. — Это что, конец истории? — спросила Дарина. Высший улыбнулся. — Конец цикла, девочка. Мы, Высшие, общаемся друг с другом. Опекаем те цивилизации, которые нам важны. Вырабатываем правила игры для предсингулярных культур. Вступаем в альянсы. Иногда воюем и уничтожаем друг друга. Бывает, что и бесследно, но, как правило, вбираем побеждённого в себя. Во мне не только человечество, во мне и тэни, породившие исходный смысл, и многие другие культуры. Я уже присоединил к себе четверых Высших, это много. Наверное, на наших лицах что-то отразилось, потому что Высший покачал головой. — Это было дружественное поглощение. Вы же знаете мой смысл! Сотрудничество, обмен, честные сделки. Те Высшие были слабее, они были обречены. Вступив со мной в альянс, они сохранили часть своей идентичности. Рано или поздно в Галактике останется только один Высший, и он пойдёт дальше. Перейдёт на новый уровень сингулярности, который даже я не могу представить. Это и будет концом цикла, концом существующей истории. Не таким уж и длинным! Мы считаем, что наш цикл начался меньше ста тысяч лет назад и продлится ещё сотню-другую тысячелетий. Потом тот, кто соберёт в себе все знания Галактики, уйдёт дальше. — А что будет со звёздами, планетами, людьми? — спросил я. — Звёзды и планеты большей частью сохранятся. Разумные… кто-то исчезнет, — небрежно сказал Высший. — Вымрет или предпочтёт иной способ существования. В солнечной плазме и в земной коре, к примеру, есть несколько упорядоченных структур. Мы полагаем, что это дочеловеческие цивилизации Земли, которые предпочли перейти в энергетическую и кристаллическую форму. — Динозавры? — попытался я пошутить. — Возможно, не интересовался, — ответил Высший. — Они не идут на контакт и предупредили, что при попытке к ним проникнуть — уничтожат и себя, и окружающее пространство. Это ещё один путь эволюции, не гонка за всемогуществом, а самоизоляция. Есть карманные Вселенные, вроде тех, что используют Прежние, но более вместительные, туда помещаются звезда, несколько планет и разумные существа. Он помолчал секунду, а потом добавил: — Даже некоторые туманности — это рассредоточенная разумная форма с крайне медленным темпом жизни. Впечатляет? — Голова кругом идёт, — признался я. — Не думай об этом. Всё это аутсайдеры, которые ограничили своё развитие и решили выйти из вселенской гонки. Неудачники. В основе развития те, кто решает возвыситься и собрать все смыслы мира. — Я понял, наверное, — сказал я. — Все развиваются, бегут по дорожке, некоторые сходят с дистанции и садятся на обочине. Те, кто бегут, по пути жрут друг друга. Добегает один… и куда-то уходит. А на дорожку выходят новенькие бегуны. — Всё верно, — кивнул Высший. — Может быть, те, кто побеждают в очередном цикле, где-то там… — я неопределённо повёл рукой, — бегут дальше? На новой дорожке, на новое расстояние? — Возможно, — согласился Высший. — Но я так и не понимаю, что произошло с нами. Кого пытались убить, забросив нас в иной мир? Высшего Прежних? Или Высшего Инсеков? Высший вздохнул. — Максим. Смысл Прежних и Инсеков очень схож. Они так долго сражались, что сроднились. В моём времени и у Прежних, и у Инсеков один Высший. — Блин, — сказал я. — Блин, блин, блин! Я не знаю, почему это так меня задело. Может, потому, что мы так долго лавировали между ними, сражались, пытались воспользоваться помощью одних против других? А это оказались две головы одного дракона! — Это чья-то большая игра, — продолжал Высший. — А в больших играх не бывает простых и однозначных целей. Каждое действие рассчитано на достижение нескольких результатов. В данном случае очевидными кажутся два результата: уничтожить меня в этой реальности и серьёзно ослабить Высшего Прежних и Инсеков в другой. Так? Он смотрел на меня и ждал ответа. Я подумал. — Не знаю. Ведь оба результата не достигнуты. Вы целы, Высший Прежних не пострадал. — Верно, — Высший кивнул. — И это меня тревожит, Максим. Нам случается обманывать и использовать друг друга, но обычно это сразу становится понятным. — А сейчас вас поимели, но непонятно как, — сказал я. — Нас поимели, — поправил Высший. — Не забывай, я — и твоё будущее тоже. Я кивнул. — В обычной ситуации я разобрался бы в происходящем сам, — продолжал Высший. — Но сейчас мне важнее получить информацию в моём времени. А вы попробуйте что-то выяснить здесь. Разумеется, он не просил, не предлагал, даже не командовал. Он информировал. — Да, мой господин и повелитель, — сказал я. Высший на мой жалкий сарказм не отреагировал. Наверное, даже не заметил. — Разберитесь с людьми, которые позволили Милане уйти из нашей реальности. Они могут что-то знать. Поговорите с Продавцами, очень вероятно, что те замешаны в происходящем. — Я тоже думаю, что вмешался их Высший, — признался я. — Вы могли бы выяснить у него? В вашем времени? — В нашем времени Продавцы всё ещё не имеют своего Высшего. — А если он… или кто-то другой появится у нас? — Я тоже появлюсь. — На лице Миланы возникла недобрая улыбка. — Берегите Милану, ясно? Она ключевой элемент меня. — Мы её бережём! — возмутилась Дарина. — Милана наш друг. — Тогда пожалейте её, она страдает без Максима, — холодно сказал Высший. — Ей всё время хочется его коснуться, обнять, заняться с ним сексом, гулять по вечерним улицам, уехать куда-нибудь на край света, родить от него ребёнка… Меня даже сейчас отвлекают её фрустрации. Я онемел. У меня в животе похолодело, а к лицу прилила кровь. — Фрустрации — это когда желания не совпадают с возможностями, — добавил Высший, глянув на Дарину. Наверное, она не поняла, вот он и ответил на её мысль. Нет, ну мы все трое всё знали и понимали. Что уж тут, после того, как разделяешь разум. Дарина знала о моих чувствах, и про измену знала, и что Милана меня любит. И я знал, что она знает. И Милана знала, что тайн никаких больше нет. Но вот так вот взять и сказать… Да что ему, Высшему, наши переживания и комплексы. Они и Прежним-то смешны, а уж ему…