Может быть, в гнездниковском я сумел бы добиться от него большей информации. Да там и двигался бы уверенно, призванный чувствует кратчайший путь. Здесь я лишь старался не отстать от Дарины. Как мы ни бежали, но догнать мать и стражей не успели, они ворвались в защищённую зону первыми. А вот что я успел заметить (и это мне совершенно не понравилось), так это выступы на раскрывшихся перед матерью дверях. Будто в двери с чудовищной силой колотили изнутри! Призыв, мне нужен был Призыв! Хотя бы тот, самый первый, дающий силу и скорость Изменённого! Мысленно я закричал, перекрывая вой Гнезда, привлекая к себе внимание, и меня услышали — движения Дарины словно замедлились, теперь мы были с ней в одном темпе. Вслед за Дариной я вбежал в защищённую зону. Первое, что я увидел — разбросанные по полу тела. Они были так изодраны, что я даже не смог понять, трое их или четверо. Мы же уходили, оставив Лихачёва и хранителя с одной стражей, откуда остальные? Первыми прибежали на зов Гнезда или пришли сразу после нас? Потом я понял, что это останки стражи и монахов. Те старшие стражи, которые вернулись с матерью, были живы. Пока ещё живы. Они стояли в боевых стойках, руки их вытянулись на всю длину, когти выдвинуты. Если бы я не ускорился, то вряд ли сумел бы различить их движения. Стражи прикрывали мать, склонившуюся над забившимся в угол защищённой зоны окровавленным хранителем. А вот существ, с которыми они сражались, я никогда раньше не видел, даже в лагере на Саельме, где мне показывали сотни боевых форм и аборигенов с разных планет. Похожие на людей, но какие-то раздутые, опухшие, с лоснящейся белой кожей, абсолютно голые, без всяких половых признаков, на вид совершенно не опасные, скорее комичные. Их было пятеро, и, на мой взгляд, для старшей стражи они не представляли никакой опасности. Вот только удары никак на них не действовали. Рассечённая когтями кожа мгновенно стягивалась, лишь проступала на миг в месте разрезов густая белая жидкость. Нейротоксин, который был смертелен даже для самой стражи, на странных пришельцев тоже не действовал. А вот их удары сбивали стражу с ног. Что меня порадовало — Дарина не кинулась безрассудно на помощь страже. Вместо этого метнулась к лежащему хранителю, подняла и понесла прочь из защищённой зоны, внезапно ставшей самым опасным местом в Гнезде. У хранителя были переломаны ноги, окровавлено лицо и, кажется, распорот живот. Как эти оплывшие создания, с мягкими и пухлыми, будто сосиски, пальцами, ухитряются наносить раны? Через мгновение я понял. Трое пришельцев бросились на знакомую мне стражу, та блокировала удары одного, второго, а последнего попыталась ударить ногой, но пухлый белый человечек увернулся, вытянул вперёд руки. Из пальцев выскользнули тонкие, будто иглы, белые лезвия — и вонзились страже в грудь. Гнездо плеснуло волной боли и отчаянья. Стража отступила, мгновенно утратив лёгкость движений. Похоже, ей пробили левое, основное сердце. Странные создания знали, как убивать Изменённых. А я не знал, как с ними драться. Даже ровианские гвардейцы как-то реагировали на удары. Даже Продавца можно было повредить, даже Прежнего или Инсека вывести из строя, хотя бы временно. Но драться с этими пухлыми существами? Словно подушку колотить… Но стоять и смотреть, как убивают Изменённых, тем более знакомых, я не мог. Всё-таки я оставался Защитником, пусть и бывшим. Я бросился вперёд, заслоняя раненую стражу. Ноги скользили в крови, заливающей пол. Трое пришельцев остановились, уставившись на меня. Конечно, если слово «уставившись» годилось — на сужающейся к макушке голове имелись два больших глаза, но они казались нарисованными или наклеенными, чёрные овалы на белой коже, без зрачков и радужки. Что-то они мне всё-таки напоминали, но не пойму, что. Наступила секундная заминка. Те двое, что сражались с другой стражей, тоже остановились. Раненая стража тяжело дышала за моей спиной. — Уходите, — сказал я чужакам, хотя мне меньше всего хотелось их отпускать. Существа молчали. Да им и отвечать было нечем. Один из пришельцев пошевелил пальцами — из них выскользнули и снова втянулись тонкие лезвия. Угроза? — С линии огня! — рявкнули за спиной. Отставной генерал все-таки нашёл защищённую зону и, похоже, достал оружие. Смело, вот только что им пули… — Уходите! — повторил я с напором. Всё это время я продолжал звать Гнездо, мысленно требовать от него успокоиться, помочь, вывести мои способности на максимум. Кажется, Гнездо пыталось. Но что бы ни сотворил со мной Высший, выводя из второго Призыва, сделал он это качественно, организм сопротивлялся. Пока существа колебались, я смог рассмотреть их получше. Средний человеческий рост. Пухлые, будто воздухом накачанные тела… я мысленно обозвал их «дутиками» и решил, что прозвище годится. На руках по пять пальцев, но все одинаковой длины, словно ребёнок рисовал. На ногах пальцы лишь слегка намечены. Половых органов нет. Руки-ноги гнутся, как у людей, но суставов не видно. Никакого признака рта. Уверен, что и задницы нет. А это совсем уж странно. Всё живое должно есть и пить, всё живое имеет как минимум два отверстия для ввода и вывода продуктов. Ну ладно, одно, если ты совсем уж простой червяк. Роботы? — В сторону! — рявкнул за спиной Леонид Владимирович. Ну надо же, ещё один Лихачёв нашёлся на мою голову… И тут мне стало не по себе. А где Лихачёв? Неужели в этом кровавом месиве под моими ногами? Нет, я не кинулся на дутиков. Я медленно сместился в сторону, к той страже, что ещё не была ранена. Пострадавшая стража последовала за мной, разумно держась дальше от пришельцев. Откуда они появились? Из корабля Инсека? Переход по-прежнему работал, мерцал серым. Рядом светился обычный экран, транслируя изображение из корабля, но кроме стен и потолка там ничего видно не было. — Выходите, я прикрываю, — сказал генерал напряжённым голосом. Наверное, это было самым разумным, выйти из защищённой зоны, закрыть двери и хоть немного обдумать происходящее. Но дутики были другого мнения. Все пятеро одновременно двинулись вперёд мягкой переваливающейся походкой. Из пальцев выдвигались когти, а из кожи в самых разных местах лезли короткие граненые иглы. Больше Леонид Владимирович говорить не стал, выстрелил. К моему изумлению, у него оказался не какой-нибудь табельный офицерский ствол, а оружие Инсеков — стандартный плазменный пистолет. В груди одного из дутиков ослепительно полыхнуло. Стрелял отставной генерал метко. Человеку таким выстрелом разнесло бы всю грудь, а возможно, и разорвало на две половины. В дутике возникла сквозная дыра, через которую можно было просунуть кулак. Он остановился, покачиваясь, мне даже показалось, что существо сейчас рухнет. А потом белая кожа сошлась, осталось лишь маленькое обугленное пятнышко. Вот это было уже совсем плохо, плазмомёт оружие грубое, но надёжное! Мне казалось, что я отвык бояться. Но нет, страшно стало не на шутку. Я отступил к двери, потом краем глаза увидел, что мать Гнезда осталась стоять, подняв вверх руки… она что, сдаётся? Мать резко опустила руки. Защищённая зона вздрогнула, по ней прошла дрожь. Здесь всё было из металла: и пол, и стены, и потолок. И это был «живой» металл, как и тот, из которого состоял корабль Инсека. Тысячи тончайших нитей выстрелили со всех сторон, пронзая дутиков насквозь. На миг они застыли, будто запутавшиеся марионетки. А потом нити заскользили, стремительно переползая с места на место, смещаясь с пола на стены, а со стен на потолок. Будто блендер или шредер, в который внезапно попали пять пухлых созданий. Хорошо, что им нечем было кричать. Плохо то, что они всё-таки оказались не роботами. Кровью и плотью плеснуло во все стороны. Через секунду нити втянулись обратно, но и вся защищённая зона, и мы оказались покрыты ошмётками тел, клочками белой кожи и обрубками когтей. — Дерьмо… — произнёс я, с ужасом глядя на останки дутиков. Кстати, дерьмо, судя по запаху, тоже было. — Мне пришлось импровизировать, — сказала мать Гнезда всё тем же мягким ласковым голосом. — Готовых протоколов не было. — Что это? — генерал вошёл внутрь, держа плазменный пистолет в опущенной руке. — Что это такое, простите? Что за мишленовские человечки? Меня поразило, что он даже не выматерился. Впрочем, его «мишленовские» прозвучало как грубая брань. Я только сейчас понял, что дутики и впрямь напоминали человечка из шин с рекламы «Мишлен». — Прошли сквозь экран, — сказала мать.