Вот юные принцессы. В митенках, с веерами, все при параде, жадными глазами смотрят на ее фероньерку. Лиля встретилась взглядом сначала с одной, потом с другой и медленно опустила веки. Мол, хотите – будет. Мое слово. Девочки это поняли и сидели уже с намного более радостными выражениями лиц. Собак Лиля во дворец сегодня не взяла. Но Лейф клятвенно обещал двух щенков. Тоже кобелька и сучку. И собирался обежать весь Лавери, но собак найти. Вот Алисия. Стоит чуть в стороне, на лице ее написано одобрение… все ж бонусы Иртонам. Вот Лоран. Приехал из своего поместья? Интересно… Вот… О! Ганц Тримейн! Ну да, он по статусу может находиться на таких приемах. И надо бы с ним потом поговорить. А вот и еще пара знакомых. Наследник Фалиона и его приятель. Первый смотрит достаточно доброжелательно, второй так сверкает глазами, что рука сама к булавке тянется. Ничего, сверкай сколько влезет. Понадобится, я на тебя сверху сяду и раздавлю. Много может барон-иждивенец против графини? Да почти ничего. А вот и официальная фаворитка. Смотрит на Лилю взглядом голодной кобры. А если… Ответить ей невинным взглядом и чуть улыбнуться? Улыбка – она разная бывает. Можно улыбнуться приветливо. Можно – коварно. Можно надменно. А можно и так. Обещающе. Мол, мы еще поговорим. Я не представляю тебе угрозы, но и не хочу вражды. Поговорим? И, кажется, баронесса это поняла. Взгляд ее стал чуть спокойнее. А Лиля ненароком шевельнула сумочкой. Там лежала коробочка с еще одной фероньеркой. Почему нет? Ночных кукушек тоже надо задабривать. А то как накукуют… уж лучше б просто нагадили. Наконец говорильня прекратилась. И его величество разрешил слегка передохнуть. Своего рода ланч. Закуски на громадных подносах, напитки и даже танцы. Здесь такого строгого этикета не было, и в присутствии короля разрешалось даже сидеть. Но только если руки заняты чем-то вроде карт или костей. Несколько столов стояло в углах зала. Но туда Лиля не подходила. Неинтересно. Да и карты в ее семье не жаловали. А зря. Сейчас ввести бы здесь покер или преферанс и раздеть всех до скелета! К самой Лиле никто не подходил, и она скучала в одиночестве, разглядывая народ. Ничего удивительного в этом не было. Новая незнакомая фигура, чего от нее ждать – непонятно… Но долго проскучать не удалось. – Ваше сиятельство, – шепнул за спиной голос, – баронесса Ормт просит вас составить ей компанию. Лиля обернулась и обнаружила рядом слугу в раззолоченной ливрее. М-да. Вопрос. С одной стороны – королевская фаворитка. И портить отношения не к месту. С другой… Вот если бы баронесса сама подошла или это как-то ненароком произошло – было бы удобнее. А так получается, что Лиля к ней бежит по первому зову. Графиня. Супруга племянника короля. К королевской постельной грелке. М-да… дилемма. – Полагаю, баронесса подождет. Можете ей передать, что графиня занята беседой с его высочеством. Лиля послала Амиру теплую улыбку. Слуга испарился. – Спасибо. Выручили, ваше высочество. В неформальной обстановке Лиля уже давно называла своего пациента по имени. Но дворец все-таки… – Графиня, для меня честь служить вам. К тому же Миранда мне не простит… – А вы не должны сейчас быть возле принцесс? – Они отлучились ненадолго. – Лицо Амира являло собой странную картину. Смесь насмешки с брезгливостью. – Э… – Ну да. Амир кивнул на одну из ниш, от которой за версту разило нечистотами. Лиля сморщила нос. Ну да. Здесь так принято. Горшки за ширмами. И спасибо, если горшки, а не просто на пол. Такая вот смесь… бархат платьев и грязная солома на полу. Золотое шитье – и ночные горшки со всем содержимым, которые выплескивают прямо у черного входа или в парке. Фу. Понятно, что Амир кривится. Насколько поняла Лиля, в Ханганате такое было не принято. На жаре любые нечистоты и помои являлись источником жуткой вони, да и могли послужить рассадником заразы. Поэтому в качестве туалета у них использовались ямы в земле. После определенного уровня ямы засыпались песком. Но – вне дворцов и домов. А мусорные кучи, которые встречались в Лавери на каждом шагу, у ханганов вывозились за пределы населенных пунктов и также закапывались. Так что здесь Амир чувствовал себя некомфортно. И делился с Лилей своими впечатлениями. – Я думал, здесь, как в Иртоне… – Ваше высочество, Иртон – исключение, а не правило. – Я понимаю, но неприятно же. Вернулись принцессы. И, заметив Амира рядом с Лилиан, подошли к ним. Старшая щебетала что-то принцу, младшая пыталась поддерживать с Лилей светскую беседу. Лиля по мере сил помогала девочке. Да, Джолиэтт пока еще была неумела. Ну так и сама Лиля-то… Постепенно к компании присоединились Алисия и Август Брокленд. Лиля присела перед отцом в реверансе, была облаплена, расцелована в обе щеки, и корабел на весь зал заявил, что красивее его дочери просто не найти. Амир заметил, что красота предела не имеет, и под это дело подарил принцессам по фероньерке. Баронесса Ормт смотрела из угла злыми глазами, но подходить не решалась. Видимо, принцессы ее не любили, и нарываться даме не хотелось. Лиля решила пока не обращать внимания. Для всех и сразу хорошей не будешь. После беседы и легкого перекуса (кстати, никто при дворе не думал, что есть надо с закрытым ртом, а избыток приправ, по мнению Лили, скрывал тухлятину) Эдоард разрешил придворным прогулку по парку. И подал пример, пригласив баронессу. Та одарила окружающих взглядом, в котором читалось плохо скрываемое торжество, и проследовала вместе с его величеством. Выглядело это, кстати, забавно. Эдоарда Бог ростом не обидел, а баронесса была метр в кепке в прыжке с табуретки. Так что… Лиле они напомнили мультик про девочку Веру и обезьянку Анфису. Там, где обезьянка в компании с папой. Амир огляделся и предложил Анжелине правую руку, а Джолиэтт – левую. Август подхватил под локоток Алисию, Лиля задумалась, как быть, но тут… – Ваше сиятельство, вы разрешите? Серые глаза встретились с зелеными. Александр Фалион Лиле не особенно нравился. Сухарь и зануда, однозначно. Знавала она таких, они пока тебе весь мозг в печень не вынесут, не успокоятся. Лилиан Иртон маркизу тоже не особенно понравилась. В его вкусе были темноволосые и миниатюрные женщины с маленькой грудью и темными глазами. А эта… вирманская героиня баллады. Но… Было в ней что-то такое, какая-то изюминка, которая цепляла и не давала оставаться спокойным. Вроде бы все невинно, женщина полностью спокойна, а где-то в глубине глаз, на дне души – не поймаешь! Не зацепишь! И вообще, строила я таких, как ты, рядами и колоннами. Да и была у мужчины причина побеседовать с графиней Иртон. Просто попробуй подойди, когда с ней беседуют две принцессы и принц. Высокое общество, однако. Могут и послать, а это вредно для репутации. – Благодарю вас, маркиз. Лиля приняла предложенную руку, и пара направилась к выходу из зала. Графиня молчала. И для Фалиона это было непривычно. Обычно женщины стремились заинтересовать его. Эта же выжидала. – Ваше сиятельство, как вам понравился дворец? – Отмыть бы его с мылом, – протянула мечтательно Лиля, – он бы мне понравился еще больше. – Вы считаете, что тут грязно? – Что вы, – ресницы прикрыли зеленые глаза, – здесь замечательно. Фалион так и не понял – издевка это или нет. Но решил принять все всерьез. – Вы очень дружны с ханганами, госпожа. – Да, так получилось, маркиз. – Прошу простить мне мою невежливость, госпожа, но идут слухи, что вы владелица чистокровного аварца? – Да, – осторожно согласилась Лиля. – Может быть, вы согласитесь продать его? – Продать Лидарха? Только через мой труп! – Лиля даже про вежливость забыла. Фалион чуть улыбнулся, неожиданно найдя в женщине нечто родственное.