– Круглый… – Ан нет! Живете у моря, а осьминога не видели? Квадратный! Четырехугольный. – Не может быть! – Это уже Джолиэтт. – А вы посмотрите, – поддела Лиля. – Авось на кухне осьминоги водятся. – И посмотрим! – тряхнула головой Анжелина. – А еще? Лилечка… – Например, за сутки синица кормит своих птенцов тысячу раз. Крот может прорыть за ночь туннель длиной в сто пятьдесят локтей. Ну, чуть поменьше. Но ненамного. А у улитки двадцать пять тысяч зубов. – Не верю! – Проверь. Я не говорю того, о чем не знаю. – Лиля веселилась. – А как? – Ну-у, – графиня явно готовила какой-то подвох, – всегда можно поймать улитку и пересчитать ей зубы. Девочки захохотали в голос. – Лиля, а ты еще расскажешь про барона Холмса? Как бы Эдоарду ни хотелось услышать историю, но время, время… Он кашлянул и вышел из-за портьеры. – Ваше величество… Лиля тут же вскочила и присела в реверансе. – Встаньте, графиня. Вы хотели меня видеть? – Да, ваше величество. – Что ж, пройдемте в мой кабинет. Девочки, истории в другой раз. Лиля повиновалась, но за спиной короля подмигнула принцессам. Мол, Миранда расскажет. Она знает. Анжелина и Джолиэтт синхронно вздохнули. Обидно же… Как только появится человек, с которым интересно, так папа тут же портит все удовольствие. Обидно. В кабинете его величество усадил графинь в кресла и кивнул секретарю. – Вино, ключевая вода, сладости, фрукты. А теперь, Лилиан, расскажите, какое отношение вы имеете к вирманскому посольству? – Ваше величество, боюсь, что самое прямое. – То есть? – Я виновата. Я наняла вирман и, наверное, не уследила. А они… Из покаянных слов Лили стало ясно, что нанятые вирмане, понимая, сколько полезного можно получить, видимо, решили попытаться. Почему мирно? А кому придет в голову связываться с графиней? Да еще в столице? Дураков нет. Тем более вернулся и вирманин, которого она нанимала. И намекнул на мирные переговоры и обоюдную выгоду. – Понятно. – Его величество поднял руку. – Теперь дайте подумать. Лиля замолчала. Эдоард не столько злился, сколько размышлял. Да, вирманская вольница – вечная проблема. Но ведь есть и плюсы, они же есть! Если удастся поставить этих морских волков себе на службу, приучить их к Ативерне… Сложно? Он начнет, Рик продолжит. Зато Лорис будет держаться подальше от кораблей с сопровождением из вирман. Сейчас-то каждый пятый страдает. Графиня, конечно, виноватую изображает, но видно, что она тут прямо причастна. И как бы не с ее разрешения все это произошло. Но ругаться он не будет. Государству выгодно. И выгода может быть большой. – Графиня, вы, конечно, были неосторожны. – Тени улыбок на лицах сидящих в кабинете показывали, что в это не верят, но и спорить не станут. – Надеюсь, впредь это не повторится. Лиля поспешно заверила, что конечно же нет же и вообще никогда. Получила монаршее соизволение удалиться и удрала домой. Алисия осталась у Эдоарда в кабинете. – Вы знали о ее затее, графиня? – Нет, ваше величество. – Хотите сказать, она самостоятельно… Не много ли достоинств у одной женщины? То она тихо сидела в своем углу, то изобретает кучу новинок, становится ученицей известного лекаря, а теперь еще и влияет на государственную политику? Алисия покачала головой: – Ваше величество, вспомните, кто ее отец. А дед? Эдоард неопределенно хмыкнул. Ладно. Август – тут все понятно. Талант у мужчины невероятный. Корабел он от Альдоная. Поэтому и дочь может быть талантлива, но в своем. В этом греха нет. А вот другое, государственный ум? Такое ведь не приобретешь… А она способна рисковать, брать на себя ответственность. Откуда?! Август в таких талантах не замечен. А вот его отец… Не просто так досталось баронство деду Лилиан. Был он тогда безродным мальчишкой. Чудом, иначе и не подберешь слова, стал королевским представителем, одним из первых, разоблачил несколько опаснейших заговоров… В каком-то смысле Эдоард благодаря ему спокойно сидел на престоле. Многое пришлось прополоть его отцу… – Отцовская и дедовская кровь? Может быть. – Ваше величество, она не шильда. Не одержимая. С альдоном беседовала, в храм ходит, пастор все время при ней. – Это понятно. Я и сам это вижу. А вот… – И рядом с ней никого нет. Я слежу. И служанки мои тоже. – И что? Никого? – Она со всеми одинаково ровна. А верность мужу блюдет строго. Разве что в последнее время Фалион-младший зачастил, но я от того вреда не вижу. – Вот как? – Там не любовь. Там дружба. Да и женат он. – И кому это мешало? Алисия резко сверкнула глазами. – Ваше величество, из мужчин никто за Лилиан Иртон не стоит. А если вы о супружеской измене, так ее не будет. Лиля себя понимает и честь блюдет. – Вы уверены? Алисия встретила взгляд монарха, не дрогнув. – Я бы на ее месте могла не удержаться. А если уж откровенно… За все художества мой сынок, – чуть заметная ирония царапнула слух монарха, но это же не при посторонних, – заслужил не только копыта, но и рога. Только Лиля этого не допустит. Она Миранду любит без памяти, как родную. И я сильно подозреваю, что мириться она будет ради девочки, и только ради нее. – Если Джес сам все не испортит. – А вот тут уж нам надо бы постараться. – Ладно. Сначала вирмане. Дома Лиля едва успела обрадовать Эрика. Мол, король не против, так что быть союзному договору, а Вирме – жить сытнее и богаче. Скорее всего. Эрик обрадовался и поинтересовался своим заданием. Приехал? Приехал, с вирманами поговорил, все исполнил с блеском. Теперь надо новую работу искать… Лиля только глазами хлопнула на эту разновидность двоих из ларца, но куда было деваться? Наняла на службу? Было. До весны? Ну так… а разве вам еще люди не нужны? А то мы бы не отказались. И тут Лиле кстати попался на глаза Ганц Тримейн, с нехорошим лицом входящий в гостиную. Да еще толстая папка в руках… точно, дела принес… Ох, бедные правители, как они-то доносы каждый день читают? Хотя… Лиля перевела проказливый взгляд на Эрика, опять на Ганца… – Лэйр Ганц, вы не уделите мне минутку внимания? Ганц, заметив проказливые искорки, смутился, но подошел. И был обрадован.