Ричард хмыкнул. – Полагаешь, что не услышишь ничего нового? – Наоборот. Я уже столько нового услышал, что переварить бы! – А сам ты без меня никому написать не пытался? Джес вздохнул. Попытался бы. Но… – А кому? Вот смотри. Управляющего моя супруга извела. Ширви – тоже. Хотя я ему доверял. Скоты. Ну да, не до того. Миранда, мать, сестра, даже дядюшка, то есть его величество, пишут. Да так, что страшно становится. А кому я еще могу написать? Кому-то из друзей? Вот представь себе: дорогой друг, вы не посмотрите – вдруг там моя жена поумнела и похорошела? – А доверенные люди? – Слуги, Рик. Слуги. А слуги любят сплетничать. К тому же письмо могут прочесть те, кому это вовсе не обязательно. Я сейчас просто… с ума схожу. И честно говоря, до сих пор подозреваю, что за Лилиан кто-то стоит. – Ага. В доме твоей матери. Под ее неусыпным оком. Да и король там. – То есть ты полагаешь… – Все так и есть. До свадьбы твоя жена была в шоке. Ты не урод, не дурак. – В этом я сейчас сам сомневаюсь. – Значит, умнеешь. Короче – судя по придворным дамам, влюбиться в тебя можно. Что она и сделала. А ты? Джес вздохнул, вспоминая свою брачную ночь. То есть ее огрызки в алкогольном тумане. Если бы не щетина – точно бы покраснел. А так под ней не слишком видно. – Да уж… – И, вымещая на девчонке все свое разочарование, отсылаешь ее в Иртон. Где ее и начинают травить. После чего она уж точно непригодна для общения. – Ты меня уж вовсе скотиной выставляешь. – А кем тебя считает твоя жена? Если подумать и перебрать все, что ты для нее сделал? Джес только повесил похмельную голову. – И как мне теперь быть? – Для начала написать ей, мол, готов к диалогу. – И можно подобрать какой-нибудь подарок, что ей, что Миранде, Амалии, матери. – Вот-вот, пройдись по ювелирам. У этих эввирских пройдох интересные штучки бывают. – Тоже верно. А в столице разберемся, что мне дальше с женой делать. – А есть варианты? Только наводить мосты. Бесись ты, не бесись… – Ну да. Не тебе ж с этой коровой жить! – А ты представь, что мне пришлось бы жениться на Лидии. – Тьфу. На эти кости ложиться страшно – не ровен час, наколешься. – Да не кости страшны… – А ее характер. Знаю. – Может, если Лилиан и будет такой… Вот что бы ты сказал сам, прочитав письмо? Если отбросить эмоции? Джес призадумался. – Не дура. И вообще – я бы сказал, что это написал мужчина. Слушай, может, за ней кто-то все-таки стоит? Тьфу! По лавкам мужчины все-таки погуляли. Посмотрели ткани, приценились к мехам и зашли к эввирам. Пожилой эввир с длинной бородой сначала рассыпался в восхвалениях, а потом выложил на прилавок кучу всего. – Господа, я вижу, что вы ищете подарки для прекрасных дам. Могу вам предложить серьги. – Серьги? Эввир покачал головой с хитрой улыбкой. – Таких у вашей дамы наверняка нет. Посмотрите – эти серьги сделаны так, чтобы не вывалиться из прелестных ушек. Несколько видов замочков оказались для Джеса и Рика новинкой. Мужчины разглядывали, пробовали застегнуть, расстегнуть. – А удобно, – решил принц. – Надо и мне парочку прикупить на подарки. – Могу вам предложить слезы моря. Золотые, белые, красные… – Белые? Красные? Мужчины переглянулись. Янтарь такого цвета был большой редкостью. А серьги сделаны так… Рука сама тянулась. – Чья это работа? – Мастера Хельке Лейтца. Вот клеймо. – А это? Рядом с клеймом ювелира было и второе. Крест, имеющий красноватый оттенок. Ювелир пожал плечами. – Мастер Хельке не писал мне о нем. Но все его вещи высочайшего качества. Мужчины решительно отложили по нескольку пар сережек каждый. – А вот это тоже прислал мне мастер Хельке. Но работа уже моя. Не изволите ли взглянуть? Ювелир раскрыл коробку. И мужчины вскинули брови. – Это что? – Набор столовых приборов. Вы же понимаете, господа, что есть все кушанья – например, суп и десерт – одной и той же ложкой просто неприлично. Здесь вы видите шесть больших ложек, шесть маленьких для десерта, вилки и ножи для мяса, вилки для рыбы, лопаточки, чтобы раскладывать все по тарелкам, половники… Джес только присвистнул. – Ничего себе…. Это для чего такое? – Для малых семейных обедов. – А есть еще и для больших? – Да, господин. Там по тридцать штук каждого предмета. Джес задумался. А потом просиял озорными глазами. И как-то сразу стало понятно, за что его любят женщины. Обаяние у него было сумасшедшее – счетчик зашкалил бы. – Беру. Большой. – Зачем? – удивился Рик. – Лилиан подарю. Она покушать любит. – А пользоваться вместе будете. – Не без того. – Глаза у Джеса были невинные, как у младенца. – Ладно. А я пока возьму маленький. Сколько?