— Как докажешь? Они попрутся на телевидение, и опять начнется балаган. Ведь только-только с трудом отмылись от позора и опять! — В перчатках обнаружено ДНК Самсонова, — настаивала Петелина. — Это он ударил жену чугунной ложкой по затылку. Ударил, но не убил. — Убил не убил! Мы это уже проходили. Ты уж определись, — возмущался полковник. — Раньше я сомневалась, но сейчас убеждена. Самсонов ударил жену, и она упала, потеряв сознание. Через несколько минут ей нанесли смертельный удар в висок. — Тоже Самсонов? Ты же его еще недавно спасала. — Не думаю, что Самсонов причастен ко второму удару. Смертельный удар нанес тот, кто обмотал руку шерстяной тканью. Я предполагаю, что вот этой шалью. Петелина выложила на стол фотографию Маргариты Сергиенко в ночь убийства. Ее шея была небрежно обмотана шерстяным платком. — Свидетельница? — усомнился Харченко. — Ну все, дежавю, замкнутый круг. Шилов на телевидении будет в восторге! — Послушайте, Юрий Григорьевич. Когда я увидела заключение Устинова про шерстяную ткань, то кое-что вспомнила. Посмотрела все снимки с места происшествия — и точно! Цвет ниток на орудии убийства и на шее Сергиенко совпадают! — не унималась Петелина. — Это лишь догадки. Что ты хочешь от меня? — набычился полковник. — Постановление на обыск в квартире Маргариты Сергиенко. — Лена, ты с ума сошла! Ты же понимаешь, она не будет молчать. Подключится адвокат, начнутся телешоу, где нагородят такое! Тебя же первую с грязью смешают. — Утрусь. Моя репутация и так ниже плинтуса. — Может, тебе и прослушку ее телефонов санкционировать? — съехидничал начальник. — Было бы идеально. — Нет, нет и еще раз нет! — Юрий Григорьевич, я обещаю, если ничего не найдется при обыске, я с позором уйду из профессии, — прибегла к последнему аргументу Петелина. Харченко устало откинулся на спинку кресла, проворчал: — Что с бабами беременность делает. Ты хоть помнишь, что главный подозреваемый в убийстве Золотовой — финансовый директор Баринов. У него и мотив, и возможность, и деньги он крал. А Самсонова кто заказал, ты это помнишь? — Бариновым теперь главк занимается. — Вот именно! Я тебе кое-что скажу, хотя это пока секрет следствия. В кабинете Баринова нашли бриллианты из сережек убитой Золотовой. Те самые, которые у нее вырвали из ушей в ночь убийства. — Где нашли? — удивилась Петелина. — Под колпачком его авторучки. Он камушки вынул из оправы, как бы обезличил. Но остались документы с четкими характеристиками бриллиантов. Проверили. Это они! — Бриллианты могли и подбросить. — Исключено! На авторучке только его пальчики, а на бриллиантах криминалисты обнаружили его ДНК и ДНК погибшей Золотовой. Убийцы и жертвы — только их двоих! — Как же он так прокололся. — Выдрал серьги, чтобы изобразить ограбление, а выбросить не решился. Бриллианты все-таки, — развел руки начальник. — Баринов падок на деньги. — Маньяки часто забирают что-нибудь на память, — припомнила азбучную истину следователь. — Ну вот, ты сама все знаешь. — Но Баринов не маньяк! — возразила Петелина. — Следователи разберутся. А ты свою самодеятельность заканчивай, ты в отпуске. Если не будешь новую волну поднимать, то и Валеева не тронут. — Забыть про результаты экспертизы? — Елена потрясла бумагами, которые подготовили криминалисты. — Документы оставь, я Шумакову передам, — смирился Харченко и замахал руками. — А ты занимайся малышом. Все! Иди, иди! Расстроенная Петелина вернулась в архив. На вопросительный взгляд Астаховской ответила коротко: — Я проиграла. — Не узнаю подругу. С сынишкой бабушка сидит? — Да, помогает. — Значит, время есть. Людмила Владимировна распрощалась с Лопахиным и увела в свой кабинет подругу: — Присаживайся, рассказывай, вместе покумекаем. Выслушав доводы Елены, Астаховская, сама в прошлом хороший следователь, предложила: — Давай пройдем по фактам. Я для наглядности изображу на доске, как в старые времена, когда компьютеры были роскошью. В кабинете заведующей архивом действительно сохранилась белая доска с магнитами, которую когда-то закупили под влиянием американских фильмов. Демонстрационные доски с фотографиями подозреваемых перекочевали в отечественные сериалы, но так и не прижились в кабинетах следователей. Астаховская написала фломастером в верхней части доски фамилию Баринов, а ниже — Золотова. — Баринов ухаживал за Екатериной Золотовой, строил серьезные планы, но она вышла замуж за Самсонова. Что мы имеем? Астаховская написала между фамилиями слово «ревность» и продолжила: — Также Баринов мечтал прикарманить деньги компании. Его вина в хищениях, считай, доказана. На доске рядом с «ревностью» появилось слово «деньги». — И Самсонова он киллеру заказал. — На доске справа появилась фамилия Самсонов. — Не только, как помеху к деньгам, а потому что мстил сопернику, как отвергнутый любовник. Астаховская дописала «месть» и обвила три слова в овал: — Три сильнейших мотива: ревность, деньги, месть! Алиби у Баринова на момент убийства Золотовой имеется? — Нет. Жил он неподалеку, мог приехать на велосипеде. — Значит, была возможность. А теперь появилась улика, да еще какая — бриллианты из ушей убитой со следами его ДНК. Что тебе еще надо? Баринов — убийца! Астаховская провела две стрелки от Баринова к Золотовой и Самсонову через овал с мотивами и с сознанием выполненного долга посмотрела на подругу. Петелина подошла к доске и дописала под фамилией Самсонова слово «перчатки». — Не забывай про перчатки Самсонова, в которых наносился удар. — Она провела стрелку от Самсонова к Золотовой через «перчатки». — А еще была шерстяная ткань, которой убийца воспользовался для смертельного удара. Кто он? Елена вывела на доске слово «шерсть» и знак вопроса над ним. — Вот тебе ответ. — Астаховская провела извилистую стрелку от Баринова к Золотовой через слово «шерсть». — Тебе не кажется, что твоя стрелка тоже похожа на знак вопроса? Откуда у Баринова появилась шерстяная шаль или платок? — Подожди, Баринова прижмут, и он расскажет. — А если нет? Что-то здесь не так. Шерстяные ткани с красными, лиловыми и белыми нитями обычно используют женщины. И одна из женщин была там в момент убийства. Петелина прилепила магнитом к доске цветную фотографию Сергиенко, с которой приходила к начальнику. Астаховская присмотрелась к шейному платку на снимке. — Цвета совпадают, но… Ты думаешь, что она могла… убить? — Я обязана проверить версию. — Как? — Я хотела обыскать и допросить Сергиенко на предмет этого шейного платка. Если он сохранился, экспертиза сняла бы все вопросы. Но Харченко приказал забыть об этом деле. Астаховская ухмыльнулась: — Как он может тебе приказать? Ты в декрете. — Но не могу же я без постановления об обыске… — Так, ответь сама себе на вопрос, — перебила ее заведующая архивом. — Ты очень хочешь найти этот шейный платок?