У пруда стояла косуля. Красная шубка с белыми пятнами, хвост-флаг и тонкие изящные рожки. Косуля обернулась и, смерив нас равнодушным взглядом, потянулась к воде. – Завелись как-то, – сказал Кайя, пожав плечами. – Здесь много всякой мелочи. Косуля не выглядела мелочью. Я видела их по телевизору и еще в зверинце, который был проездом и оставил странное послевкусие – удивление и жалость, но чтобы вот так, в парке… и чтобы подойти позволила. Лишь когда я протянула руку, чтобы погладить, косуля отпрянула. – Они дикие, Иза. Просто не боятся. Но если хотите, то я вам поймаю. Я представила, как Кайя носится по саду за ошалевшей от ужаса косулей. Хрустят деревья и, не выдержав столкновения с их светлостью, падают, погребая под ветвями редкие цветы. Косуля близка к обмороку, а я сижу, вся такая в кружевах и томительном ожидании… – Не надо! Пусть… пусть бегает. Косуля, не подозревая, насколько ей повезло, остановилась метрах в пяти и с пренаглым видом, не подобающим копытному, принялась объедать куст. А мы продолжили путь. – Вы ведь хотели поговорить о чем-то? – напомнил Кайя. – Да… о девочках. Им нужна семья. И я подумала, что, возможно… Не получается у меня внятно мысли излагать, но Кайя слушает не перебивая. И когда я замолкаю, говорит: – Я рад, что вы занялись этой проблемой, но… Вот сейчас очередную мою гениальную идею выкорчуют на корню. – …но я попрошу вас довести дело. Составьте список. И мы вместе посмотрим, кому из выбранных вами семей можно доверить ребенка. Моя инициатива принята? И мне же придется воплощать идею в жизнь. Как-то я на такое не рассчитывала. – На свадьбу приедут все, кто имеет герб. И вам не составит труда поговорить с тем или иным человеком… Конечно, не составит. Я только и делаю, что веду светские беседы, изъясняясь с подобающей изысканностью. – Дело в том, – Кайя приподнял ветвь, перегородившую тропу, – что моя просьба будет воспринята как приказ. А приказывать в подобном деле не следует. Я понимаю. И, соглашаясь, перехожу ко второму пункту. – Еще мне нужно найти Сержанта. – Зачем? – И снова этот тон, от которого я цепенею. – Хотела спасибо сказать. И вообще как-то неудобно получилось… ушла, и все. – Изольда, не думаю, что кто-то на вас обиделся. Семья умеет быть благодарной. То есть встретиться не выйдет. Спасибо сказали за меня, и нашей светлости рекомендуют забыть неприятное происшествие? – Сержант и его люди получили работу. Не следует их отвлекать. Щелчок по носу, несколько болезненный для самолюбия, и я замолкаю. Мы идем мимо очередного фонтана, на сей раз неработающего. И странного растения, безлистные стебли которого топорщятся колючками. По горбатому мостику, переброшенному через ручей, и вдоль аллеи статуй. – Не сердитесь, Иза. Никто не желает вас обидеть. Вы же сказали не все, что собирались? Его проницательность раздражает. И да, у меня остался еще один невыясненный вопрос. – Мне доставили платье… – Черт, я не знаю, как объяснить ему, чем именно оно мне не нравится и почему я не хочу его надевать. Платье безумно дорогое и, возможно, идеальное по меркам местной моды. А у меня капризы. – Это… оно, безусловно, очень красивое… – Я вздохнула, отпуская язык на свободу, но в кои-то веки он свободы не желал. – Вы так не думаете. – Его шили не для меня. Я понимаю, что у вас здесь свои правила! И вы планировали другую свадьбу, но… я не могу выходить замуж в чужом платье! Пусть даже перешитом. Это обидно, в конце-то концов! Вот и высказалась. – Иза, посмотрите на меня, пожалуйста. Посмотрю. Мне не сложно. На него даже приятно смотреть. И черные ленты на солнце уже не черные – темно-лиловые. Они медленно перетекают друг в друга, словно старые гадюки, которым слишком лениво двигаться под раскаленной кожей. – Я не знал, что это не ваше платье. Мне просто сообщили, что оно готово, и я велел отправить его вам. То есть прекрасная леди Лоу заказала платье заранее? Пребывая в полной уверенности, что свадьбе быть? А когда платье стало не нужно, его просто перешили? Действительно, чего зря ресурс тратить. И от этого почему-то еще горше. – Поверьте, Иза, я бы в жизни не рискнул отдать платье одной женщины другой женщине. Помнится, как-то в мастерской перепутали заказы и платье моей матери сшили по меркам леди Аннет. Я вам про нее рассказывал, кажется. Аллея вывела на поляну с беседкой. Резная, некогда окрашенная в нежно-розовый цвет, она потемнела, но не стала выглядеть хуже. А за беседкой были качели. Я тысячу лет не каталась на качелях! – Скандал вышел знатный, – продолжил Кайя. – Моя мать впервые позволила себе выражаться так, как не подобает выражаться леди. И щеткой для волос в отца швырнула… попала, кстати. Сильная женщина. Уважаю. – Если и вам хочется чем-нибудь швырнуть в меня, то я выдержу. Но лучше – закажите себе другое платье. – Какое захочу? Я подошла к качелям. Старые, как и все в парке. Но врытые в землю столбы выглядят крепкими, как и цепи, на которых закреплено плетеное сиденье. Вес мой оно выдержало. – Какое вам будет угодно. – Кайя провел ладонью по цепи, не то проверяя целостность, не то от ржавчины протирая. – Но мне бы хотелось, чтобы вы поняли: люди здесь довольно консервативны. И голые коленки невесты повергнут их в многовековой стресс. Так и быть, пощадим психику местного населения, воздержавшись от экстрима. Я точно знаю, какое платье хочу. Осталось найти того, кто готов его сшить. – Вы не боитесь высоты? – уточнил Кайя, прежде чем подтолкнуть качели к зеленому пологу. – Не боюсь… Только юбки мешают летать. У Изольды замечательный смех, громкий и живой. Кайя давно не слышал такого. Леди улыбались вежливо, загадочно, томно… сотни и сотни улыбок, значение каждой приходилось разгадывать. И от этого Кайя тоже уставал. Сейчас отпускало. Качели устремлялись к небу, чтобы на мгновение задержаться на высшей точке и упасть вниз. А потом снова вверх… Изольда запрокидывала голову, и темные волосы соприкасались с воротничком. Юбки то опадали, то распускались шелковым цветком. – Выше! Еще выше! Пожалуйста! Как ребенок. Но почему бы и нет? Чужая грязь сползала медленно. И вроде бы привыкаешь, учишься закрываться, управлять, гасить, но потом случается что-то, что с легкостью пробивает защиту. Сегодняшний нырок в дерьмо спас Кайя от необдуманного решения. Оно было бы законно. Но неверно. – О чем вы думаете? Даже когда полет был прерван – Кайя в какой-то миг просто осознал, что хватит, – Изольда продолжила раскачиваться, отталкиваясь носочками от травы. Травинки прилипли к юбке, и в разрезе рукава застряли белые лепестки эйлы. А капелька чернил на шее, лиловая мушка, дразнила невозможностью прикоснуться, пусть даже в саду нет галереи. – Думаю о том, что должен вас поблагодарить. Это ведь была ваша идея? Привести мальчика? – Моя, – призналась Изольда, склоняя голову набок. – А я решила, что вы ругать станете. Что нельзя мешать суду и все такое… Кайя и вправду готов был, когда увидел, когда шел, пытаясь отделаться от навязанных чужих эмоций, что держались прочно, словно принадлежали ему. А Изольда улыбнулась, расправила юбки, закрывая того самого светловолосого мальчишку, и Кайя отпустило.