Сегодня вечером родители с Максом улетали в отпуск на целых три недели. Проводить их в аэропорт я не смогла: в шесть часов Герман Андреевич устраивал организационное собрание, на котором мы должны были определить план работы по подготовке к будущему Слету юных хирургов. Так что пришлось попрощаться с семьей заранее. Стоял тёплый солнечный вечер, и я выходила из дома в хорошем настроении. Перед выходом проверила, взяла ли все, что могло понадобиться на собрании, и игриво потрепала Дымку по шерстке. С того дня, как мы нашли ее в старой Башне, из крохотного котенка Дымка выросла во взрослую кошку. Сейчас ей было около десяти лет – достаточно много по кошачьим меркам. Подумать только, как же быстро пролетело наше детство! После пальто и перчаток было так приятно снова надеть легкую джинсовку. Я широко улыбнулась, подставляя лицо солнечным лучам. Если нас не отпустят слишком поздно, домой пойду пешком – с этой мыслью я полезла в сумку за ключом, чтобы закрыть калитку. Замок периодически заедал, и ключ ни в какую не хотел поворачиваться. Только этого сейчас не хватало! Я закрыла глаза, пытаясь сохранять спокойствие и не раздражаться по мелочам, и продолжила безуспешно копошиться ключом в замке. А когда открыла, взгляд упал на листок, нанизанный на шпиль забора, точно бутерброд канапе на шпажку. Очевидно, он уже висел здесь все это время, но заметила его я только сейчас. Реклама? Я очень на это надеялась, но уже снимая листок с забора, знала ответ. Нет, это не реклама. Прежде чем развернуть листок, я снова закрыла глаза и сделала два глубоких вдоха, чтобы успокоиться. «Из всех участников слета ты будешь лучшей, так и знай!» И эта башня-печать внизу, будь она проклята! Я скомкала лист и сжала руки в кулаки. Кто бы это ни был, он начинал меня раздражать. Я огляделась по сторонам, но никого не обнаружила. А ведь всего полчаса назад я выходила выбросить мусор, и никакой записки здесь не было! А значит, отправитель не мог далеко уйти. Или все-таки мог?… Но он знал. Знал, куда я иду, поэтому и подкинул эту записку именно сейчас. Или это просто совпадение? Нет уж, я не верю в такие «совпадения»! Но если не совпадение, то…что? Про собрание знали лишь пару человек: родители, Макс, Вика. Но ни один из них не стал бы кому-то об этом трепаться. Не то что бы это был секрет, скорее просто неинтересная информация. Ну кого кроме близких волнует, что какая-то там Даша Рыбникова сегодня в шесть вечера идет на собрание к Герману Андреевичу? Разве что его поклонниц… Но все это больше походило на бред. Очень хотелось взять карандаш, написать на обратной стороне «Иди к черту!» и оставить записку на том же месте. Но вместо этого от злости я еще сильнее скомкала письмо, сунула его в карман и поспешила прочь от дома. На собрании Герман Андреевич сообщил, что слёт будет состоять из защиты научной работы и практической части. Практическая часть заключалась в демонстрации разных хирургических навыков. Они требовали определенной подготовки, и я решила озаботиться этим в пятницу: по субботам мы не учились, а значит, я могла задержаться на кафедре подольше. – Я договорился с заведующим, – пояснил Герман Андреевич, – кафедра будет открыта круглые сутки. Так что до закрытия корпуса, а закрывают его в девять часов вечера, весь секционный (ткани, органы и/или их фрагменты, взятые у умершего, прим.автора) и хирургический материал в вашем полном распоряжении. Каждый четверг в шесть, как и сегодня, мы будем собираться и вместе разбирать некоторые навыки. Поищите свои слабые стороны, чтобы вместе мы смогли поработать над ними. Если возникнут какие-то вопросы, запишите мой телефон. Можете звонить в любое время, но только не когда я сплю. И, не дай боже, мой номер попадёт к какому-то левому гражданину и в час ночи мне будут звонить с сообщением, что я выиграл в лотерею золотой унитаз! Вычислю, кто распространил и выгоню из команды. Мы рассмеялись. Как только собрание закончилось, я вышла из корпуса и сразу набрала Вике. Сегодня она обещала вновь переночевать у меня. Я понимала, что это не может повторяться каждую ночь, но оставаться одной в огромном доме не хотелось, особенно сейчас, когда какой-то умалишенный дурень решил поиграть со мной в глупую, совершенно не смешную игру. Так что любому времяпрепровождению с подругой я была только рада. Мы договорились встретиться в центре и зайти в пиццерию за нашей любимой пепперони и картошкой фри. Подруга ехала не из дома, а вот откуда именно – не говорила. «Все потом»! – Да ты прямо сияешь! – сказала я вместо приветствия, как только увидела ее. Уголки губ Вики расплылись в улыбке. – А ну колись, где была! – Гуляла, – загадочно произнесла подруга. – С кем? С Ником? Так, стоп, ты чего так лыбишься? Неужели правда с ним? Да ладно! Ну ты даёшь! Хотя, чему я удивлюсь после той вечеринки… – Мы в кино были, представляешь? На последнем ряду. Так романтично! А потом он повёл меня в ресторан. В настоящий, ты прикинь! Я не думала, что наши ровесники вообще на такое способны! – То есть вы теперь…ты и Ник…типа того? – Типа вместе, ага. – Обалдеть, поздравляю! – я обняла подругу. – Лучше ты расскажи, как у тебя дела? Что на собрании сказали? – На собрании? Да ничего особенного… – я лишь махнула рукой. Вика нахмурила брови: – Что-то случилось? Я достала из кармана помятый листок и сунула подруге. Она с недоверием развернула бумагу хотя, наверное, как и я, уже предполагала, что там может быть. Несколько раз ее глаза пробежались по написанным строкам, после чего она перевела хмурый взгляд на меня. – Да он маньяк какой-то! – Ага, знать бы ещё, кто это, – хмыкнула я. – Снова подпись Туре. Так глумиться над его памятью…вот гад! Интересно, а он знает, что твои родители уезжают в отпуск? Меня пробрала дрожь. О том, в курсе ли «Туре», что родители уезжают и я остаюсь дома одна аж на целых три недели, я как-то не задумывалась. Да и делать это совершенно не хотелось: если не думаешь о проблеме, начинает казаться, что ее нет. – Мне кажется, он знает обо мне все, – буркнула я. – А если и не знает, то скоро узнает. – Ничего, подруга, мы своих не бросаем. Я перееду к тебе на эти три недели. Или ты сможешь приезжать ко мне, у меня так вообще дом каждый день полон народу. Пусть только сунется! Правда, завтра не смогу, родители забирают на картошку на выходные… А поехали с нами на картошку? Предложение звучало заманчиво, но, увы, на завтра у меня уже были планы. – Да ладно уж, – благодарно улыбнулась я, – завтра я как-нибудь переживу. К тому же, я планировала до вечера зависнуть в универе, подготовиться к слету. – Фу-у, ну ты и скучная, – протянула Вика. В ответ я в шутку пихнула ее в плечо. Мы посидели минут пятнадцать и отправились домой. Подруга хотела поехать на такси, но я настояла на трамвае: погода на улице была отличная, как раз самое то, чтобы прогуляться от остановки пешком. – Разве твои родители ещё не уехали? – спросила Вика, и я непонимающе проследила за ее взглядом. Около нашей калитки стояла машина. Какая-то чёрная иномарка, прежде я ее никогда не видела. Такси? Нет, не может быть, у родителей рейс через полчаса, они уже давно в аэропорту. – Что за… От возможных догадок прошиб холодный пот. Может ли быть такое, что это как-то связано с анонимом? И что делать? Бежать? Прятаться? Или идти вперёд, напролом? Но прежде чем я успела подумать, из калитки вышел незнакомый мужчина. Его худое лицо с массивными усами я видела впервые. Посмотрев на нас, он понял, что мы направляемся к дому, и пошёл навстречу. – Кто это? – шепнула подруга, но ответить я не успела. – Добрый вечер! Следователь Елецкий, – мужчина сунул нам под нос какие-то корочки, но от волнения я на них даже не взглянула. – Следователь? – недоуменно пробормотала я. – Я так понимаю, вы как раз в этот дом? Я ищу Дарью Рыбникову. Да что, черт возьми, происходит? – Это я. Вика сжала мое предплечье, как бы говоря: «Я рядом!». – Что ж, хорошо… Не пригласите в дом? Я бы задал вам пару вопросов. Да не смотрите на меня так, я не по вашу душу пришёл, если вдруг вы переживаете, что что-то натворили. Не то что бы меня это успокоило, но все же немного полегчало. Дрожащей рукой я открыла дверной замок и пригласила посетителя войти. – Чай, кофе? – предложила я, понятия не имея, что вообще обычно делают, когда к тебе домой приходит следователь. – Нет, спасибо, я бы перешёл сразу к делу. – Тогда присаживайтесь, – я любезно отодвинула стул. – Итак, Дарья, Роберт Бегичев – Вам о чем-нибудь говорит это имя? Роберт?… Я кивнула. – Это мой друг. И друг моего бывшего парня. Правда мы уже давненько не общались. А в чем дело? – Дело в том, что Роберт пропал. – Пропал? – переспросила я. – Да. Заявление поступило позавчера после того, как Роберт несколько дней не появлялся на работе. Скажите, когда в последний раз вы видели гражданина Бегичева? Я задумалась. – Это было давно. Может быть…в начале лета? Или конце весны. – Но вы утверждаете, что он был вашим другом. – Да, мы познакомились еще в детском лагере. Но он больше дружил с моим парнем, чем со мной. Они были близки, а я лишь иногда просто тусовалась с ними. После того, как Роберт окончил колледж, он уехал обратно в свой родной городок и мы стали видеться реже. Последний раз он приезжал где-то в мае или июне и мы вместе ездили на шашлыки. Но после этого дня я его не видела. Следователь задумчиво посмотрел на свой блокнот. – Мой бывший парень Туре, он… – Он погиб при пожаре, я знаю. – Роберта не было на похоронах Туре. Я не звонила ему перед похоронами, голова в то время была занята совершенно другим. Не знаю, был ли он вообще в курсе, что Туре погиб. Я звонила после, но он не взял трубку, – я пожала плечами.