– Даша, что за глупые вопросы? – на фоне голоса Германа слышался какой-то шум. Наверное, он ехал за рулём, поставив телефон на громкую связь. – Но это не глупости. Совсем не глупости. Ты только что потерял работу, и это произошло по моей вине. Что, если однажды ты будешь корить себя за то, что сделал это? Герман положил трубку, ничего не ответив. А через десять минут заявился прямо к нам домой. Продолжая сохранять молчание, он обнял меня. Так крепко, как не обнимал никогда прежде. Его волосы снова пахли кедром и сандаловым деревом. В тот момент он казался мне особенно близким, особенно родным. – Я сделал то, что должен был, – наконец заговорил Герман. – Это решение не было спонтанным. Я уже давно хотел уволиться с кафедры. Студенты – те еще неблагодарные создания. Я хочу смотреть в глаза людей, которых спас, а не в глаза тех, кто считает меня последним уродом, который поставил двойку в соответствии с их нулевыми знаниями. Я давно хотел оперировать. И я думаю, что там, куда мы уедем, мы сможем решить это, – последние слова он проговорил почти шепотом, чтобы их не слышал никто кроме нас. В тот вечер мы впервые за долгое время играли в дженгу, Герман и моя семья. Эти три недели я посвятила себя учебе. Нужно было во что бы то ни стало закрыть этот учебный семестр без долгов. Я обещала это и Герману, и самой себе. И, в случае чего, могла бы восстановиться уже со следующего семестра. Даже если бы между этим прошёл год. Ради этого мне пришлось пожертвовать любимыми делами, общением с Викой, тусовками с одногруппниками, которые вопреки бешеным нагрузкам устраивали их чуть ли не каждое воскресенье. Но я знала, что делаю это ради самого главного – своей свободы. За этот период я не получила ни записочки. Аноним точно решил оставить меня в покое. Я предпочитала думать, что наскучила ему, чем о том, что анонимом действительно оказался Ромыч. Все сходилось. Он перестал писать мне, залёг на дно, что лишний раз указывало на друга, но сейчас я не хотела ничего об этом знать. Да и теперь это стало неважным. Скоро мы уедем. На Камчатку, далеко-далеко, где не будет ни записок, ни Ромыча, ни, что навевало грусть, других моих друзей и родителей. Только мы вдвоём, я и Герман. И новая жизнь. Глава 27 ДАША Это произошло тридцать первого декабря. Я заявилась в дом Германа в пять часов утра, сладко зевая. Организм пребывал в состоянии крайнего возмущения тем, что его подняли в такую рань, но я была возбуждена предстоящей поездкой, поэтому сон – последнее, о чем стоило думать в эту минуту. Со мной пришел папа, чтобы помочь донести чемоданы. Объяснить родителям, для чего мне нужно столько вещей всего лишь «на неделю» было той еще задачкой. Мама с Максом остались дома, попрощавшись сразу. Вернее, мама попрощалась, а Макс только пробормотал что-то невнятное и, перевернувшись на другой бок и укрывшись одеялом с головой, чтобы спрятаться от света, погрузился в объятия Морфея. Папа остался приятно удивлён, увидев, где живет мой «новый друг». Будучи бизнесменом, он смотрел на все с долей педантичности, а в окружающей обстановке предпочитал аккуратность и минимализм. Дом Германа был таким, к которому всю мою сознательную жизнь стремился он сам. Отца не покидала мысль о том, что однажды и мы будем жить в таком же дворце с панорамными окнами. Правда, в идеальном мире папы находиться он должен был где-нибудь на берегу океана, а не на окраине посёлка, за забором которого простирался лес. Но это уже детали. Для родителей наш самолёт отправлялся в семь. Стараясь соблюдать осторожность, мы намеренно посмотрели рейсы, которые вылетают из нашего города в Санкт-Петербург сегодняшним утром. Папа убедительно настаивал на том, чтобы отвезти нас в аэропорт, но Герман еще более убедительно пытался дать ему понять, что с этим делом мы можем справиться и сами. А потом отцу позвонил какой-то партнёр по бизнесу и назначил встречу, из-за чего тот тут же сдался. Большинство вещей, которые понадобятся в нашем путешествии, мы купили заранее. Термо-сумка, куча еды, горнолыжные костюмы и термобелье, карта России, на случай, если у нас перестанет ловить GPS, фальшфейер, если вдруг на Камчатке мы повстречаемся лицом к лицу с медведем и еще куча каких-то автомобильных запчастей, названий которых я не знала. Мы рассчитали наш маршрут с точностью до минуты, поэтому ранний выезд был необходим, чтобы в нужное время оказаться во Владивостоке, откуда паром должен был доставить нас прямиком в Петропавловск-Камчатский. Четыре с половиной дня в дороге без учета ночёвок в хостеле, на каждую из которых мы выделяли по восемь часов. Еще восемь часов – на возникновение непредвиденных ситуаций вроде очереди на автозаправке или спущенного колеса. И того почти неделя в дороге. Для родителей в это время мы должны будем возвращаться из «Питера». А на самом деле – только приедем в место нашего назначения. Когда в гараже Германа, куда мы пришли, чтобы загрузить вещи, вместо чёрной «Мазды» я увидела серебристый минивэн, то порядком удивилась. – Это старая машина моей матери, – пояснил Герман, заметив смущение на моем лице. – Я подумал, что так анониму будет труднее выследить нас, если вдруг он захочет это сделать. Я взирала на машину круглыми от удивления глазами. – Я зарядил аккумулятор и поменял масла, а в автосалоне подлатали еще пару деталей, – продолжил он. – На автомобиле не ездили слишком давно. Но не пугайся, эта старушка еще всех нас переживёт. – Не знаю, старушка или нет, но выглядит вполне солидно, – улыбнулась я. – К тому же, с бездорожьем, которое встретится на нашем пути, она наверняка справится намного легче. На подготовку к выезду у нас ушло не более получаса. Когда все вещи были собраны и погружены в машину, мы зашли домой, чтобы выпить последнюю чашку чая. – Телефон, – напомнил Герман и демонстративно выложил свой из кармана. Мы договорились оставить телефоны и купить старомодный «кирпич» с черно-белым экраном и огромными кнопками, чтобы было откуда позвонить, если вдруг в дороге случится что-то непредвиденное. Для связи с экстренными службами или автосервисом, но не для родителей. Я заранее предупредила маму, что скорее всего связь моего сотового оператора не будет «ловить» в Санкт-Петербурге и я постараюсь позвонить ей из отеля, чтобы предупредить о том, что мы долетели, но вот ежедневно писать СМС и слать фото на фоне Исакиевского собора не получится. Этим мы решили сразу несколько проблем. Во-первых, аноним, если он настолько всемогущ, не сможет отследить нас по сотовой связи или GPS. Во-вторых, не придется объяснять, почему за неделю путешествия мы не сделали ни одной фотографии. Я последовала его примеру и положила телефон рядом, хоть и делала это с огромным трудом. Казалось, с ним я оставляю последнюю частичку своей жизни здесь. – Нам пора, – произнёс Герман, когда я допила последний глоток. – Я помою чашки. – Не надо. Пусть стоят. Пусть все думают, что мы дома. И мы поехали. Просто сели в минивэн его матери и тронулись, оставляя позади Копи, Приозерный район, наш город. В динамике на полную громкость играли мои любимые «Imagine Dragons». Город спал. Предновогодняя суета еще не началась. Народ станет просыпаться и вылазить из своих муравейников лишь ближе к девяти-десяти утра, чтобы купить остатки продуктов к новогоднему столу. В то время мы уже будем в другой области. Оттуда же я должна буду позвонить маме и сообщить, что мы успешно «долетели до Питера». Несясь по пустым дорогам, мы были вне времени и пространства, вне всей этой суеты. Герман подпевал играющей песне. Я внимательно изучала карту, пытаясь соотнести ее причудливые линии с теми местами, где находимся мы. Сказать честно, абсолютно безрезультатно. Я никогда не умела пользоваться картами, и даже отличить восток от запада уже представляло непосильную задачу. География – не мой конек. – Как пользоваться этой ерундой, если у нас и в самом деле сломается навигатор? – я недовольно отодвинула карту в сторону, даже не удосужившись сложить ее. – Это проще простого, – улыбнулся Герман. – И не смейся надо мной! – возмутилась я. – География – тот предмет, из-за которого мне не дали красный аттсестат в одиннадцатом классе. Мы проезжали невероятной красоты зимний лес, несколько деревень, встретили восход солнца, а когда сделали первую остановку, время как раз подходило к десяти. Мы провели в дороге больше четырёх часов, и голод давал о себе знать. Это была автозаправка известной сети с просторным и очень светлым кафе. Его огромные окна выходили не на дорогу, по которой то и дело проносились грузовики, а на лес, уходящий по склону вниз, и это делало вид поистине волшебным. Мы выбрали столик у самого окна и заказали по чашке капуччино, яичницу и сандвичи с лососем и листом зеленого салата. Кроме нас и, очевидно, дальнобойщика, устроившегося в противоположном конце зала, здесь больше никого не было. Тихое и ленивое утро последнего дня уходящего года где-то на вершине мира. – Тебе нужно позвонить, – напомнил Герман, осторожно отпивая горячий кофе. – Нужно, – вздохнула я, – но как? – Можно попросить телефон у этого типа, – мой спутник кивнул головой в сторону предполагаемого дальнобойщика. – Или на крайний случай у продавщицы. Мы подошли к дальнобойщику вместе. Несмотря на хмурый внешний вид и достаточно грубые черты лица, он оказался неплохим, я бы даже сказала, достаточно общительным и дружелюбным парнем. И в тот момент, когда Герман рассказывал о том, как у нас в дороге сломался телефон, и как срочно нам нужно сделать звонок родственникам, которые ждут нас в городе, я тайно надеялась, что мужчина откажет. Тогда мне бы не пришлось лгать маме и испытывать за это унизительное чувство стыда. Но чуда не случилось. – Да без проблем, – дальнобойщик (к слову, он действительно оказался дальнобойщиком) достал из кармана старенький, с разбитым стеклом смартфон и протянул его мне. Я набрала номер мамы. Долгие гудки. Может быть, уснула? В моем сердце вновь проснулась надежда на то, что она просто не возьмёт трубку. А значит мне опять же не придется врать. В то же время мама увидит, что я звонила, и не будет беспокоиться, что с нами что-то случилось. Или же можно написать сообщение, неважно. Главное – не произносить ложь вслух. Но стоило мне только подумать об этом, как на другом конце провода заговорили: – Алло! Даша, это ты? – голос мамы был громким, но сонным. Наверное, задремала после того, как мы уехали. – Да, мам, это я. Да. Да, все хорошо. Во время разговора я старалась избегать слов «доехали» или «долетели», чтобы не вызвать лишние подозрения у мужчины, одолжившего телефон. Просто ждала, пока мама спросит сама, и она спрашивала. – Ну хорошо, доча. Значит, теперь на связь ты выйдешь не скоро? – Да, мам, выходит так. – Тогда отлично вам отдохнуть! И обязательно звони каждый раз, как только появится возможность. – Ага, мам. Ну все, пока, нам уже пора ехать. С этими словами я сбросила вызов и выдохнула. Я сделала это, и на душе стало чуточку легче. Мама спокойна, дальнобойщик ничего не заподозрил, а мы можем ехать дальше. Днём солнце начало припекать, и в салоне автомобиля стало совсем жарко, так что пришлось сбавить обороты печки на пару градусов. Этот Новый год будет необычно тёплым. Я не припомню такого за последние лет десять. – Мне так нравится! – сладко потянулась я, когда мы оставили позади очередной городок. – Скорость. Музыка. Свобода. Это такой драйв! – Когда я устану, поведёшь ты, – напомнил Герман. Я не возражала. Ездить по трассе я обожала. Здесь не нужно ни о чем думать. Просто едешь прямо, и никаких светофоров, пешеходных переходов и лежачих полицейских. Только скорость и свобода. – Знаешь, я тут думала… Может быть, медицина – это не мое? Может там, куда мы приедем, мне стоит заняться чем-нибудь другим? – Почему ты так решила? – спокойно спросил Герман. – Я устала за эти полгода. Постоянно учеба, учеба, учеба! Приходишь в универ – учеба, идешь домой – снова эта проклятая учеба. Я так устала. – Не знаю, Даша. У нас есть время. Ты должна сама понять, что тебе нужно. Чего ты хочешь. Я думаю, тебе просто нужна перезагрузка. Ты слишком много училась, третий курс всегда самый тяжёлый. Дальше будет легче. – Все так говорят, – вздохнула я. – Ты одна из лучших студенток, которые учились у меня за все время, что я работаю на кафедре. Это не приходит просто так. Оно идет из души, из сердца. Если ты пришла в медицину и отдавалась ей с такой любовью, значит, это не просто так. Я просто хочу сказать тебе: не спеши принимать преждевременных решений. Тебе нужна передышка. – Ты такой мудрый. Хотела бы и я быть такой. Он убрал правую руку с руля и крепко сжал мою ладонь. Первый крупный город встретился на нашем пути, когда на улице уже смеркалось. Он гудел, шумел, сверкал своими огнями. Мы решили, что было бы ошибкой не остановиться в нем хотя бы на часок, ведь ни Герман, ни я никогда не бывали здесь прежде. Мы припарковались недалеко от городской набережной. Огромный светящийся мост соединял два берега крупной реки. По улочкам куда-то спешили люди. Сверкали гирлянды на окнах кафешек и ресторанчиков. Нами было принято обоюдное решение поужинать в одном из них: печёная картошка, которую мы захватили из дома, уже давно переварилась в наших желудках, и голод снова давал о себе знать. Из всего множества выбрали итальянский. Нам обоим была близка кухня этой страны: пицца, паста…разве могло человечество придумать что-то более вкусное? В уютном ресторанчике не было почти не души. В предновогодней суете люди спешили доделать дела уходящего года, приготовить что-то вкусное к столу, нарезать салаты. Им было не до ресторанов, поэтому в помещении мы вновь были почти одни. – Мы закрываемся через полтора часа, – учтиво напомнил официант с тёмными усами и волосами, собранными в хвост. На вид – типичный итальянец. – Нам понадобится меньше времени, чтобы съесть наш ужин, – заверил его Герман. Вдоволь насытившись блюдами итальянской кухни, мы решили немного прогуляться по набережной. Где-то вдалеке светилась карусель, почти у каждого магазина или кафе стояла украшенная ёлка. Наверное, сейчас, в эту минуту меня впервые посетило то самое пресловутое новогоднее настроение. За всеми хлопотами, учебными делами и сессией, которую нам на удивление решили устроить до Нового года, я совсем не заметила, как декабрь подошёл к концу. Глава 28 ДАША Когда мы покидали этот прекрасный город, за рулём минивэна «Ниссан» сидела я. В наших планах было встретить Новый год в мотеле, который находился за несколько сотен километров отсюда. По расчётам, которые Герман произвёл, пока мы ждали ужин, мы должны были успеть доехать до туда примерно к половине двенадцатого – за полчаса до наступления Нового года. Но с каждой минутой я все больше и больше сомневалась, что нам это все-таки удастся. – Навигатор показывает, что ехать осталось восемьдесят километров, – сообщил Герман, когда часы показывали одиннадцать-двадцать.