— Но ты совершила с ним половой акт буквально только что. — Меня это… бесит. — Ты думала, твои дни сочтены. Тебе должно быть все равно. Дай мне делать то, что я хочу. Возражать ему усталая Юна уже не могла и чуть не расплакалась. — Я сегодня вечером свободен… накачал себе чтиво из интернета. Почитаю архив со времен твоего студенчества, — сказал Феликс. — Опять превышение полномочий… и злоупотребление служебным положением. Я привыкла, — голос девушки прозвучал тоскливо. — Теперь-то ты найдешь много всего, к чему можно прикопаться. Простор для шантажа русской скандалистки в УКЛА… — Не хочешь выбранить меня как следует? — Ну что ты. Я даже польщена таким вниманием к моей персоне. — Роман с начальником многим доставляет. Тебе понравится. Это как с сексом: сначала мерзко, а потом без него никуда. — Просто в толк не возьму: то ли ты дерьмо, то ли я дура. Или и то, и другое? — Думай, деточка, — насмешливо сказал Феликс. — Шевели мозгами. Надеюсь, это будет более продуктивно, чем твои размышления о смертельных диагнозах. «Деточка». Юну тряхнуло от омерзения. Просто апофеоз пошлости. — Конечно, мне придётся идти у тебя на поводу, потому что ты мне угрожал. — Это еще один отличный психологический приём. Ты в них мастер, Юна. Давай, переложи на меня всю ответственность за секс, а сама прикинься несчастной жертвой, которая отдалась мне под угрозами. — Ты ненормальный. Тебя интересует только секс. — Разумеется. Именно поэтому я доктор физмат наук, начальник одной из лабораторий УКЛА и проректор по науке. — Я не так выразилась. Просто из-за тебя я занимаюсь сексом слишком много. — Конечно, много и часто: несколько сексуальных контактов за двадцать пять лет жизни. Юна засмеялась: — Уел. Феликс пристально всмотрелся в ее лицо. — Какое-то очень старое воспоминание, — пробормотал он. — Может, Ельникова лет так семь назад меня тебе поливала? — Да при чем тут… Что-то очень давнее. Как будто это лицо, этот образ мне уже встречался. — Давнее? — озадаченно повторила Юна. — Ну знаешь… Феликс улыбнулся девушке. — Завидуй, моя дорогая. То, что сейчас испытываю я, ты испытаешь очень нескоро. — Это ты завидуй… дорогой, — слабо откликнулась Юна. — То, что испытываю я, тебе не испытать никогда. Мне уже пора, лекция через полтора часа. Не знаю, как справлюсь. Попытавшись встать с постели, она вскрикнула: — Ой! Кажется, я не могу ходить. — Не до такой же степени я тебя задрал, — Феликс был неумолим. — Давай, ноги в руки и на работу, живо. У каждого в жизни бывает период, когда он сношается как сумасшедший. У нас с тобой этот период сейчас. Не делай из этого драму. — Ну можно хотя бы один денёчек пропустить? — заныла Юна. — Можно, конечно, но тогда я сразу вкачу тебе выговор. — Да ведь это ты виноват в моем состоянии! — возмущенно воскликнула Юна. — Юна, я тебя предупреждаю. Как предупредил бы любого сотрудника, который имел бы наглость заявить мне о нежелании выполнять свои прямые обязанности. Притом, что тебе тут платят, и неплохо. — Это и есть твоя фирменная непредвзятость? — Юна всплеснула руками. — А иди-ка ты знаешь куда, проректор Еремеев! — Знаю и пойду, — Феликс угрожающе подошел к Юне. — Хотя убеждён, что для таких экспериментов тебе ещё рановато. Но именно туда я пойду, если через двадцать минут ты ещё будешь тут. Пошевеливайся. Юна без лишних препирательств соскочила с постели и молнией влетела в ванную, на всякий случай заперев за собой дверь. Когда они обедали перед выходом из дома, Юна, уплетая свою порцию с завидным аппетитом, пожаловалась: — Нельзя хотеть человека круглосуточно. В этом есть что-то нездоровое. — Может, мне отсесть? — шутливо предложил мужчина. Юна не стала признаваться, что у нее от одного его вида мурашки по коже. Она решила добросовестно изучить, что это значит — встречаться и спать с мужчиной. В конце концов, все этим занимаются. Почему не сейчас, почему не с ним? Кроме того, на трезвую голову она очень сильно сомневалась, что он угрожал ей всерьёз. Наверняка просто запугивал её, зная, как важна для нее работа. Дурацкая игра. И зачем она поддалась? Да что толку ломать голову. Пусть всё идёт, как идёт. Слишком долго она сопротивлялась судьбе. Сейчас Юне хотелось бездействовать, плывя по течению. Она решила не рисковать. Если он угрожал всерьёз, вылететь ещё и из УКЛА она сейчас не готова. Пока она себе найдет другую ставку! И это в кризис! Нет, так рисковать нельзя. — Поедем вместе, — вывел ее из рассуждений голос Феликса. — А? — очнулась Юна. — Да, конечно. — Такое чувство, что я тебя не только в студенчестве перед культурным форумом видел, а будто видел гораздо чаще, — Феликс напряженно прищурился. — Теперь не успокоюсь, пока не вспомню. — Да какой прок ломать голову? Наверняка только тогда и видел. Ещё однажды ты нам лекцию вместо Ельниковой прочитал. Меня все знают, кто-то нет-нет, да и услышит обо мне, — Юна начала собирать пустую посуду, но Феликс остановил: — Я всё уберу. Надо же, какой обходительный. Когда Юнина лекция закончилась, почти сразу у неё зазвонил мобильный. — Выигравший уже ждёт свой приз, давай, выходи, — услышала она голос Феликса. Помедлив, девушка вышла из аудитории. Юне даже не пришла в голову мысль вернуться к себе в общежитие. Она хотела остаться с ним ночевать. Нет, даже не с ним. Она просто не хотела ночевать одна. — Не знаю, что хуже: смертельный диагноз или приговор быть с тобой. — И то, и другое весело. Представь, что рулит смертельный диагноз. Да тебе же и не надо этого представлять. Твои страхи и неврозы постоянно сидят у тебя в голове. Оторвись как следует. Юна последовала его совету и в тот вечер занималась сексом с исступленным отчаянием, как в последний раз. Он усадил её на себя: — Хорошо, теперь вверх-вниз. Справишься? Девушка нерешительно качнула бёдрами: — Мне больше нравится взад-вперёд. — Ладно, я за компромисс. Попробуй соединить обе техники. — Это как? — Сообрази. Юна сообразила и постаралась. Мужчина заставил её нагнуться к себе, скользнул языком по ее губам, издевательски прикусил их, посасывая, и настойчиво продвинул язык глубоко в ее рот. Она попыталась ответить на поцелуй. Вдруг он оторвался и с ухмылкой произнес: — С моим языком можно делать ровно то же самое, что ты делала бедрами с моим членом. И поактивнее. Поработай собственным языком как-то иначе, чем обычно. Какие пошли подколки. Действительно, трепалась она с ним всегда много — и всё не по делу. И теперь он нашел другое применение ее языку. Весело. Юна послушалась и, испытав новый прилив сильного возбуждения, инстинктивно шевельнула бедрами. У Феликса перехватило дыхание, но он не дал ей разогнуться и, прижимая к себе, приказал: — Не двигайся. Теперь я сам. Юна поняла, что ей совершенно всё равно, что он с ней будет делать. И в какое из её отверстий ему заблагорассудится поместить пальцы, язык и член. Какая, к чёрту, разница. Когда все закончилось, Юна отползла на край постели и отвернулась. Феликс лег на бок лицом к ней: — Да. Секс с тобой — зашибись. — Ты же сказал, это не секс. Это невроз. — Ну, значит, невроз зашибенный. А ты — пришибленная. На голову. Заодно и мне голову заморочила. — Ничего, посмотрим, насколько хватит твоего терпения. Ты привык к роскошной американской жизни и решил разнообразить её проблемами? — Роскошная жизнь — после смерти родителей и многолетнего неподъёмного труда, — вполголоса прокомментировал Феликс. — Надеюсь, ты знаешь, что слово problem по-английски обозначает не только проблему, но и задачу. Попробуем её решить — как тебе?.. Понравилось?