— Как вам не стыдно, Феликс принимает душ по два раза в день, — заступилась Юна за Еремеева. Тот хмыкнул: — Всё в порядке, Юна. Он припоминает мне случай восьмилетней давности — когда я приехал ненадолго по гранту из Питера; так заработался, что ночевал в лаборатории на полу несколько дней подряд и действительно не мылся. Это один раз в жизни было. — Ненормальный! К тебе ведь приползли тогда тараканы! Настоящие калифорнийские тараканы! — продолжал кипятиться Петров. — Русские неряхи! — Тараканы? — испуганно оглянулась Юна. — Но не в этом же кабинете? — Не в этом, — успокоил Еремеев. — Да и всех тараканов потравили в результате ремонта здания ещё тогда, давным-давно. — А то мы же с тобой… тут… однажды… надеюсь, тут чисто! — Юна с неудовольствием вспомнила, как однажды вечером вспышка страсти настигла их с Еремеевым прямо в его кабинете. — Чокнутые. Прямо через стенку кабинет профессора Смита — надо тебе, Еремеев, испортить с ним отношения? — Профессора Смита в тот день не было, и мы молчали, как партизаны, — нагло глядя на Петрова, отрапортовала Юна. — Чем больше я о вас узнаю, ребята, тем меньше мне хочется иметь с вами дело. — Завидуете, что мы под дверью профессора Смита это сделали? Вы бы хотели, чтобы под вашей? — поддразнила Юна. Петров криво усмехнулся: — Фил, твоя макитра совсем берега потеряла. Скажи ей, что, если уж нелёгкая приносит её на астроотделение, пусть не жужжит, иначе я её прихлопну, как назойливую муху. — Кажется, я вас обоих скоро прихлопну, — нахмурился Феликс. — Ладно, на сегодня я закончил; я обещал Юне погулять по Санта-Монике. Пока, Петров, передавай привет тараканам, если кто из них выжил после травли. Глава 6 Юна пытается разобраться в чувствах к Еремееву и выносит ему мозг Глава 6. Юна пытается разобраться в чувствах к Еремееву и выносит ему мозг Гуляя с Юной вечером по побережью Санта-Моники, Феликс почти не отрываясь смотрел на Юну — и, не встретив ответного взгляда, холодно сделал замечание: — Ты стреляешь глазами по сторонам. — Да, а что в этом такого? Я прикидываю, какие мужчины мне нравятся. — Насчёт отношений со мной ты помнишь? — Помню. Но мы ведь просто встречаемся, никаких обязательств я на себя не брала и с тебя не требовала. Хочу посмотреть, с кем я могла бы встречаться, нравится ли мне вообще кто-нибудь хотя бы в сексуальном плане. Я же не собираюсь прямо сейчас бежать под кого-то ложиться. Раньше я на мужчин вообще не смотрела с этой стороны. Если тебя это успокоит, мне тут никто так и не приглянулся. Но я же ещё не нагулялась, верно? Значит, надо иногда смотреть по сторонам. Феликс помолчал. — Это не ты, — убеждённо сказал он вдруг. — Это какой-то суррогат. — А что, у тебя такого не было? Что хотелось погулять? Сам знаешь в каком смысле? — Было. Просто это не значит, что такое же автоматически должно быть и у тебя. Ты другой человек. Зачем ты опять заговорила какими-то клише из журналов и интернет-форумов? «Нагуляться», «обязательства»… — Обычные слова. Да и где еще мне было брать информацию об отношениях с противоположным полом, как не в интернете или женских журналах? — Всё нормально, в такой позиции нет ничего предосудительного. Просто это не ты, вот и всё. Ты опять подсовываешь мне подмену. А я хочу настоящее, — он указал на левую сторону её груди. — Почему ты не хочешь нормальных отношений? О которых наверняка мечтала всю жизнь? Почему ты теперь от них отказываешься? Почему так стараешься держать меня на расстоянии, не пускаешь дальше постели? — Феликс, послушай. Люди в моей жизни долго не задерживаются. Друзья, Ельникова, родители, учителя — я их потеряла. Но каждый из них научил меня чему-то. Тебя я воспринимаю так же. Как очередной этап. — Да. Зря мы с постели начали. Знать бы заранее, — задумчиво пожимая её ладонь, Феликс замедлил шаг. — А мне кажется, мы правильно сделали. Или скажешь, тебе не нравится терять голову в моей компании? — Нравится. Просто мы кое-что упустили. Начали не с главного. И это несколько неожиданно для тебя, ты наверняка представляла себе всё иначе и к другому старту себя готовила. С другой стороны, ведь нет правил, как должны начинаться отношения. «Только так, и не иначе». Только с влюбленности, а потом секс. Верно ведь? Мне не хотелось бы думать, что мы загубили нашу возможность. Фальшь твоя не катит, а так всё отлично. Особенно в койке: там маска с тебя мигом слетает. Ты уверена, что хочешь именно этого: нагуляться? — Не уверена, — честно сказала Юна. — Но когда я обычно в чём-то уверена, это оказывается неправильно. Так что лучше мне попробовать делать то, в чём я не уверена. — Значит, с таким настроением ты и теряла свою девственность? Вот я дурак, — засмеялся Феликс. Смех его прозвучал совсем невесело. — Но зато я поступила логично. И смотри-ка — отлично всё вышло. — Приведи пример, когда ты была уверена, и всё оказалось не так. Приведи пример монументальной ошибки, которая сподвигла тебя изменить жизненную философию, — попросил мужчина. — За примерами далеко ходить не надо. Ты и так уже всё знаешь. — Ельникова?.. — Да… Я чувствовала, что это близкий, родной человек. Что я хочу, даже нет — должна быть рядом, как бы она ко мне ни относилась. Что больше всего на свете хочу видеть ее каждый день. Хочу общаться. Решила, это знак, что у нас даже буквы имен в алфавите подряд идут. Э… Ю… — А еще-то что между вами общего было? — Ну… еще, если сложить цифры в номерах телефонов, то они у нас с ней в сумме одинаковыми получатся. — Ты это серьезно? — Еремеев смотрел на Юну так, словно видел впервые. — И как это тебе в голову пришло цифры-то в номерах телефонов складывать⁈ — Не знаю… Наверное, отчаялась еще что-то общего найти. — Не иначе! — Вообще-то, у нас еще код на первой входной двери был одинаковый… И чем всё обернулось? Как были чужими друг другу, так чужими и остались. А я прослыла ненормальной в попытках выяснить, что за тайна скрывается в её прошлом. — Если однажды ты поймешь, что ты не ненормальная, что ты была права, когда верила себе, — ты вернешься к исходным настройкам? Как в компьютере, знаешь. Опция «вернуться к прежней версии». Это ещё не поздно сделать, когда запускается разрушительная или просто нежелательная новая версия. — Наверное, — Юна жмурилась на закатном солнце. — Наверное, вернусь. Только ты рискуешь стать таким же фанатиком, каким была я. Надо тебе это? Поосторожней с расследованием, Феликс. Меня оно до добра не довело. — Просто ты устала и сломалась. А у меня теперь прибыло сил, — у Феликса заметно улучшалось настроение, словно он нашел для себя какое-то решение. — Нужен другой подход, Юна. Мне тоже кажется, что с Ельниковой что-то не так. — Может быть, не будем закапываться в этом? — просительно произнесла девушка. — Ну почему ты не хочешь ограничиться просто сексом? Ведь так и тебе, и мне было бы легче. Мужчины не любят сложностей, насколько я знаю. Они остановились около старой ратуши на Третьей авеню; Феликс, запрокинув голову, посмотрел на здание. Юна прижалась затылком к его плечу, разглядывая ратушу; она ждала ответа. Феликс обнял ее одной рукой и, показывая на фонтан в виде крупного динозавра, увитого зеленью, весело пригласил: — Сядем. А теперь следи за логикой. Ты заметила, как запросто мы занимаемся сексом? — С тобой все получается так комфортно, — согласилась Юна. — Так удобно, легко. Так ловко. — Как ты думаешь, почему? — Ну… совпали, ты сам говорил. — А почему совпали, ты не думала? — Мне всё равно, — быстро сказала Юна. Феликс засмеялся: — Не пугайся так быстро. Некоторых отношения окрыляют и вдохновляют. Раньше притаскивался с работы — и сил нет ни на что. Так, дежурный секс, чтобы сбросить напряжение, и отбой. — А сейчас не так? — Сейчас не так. Спроси себя: неужели ты не чувствуешь того же? — Не имеет значения, что я чувствую. Чувства мои меня подводят. Интуиция не работает вообще. Вон как с Ельниковой. «Родной, близкий человек»… Да ни фига. — Надо было начинать встречаться ещё в Питере, — вдруг сказал Феликс. — И вместе ехать сюда. Я тогда был один — и помню, что ты понравилась мне в те несколько дней, что мы общались по рабочим вопросам. Но я, понимаешь, посмотрел на тебя тогда и подумал, что у тебя кто-то есть. — Я что, выглядела такой влюбленной? — Ты выглядела красивой. Я решил, что такая красавица одна быть не может. А про ухажёра твоего подумал, что он тебя трахает плохо и мало — иначе чего ты такая дёрганая. — Ты это серьезно сейчас? — А ты себя в зеркале видела? — Да ты что, дурак? — вырвалось у Юны. — Может, это ты дура? — вежливо предположил Еремеев. — Ладно, я тебя не тороплю. Не хочешь ничего серьёзного — давай пока секс, обещаний насчёт будущего с тебя не требую и торопить не стану. — Ну могу я хотя бы предложение внести? Раз уж секса не избежать? — Да, конечно. — Синяков мне новых не наставь. Я не против, но пока мне этих хватило. В некоторых местах я до сих пор ощущаю твою хватку, не поверишь. — Извини, — равнодушно затянулся сигаретой Еремеев. — Я, кстати, заценил попытки закрыть шею одеждой с высоким горлом. А зачем ты мне еще больше шею подставляешь, когда я в тебя вцепляюсь? — Потому что это приятно.