Часть 36 из 63 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Пока ты мылась в душе, зазвонил телефон.
– А Дженна дома? Это Сара.
– Привет, Сара, – отозвался я. – Нет, она куда-то уехала с подругами. Дженна разве не перезвонила тебе в прошлый раз? Я передал ей твое сообщение.
В телефоне стало тихо.
– Нет, она не перезванивала.
– А, ну я напомню, что ты звонила.
Пока ты была наверху, я открыл твою сумку. Там все было как обычно: чеки действительно из тех мест, где, по твоим словам, ты побывала. Узелок напряжения в груди смягчился. По привычке я проверил отделение для банкнот в твоем кошельке, и хотя там было пусто, я нащупал странное утолщение. Приглядевшись, я заметил прорезь в подкладке, под которой оказалась тоненькая стопка денег. Я переложил их к себе в карман. Если это были хозяйственные деньги, на всякий случай спрятанные понадежнее, ты их хватишься. Если же ты ни о чем не спросишь, я пойму, что у тебя есть от меня секреты и что ты крадешь мои деньги.
Ты не спросила – ни сразу, ни потом.
Когда ты ушла от меня, я даже не сразу это понял. Я ждал, недоумевая, где тебя носит, и только когда наконец пошел спать, то обратил внимание – нет твоей зубной щетки. Я пересмотрел чемоданы, но исчезла только небольшая сумка. Неужели он предложил купить тебе все необходимое? Неужели он обещал дать тебе все, что ты хочешь? А что ты предложила ему взамен? Ты мне отвратительна. Но я тебя отпускаю. Я сказал себе, что без тебя мне лучше, и пока ты не побежала в полицию с обвинениями, которые они, несомненно, решат трактовать как насилие, так и быть, я позволю тебе скрыться в неведомых далях. Я мог бы тебя отыскать, но не хочу. Ты понимаешь? Я тебя не хочу! И я бы забыл про тебя, не будь этой маленькой заметки в «Бристоль пост». Твое имя не упоминалось, но неужели я мог не понять, что это ты?
Я представил, как полицейские расспрашивают тебя о твоей жизни, отношениях. Я так и видел, как они искушают тебя, вкладывают ответы тебе в рот, и вот ты уже плачешь и разбалтываешь им все. Я знаю, ты не выдержишь, и вскоре копы явятся ко мне на порог совать свой нос в то, что их не касаются. Меня назовут домашним тираном, агрессивным типом и любителем рукоприкладства. Я ни то, ни другое, ни третье; ты получала только то, на что сама напрашивалась.
Угадай, куда я сегодня ездил. Ну, давай, с трех попыток!.. Не знаешь? В Оксфорд, к твоей сестрице. Если кто и знает, где ты скрываешься, так это «леди Ева». Ее дом мало изменился за прошедшие пять лет: все те же идеально подстриженные лавровые деревья по обе стороны аллеи и тот же дурацкий дверной звонок.
Улыбка Евы растаяла, едва она увидела меня.
– Йен, – ровно сказала она, – какой сюрприз.
– Давно не виделись, – отозвался я. У твоей Евы с самого начала недоставало смелости прямо сказать, что она обо мне думает. – Ты так весь дом выстудишь, – сделал я замечание, перешагнул порог и пошел по выложенному черными и белыми плитками полу. Еве ничего не оставалось, кроме как закрыть дверь и поспешить за мной. Проходя, я якобы случайно задел ее груди. «Леди Ева» обогнала меня и первой вошла в гостиную, показывая, кто в доме хозяйка. Жалкое создание…
Я уселся в кресло Джеффа, зная, что она терпеть этого не может. Ева опустилась в другое, напротив. Я видел, что она с трудом сдерживает желание спросить, зачем я пожаловал.
– Что, Джеффа дома нет? – осведомился я, и в глазах Евы мелькнул страх. Она боится меня, понял я, и эта мысль оказалась неожиданно возбуждающей. Меня давно интересовало, какова «леди Ева» в постели: неужели такая же консервативная, как ты?
– Поехал с детьми в город.
Она двинулась на стуле. Я нарочно тянул паузу, и Ева не выдержала:
– Зачем ты приехал?
– Мимо проезжал, – отозвался я, оглядывая просторную гостиную. Ева обновила интерьер – тебе бы понравилось: она выбрала такую же банальную блеклую гамму, как ты хотела для нашей кухни. – Давно не виделись, Ева.
Она чуть кивнула в знак согласия, но не ответила.
– Я ищу Дженнифер, – сказал я.
– В смысле?! Только не говори, что она наконец бросила тебя!
Это прозвучало с большей страстностью, чем я в ней предполагал.
На колкость я решил не реагировать.
– С ней все в порядке? Где она живет?
У нее хватило наглости беспокоиться о тебе. После всех ее слов. Лицемерная тварь.
– Ты хочешь сказать, что к тебе она не приезжала?
– Я не знаю, где она.
– Да ладно! – Я не поверил ей ни на секунду. – Вы же так нежно общались – у тебя наверняка есть какие-то предположения!
У меня снова задергался угол глаза, и я потер веко рукой.
– Мы пять лет не разговаривали, Йен. – Ева встала. – Все, тебе пора.
– Ты хочешь сказать, она пять лет не давала о себе знать? – Я вытянул ноги и уселся поудобнее. Я сам решу, когда уходить.
– Нет, – ответила Ева, невольно взглянув на каминную полку. – Я прошу тебя уйти.
Камин у нее был совершенно безликий, с аккуратным таким газовым пламенем и фальшивыми углями. На выкрашенном белой краской навершии стояли дорожные часы, а справа и слева всякие открытки и приглашения.
Я сразу заметил то, что Ева ни за что не хотела мне показывать. Ты бы получше подумала, Дженнифер, прежде чем присылать нечто столь характерное. Фотография резко выделялась среди приглашений с позолоченным краем: пляж, снятый с высоты, с какого-то скалистого уступа. На песке буквы, составлявшие слова «Леди Ева».
Я встал и дождался, пока Ева первой направится к дверям. На прощание я наклонился и поцеловал ее в щеку, почувствовав, как она с отвращением отшатнулась. Я подавил острое желание швырнуть ее о стену за то, что лгала мне.
Твоя сестрица распахнула дверь, и я устроил небольшой спектакль, ища ключи.
– Должно быть, в кресле выпали, – «сообразил» я. – Я сейчас.
Оставив Еву стоять в холле, я вернулся в гостиную, взял фотографию и перевернул, однако адреса, который я так надеялся найти, не было, а лишь какое-то сиропно-приторное послание твоим скачущим почерком. Ты же писала мне записки и оставляла их под моей подушкой и в портфеле! Почему ты перестала мне писать? У меня сжалось горло. Я вгляделся в фотографию. Где же ты? Напряжение угрожало вылиться в приступ бешенства, и я разодрал фотографию пополам и еще раз пополам, сразу почувствовав себя лучше. Обрывки я сунул за каминные часы за мгновение до того, как в гостиную вошла Ева.
– Нашел, – сказал я, похлопав себя по карману.
Она обвела глазами комнату, несомненно, ожидая увидеть какой-то непорядок. Пусть смотрит, думал я. Пусть заметит.
– Очень рад был увидеться, Ева, – сказал я. – Обязательно зайду еще, как только буду в Оксфорде.
Я пошел к выходу. Ева открыла рот, но оттуда не вырвалось ни звука.
– Жду с нетерпением, – закончил я за нее.
* * *
Я сел искать в Интернете, едва приехав домой. В высоких скалах, окружавших пляж, и в сером небе со зловещими тучами было нечто чисто британское, поэтому я набрал в строке поиска «пляжи Великобритании». Я просматривал сотни снимков, кликая на новые и новые страницы, но мне попадались лишь фотографии из туристических путеводителей, где оказалось полно детей, играющих у моря на песке. Тогда я изменил параметры поиска, добавив «пляжи со скалами в Великобритании». Я найду тебя, Дженнифер. Куда бы ты ни скрылась, я тебя найду.
И приеду за тобой.
Глава 31
Бетан шагает мне навстречу в низко надвинутой вязаной шапке и заговаривает еще издали. Умный ход; я не могу разобрать слов, но не могу и уйти, раз со мной говорят. Я останавливаюсь и жду, пока Бетан подойдет.
Мы бродили по полям, Бо и я, держась подальше от скал и неспокойного моря. Я теперь боюсь подходить к морю, страшась не воды, а своего разума. Я чувствую, что схожу с ума, и как бы я ни утомляла себя ходьбой, от этого мне не уйти.
– Я так и думала, что это вы здесь наверху!
Трейлерный парк отсюда едва видно – из окна ее магазина я, должно быть, выгляжу крошечным пятнышком на склоне горы. Улыбка Бетан по-прежнему открытая и теплая, будто ничего не изменилось с нашей прошлой встречи, хотя она не может не знать, что я арестована и отпущена из тюрьмы до суда. Вся деревня об этом знает.
– Я как раз собралась погулять, – заявляет Бетан. – Пройдемся?
– Вы же никогда не гуляете?
Губы Бетан чуть изгибаются в улыбке:
– Ну, значит, вот так сильно мне хотелось вас увидеть!
Мы с Бетан как-то сразу начинаем идти в ногу, а Бо, этот вечный охотник за кроликами, убегает вперед. День морозный и ясный – дыхание повисает туманным облачком. Приближается полдень, но земля еще твердая от ночного мороза; похоже, весна никогда не настанет. Я пристрастилась вычеркивать дни на календаре; дата, когда мне предстоит явиться в полицейское управление, отмечена большим черным крестом. Осталось десять дней. Из памятки, которую мне вручили в изоляторе, я знаю – суд может состояться не сразу, но все равно я вряд ли проведу это лето в Пенфаче. Интересно, как сильно я буду скучать.
– Я так понимаю, вы знаете, – говорю я наконец, не в силах дальше выносить молчание.
– Куда ж деваться, в деревне живем. – Бетан тяжело дышит, и я немного замедляю шаг. – Я не любительница сплетен, – продолжает она, – я скорее предпочту услышать версию из первых уст, но у меня впечатление, что вы меня избегаете.
Я не отрицаю этого.
– Хотите поговорить?