Я машинально отвечаю «нет» и сразу же понимаю, что как раз очень хочу. Я набираю в грудь воздуха. – Я убила мальчика. Его звали Джейкоб. От Бетан слышится какой-то звук – вздох, наверное, или шорох одежды от покачивания головой, но она ничего не говорит. Я мельком вижу море – мы приближаемся к скалистому обрыву. – Было темно, шел дождь, я его не видела, а когда увидела, тормозить было поздно. Бетан длинно выдыхает: – Так это был несчастный случай! Она не спрашивает, а утверждает, и я тронута ее верой в меня. – Да. – Но это, я так понимаю, не все? Со слухами в Пенфаче поставлено на совесть. – Нет, не все. Мы доходим до вершины и поворачиваем влево, к заливу. – Я не остановилась, – через силу произношу я. – Уехала, бросив пострадавшего на дороге с его матерью. Я не могу заставить себя взглянуть на Бетан, и она тоже молчит довольно долго, а потом лишь спрашивает: – Почему? Это самый трудный вопрос, но здесь, по крайней мере, я могу сказать правду. – Потому что я боялась. Я отваживаюсь украдкой взглянуть на Бетан, но ее лицо непроницаемо. Она вглядывается в морскую даль. Я останавливаюсь рядом. – Вы теперь будете меня ненавидеть? Бетан печально улыбается. – Дженна, вы натворили страшное дело и будете жить с этим до конца дней. По-моему, это достаточное наказание, как считаете? – Меня отказались обслуживать в магазине. – Жалуясь на деревенский остракизм, я чувствую себя мелочной, однако пережитое унижение задело меня неожиданно сильно. Бетан пожимает плечами: – Деревенские – странный народ. Чужих не любят, им только повод дай, сейчас же ухватятся… – Я не знаю, как быть. – Не обращайте внимания. Покупайте еду не в деревне и ходите с поднятой головой. Что происходит между вами и полицией, дело только ваше и больше ничье. Я благодарно улыбаюсь. Практичность Бетан поистине универсальна. – Я тут вчера одну из кошек к ветеринару носила, – как ни в чем не бывало сообщает она, будто меняя тему. – Вы видели Патрика? Бетан поворачивается ко мне: – Он не знает, что вам сказать. – А мне показалось, как раз знает, – не сдерживаюсь я, вспомнив холодность в его голосе и в глазах. – Он же мужчина, Дженна, а они куда проще нас. Поговорите с ним. Вот как со мной говорите, так и с ним поговорите. Скажите ему – вы боялись. Он поймет, как вы жалеете о том, что случилось. Я вспоминаю, что они дружат с самого детства, и на мгновение колеблюсь – может, Бетан права и у нас с Патриком еще есть шанс? Но она не видела, как Патрик смотрел на меня. – Нет, – вздыхаю я, – все кончено. Мы доходим до бухты. Вдоль полосы прибоя какая-то пара прогуливает своего пса, но, кроме них, на пляже ни души. Начинается прилив, волны лижут песок, подбираясь все ближе к скалам. Посреди пляжа чайка трудится над расклеванным крабом. Я хочу уже попрощаться с Бетан, когда замечаю кое-что на песке у самой кромки воды. Щурясь, я вглядываюсь в надпись, но прибой размыл буквы. Новая волна разглаживает песок, скрывая последние следы, но я же это видела, сомнений быть не может! Сзади слышится шорох. Я оборачиваюсь как ужаленная, но там никого нет. Я судорожно озираюсь, оглядывая тропу, скалы, пляж внизу. Неужели Йен где-то здесь и сейчас видит меня? Бетан с тревогой спрашивает: – Что с вами? Что стряслось? Я слепо смотрю на нее, видя вместо Бетан надпись, которую прочла на песке не то по-настоящему, не то в своем воображении. Вокруг словно клубится белый туман, и кровь ревет в ушах, почти заглушая шум моря. – Дженнифер, – почти беззвучно произношу я. – Дженнифер? – переспрашивает Бетан, покосившись на пляж, где волны перекатываются по гладкому песку. – Кто это – Дженнифер? Я пытаюсь сглотнуть, но влажный ком застревает в горле. – Я. Это я Дженнифер. Глава 32 – К сожалению… – начал Рэй, присев на край стола Кейт с листком в руке. Кейт взяла бумагу и положила на стол, не взглянув: – Прокуратура все-таки решила предъявить обвинение? Инспектор кивнул. – Нет доказательств, что Дженна что-то скрывает. Больше тянуть не получится. Сегодня она явится в управление, и будем передавать дело в суд… – Рэй заметил выражение лица девушки: – Кейт, ты проделала отличную работу, ты прислушивалась к подсказкам интуиции, читала между строк, так сказать. Именно так поступают хорошие сыщики. Но и хороший сыщик должен уметь остановиться. Дружески потрепав ее по плечу, он ушел, оставив Кейт читать решение прокуратуры. Конечно, такой поворот способен выбить из колеи, но в этом и состоит риск интуитивных действий: инстинкту не всегда можно доверять. В два часа дежурный сообщил, что Дженна ждет в приемной. Рэй лично сопроводил ее в изолятор, указав на металлическую скамью у стены, пока печаталось обвинительное заключение. Волосы Дженны были собраны в хвост, открывая высокие скулы и бледную чистую кожу. Рэй взял у сержанта распечатанные документы и подошел к скамье: – Вы обвиняетесь по статье один закона о дорожном движении от 1988 года в причинении смерти по неосторожности Джейкобу Джордану 26 ноября 2012 года и по части второй параграфа сто семьдесят в оставлении места аварии и сокрытии факта наезда. Вы желаете что-нибудь сказать? – Рэй пристально следил за ней, ища признаки страха или шока, но Дженна Грэй лишь закрыла глаза и покачала головой: – Нет. – Вы переночуете в изоляторе, а завтра утром предстанете перед магистратским судом. Подошла ожидавшая надзирательница, но Рэй вмешался: – Я ее сам отведу. Легонько взяв Дженну повыше локтя, инспектор повел ее в женское крыло. Скрип резиновых подошв спровоцировал какофонию жалоб и просьб, когда они шли мимо забранных решетками камер: – Начальник, выпусти курнуть! – А мой адвокат пришел или нет? – А прикажите, пусть мне второе одеяло дадут! Рэй шел с бесстрастным лицом, зная по опыту, что в порядки изолятора лучше не вмешиваться. Хор голосов сменился недовольным ворчаньем. У седьмой камеры инспектор остановился: – Разуйтесь, пожалуйста. Дженна развязала шнурки и, упираясь мыском в пятку, стянула обувь. Отставив ботинки к стене (на гладкую серую плитку просыпалось немного песка), она поглядела на Рэя, который кивнул на пустую камеру. Войдя, Дженна присела на койку, покрытую голубым пластиковым матрацем. Рэй прислонился к дверной раме: – Дженна, о чем вы нам не говорите? Она испуганно повернула голову: