Ее слова... От ее слов нахлынули воспоминания о необычных серых с красным ободком глазах. И тут же они сменяются пронзительно желтыми глазами... В них читается много эмоций: от превосходства до раскаяния... И его имя тогда мне прошептал ветер. "Мунаэль" Наследник клана Стэх и его слова долго не выходили у меня из головы. Просить у него помощь? Кулон этот... КАК оно вообще попал ко мне? Почему я этого не помню? Все что я знаю — эта побрякушка всегда была со мной... Или нет? Какая уже разница, если вещь вернулась к своему полноправному владельцу, а сам он не появляется в моей жизни? Интересно, думает ли обо мне лорд Ксар? Пытался ли он меня искать? — Так что ты ему сказала? — с набитым ртом переспрашивает гостья. — Попросила дать мне время, — пожимаю худыми плечами, не зная, что еще ответить. Пухлая девушка недовольно фыркнула, оперевшись локтями о стол. Древесина жалобно затрещала под ее весом. Я мысленно попрощалась со столом, продолжая расчесывать волосы. — Погода сегодня нехорошая, — протянула Марфа. — Кабы беды какой не случилось. Замерев с гребнем в волосах, с содроганием вспоминаю событие вчерашнего вечера. *** — Ой-ой, Ллойс, беда у нас! — без предупреждения и без стука в нашу лачугу врывается главный охотник, господин Василе. Прямо перед его приходом я рассказала Ллойсу о своих чувствах и мы сидели на кухне как воды в рот набравшиеся. — Здравствуй, хозяйка, — поклонился человек и залпом осушил предложенную мной кружку воды. Его тонкие светло-соломенного цвета волосы прилипли к мокрому от пота лбу, и сам мужчина дышал так тяжело, словно бежал со всех ног не один километр. Тонкая хлопковая рубашка прилипла к худощавому телу. — Что случилось, Василе? — в один голос спросили мы с Ллойсом. С трудом отдышавшись он рассказал, что недалеко у границы видели мародеров. Хорошо вооруженная группа нелюдей двигалась прямо на город. Солдатам понадобилась помощь людей, владеющих любым оружием. Маленькое королевство очень бедное и регулярную армию, как таковую не имеет... В общем, Ллойс забрал свой топор и ушел с солдатами. *** У меня после той новости сердце не на месте и вот-вот выпрыгнет из груди. А погода словно нагнетает обстановку. Солнце не видно с самого утра из-за черных туч, холодный ветер приносит странных запах и пепел. Дети не бегают по улицам, даже взрослые не тянутся выходить на свежий воздух. Я волнуюсь за Ллойса. Он, конечно, хороший воин, но обезумевшие мародеры... К тому же нелюди... От них можно всякое ожидать... — Ладно, — девушка вытерла руки о подол своей юбки, — я пойду домой, а то маманя уж больно волнуется в последнее время. — Хорошо, — как заведенная кукла ответила я. — Будь аккуратнее по дороге... Из-за неспокойной ночи я уснула на скамейке в полдень. Так и легла с повязкой на волосах и тряпкой для уборки в руке. Я проснулась словно от толчка. Словно произошло что-то страшное... Но на улице продолжает царить пробирающий до костей ледяной ветер, нехарактерный для летнего месяца. Накинув на плечи толстую сшитую бабкой Людвигой шаль, закрываю ставни. Когда рука потянулась к ручке, замечаю на улице странное движение. Огромные черные тени метались от одного дома к другому. С ужасом отлетаю от окна, зажав рот ладонью, чтобы не закричать во весь голос. Это демонические псы! Вся стая состоящая из дюжины огромных черных псов во главе с Кошмаром. Пес с огромным шрамом на морде и с разорванным ухом обнюхивал дорожку прямо до моего дома! Его сыновья, Призрак и Мертвец, шли прямо туда, где я бывала чаще всего! От охватившего первобытного ужаса я замираю. Ноги приклеиваются к полу и я с бешено колотящимся сердцем смотрю, как два огромных пса входят в дом бабы Людвиги, Миколаша и Германа. Крик ужаса, звон разбитой посуды, детский плач. Во всех домах на улице раздавались крики. Громогласный вой Кошмара перебивает шум от охватившей паники людей. Пес уже незаметно подобрался к моему дому. В ответ ему завыла стая. Под могильный вой послышалось злобное ржание лошадей и словно из воздуха возникает черная карета. Нет-нет-нет! Пожалуйста, пусть это будет обычным кошмаром! Всего лишь кошмаром! Огромная черная карета останавливается у забора. Время словно замедлилось. Болезненный удар сердца и дверца кареты распахивается. Второй стук сердца — из темноты кареты выплывает нога, обутая в начищенный до блеска ботинок. Едва ли не падаю на пол, когда из кареты выходит Шеалу... Его взгляд ярко-алых глаз смотрит мне прямо в душу и мысленно сжимает своей когтистой ладонью сердце. Кошмар становится рядом с хозяином. Вампир, поощряя пса, погладил его между ушами. — Кэти-и-и-и, — вампир издевательски протягивает мое имя, — выходи-и-и! Не могу... от испуга не могу двинуться с места... — Моя маленькая Кэти-и-и, — он делает шаг к дому, — будь послушной девочкой и выйди из дома своими ножками. ПОКА я прошу по-хорошему. Как они нашли меня?! Ллойс же замел следы... — Кэтерин! — жестко кричит Шеалу так, что я вздрагиваю. — Это мое последнее предупреждение. Еще одна секунда промедления и я принимаю меры. И тебе они не понравятся. — Отпусти меня, тварь из Преисподней! — знакомый детский крик стал последним гвоздем в мою крышку гроба. Я едва снова не потеряла сознание от вида крови Миколаша на рубашке в том месте, где Призрак впился клыками в плечо мальчика. Срываюсь с места и, громко хлопнув деревянной дверью, выбегаю на улицу с криками: — Призрак, отпусти его! Фу! Демонический пес оскалил исцарапанную морду, но челюсти не разжал. Словно мне на зло он сильнее надавил зубами на детское плечо. Я кричала от ужаса вместе с Миколашем. На моих глазах вживую исполняется мой самый страшный кошмар, от которого день за днем я просыпалась в холодном поту. После которого я не могла снова засыпать и Ллойс успокаивающе обнимал меня... Призрак становится подле Шеалу, с противоположной от Кошмара стороны. Сам вампир явно наслаждался моим ужасом и слезами. — Ну, здравствуй, Кэтерин! Горло сдавило спазмом. Гулко сглотнув, перевожу взгляд широко раскрытых от испуга глаз с вампира на Призрака. — Ты правда думала, маленькая глупая дрянь, что просто так скроешься от клана?! Я верила в это... — Даже не думай, что псы будут слушаться тебя как раньше, — злорадно смеётся Шеалу. Его смех эхом бьет по ушам. — Отпусти, пожалуйста, мальчика, Шеалу, — произношу дрожащим от слез голосом. — Он же ни в чем не виноват... Он... — Лучше бы тебе заткнуться, дрянь! — рявкает вампир, что у меня выбивает всю собранную решимость. — Ты — мерзкая полукровка — потеряла право голоса, когда отреклась от нашей крови. — Что же ты тогда от меня хочешь? — слезы крупными каплями катятся по щекам. — Что тебе еще от меня надо?.. — Чтобы ты, мерзавка, выполняла свои прямые обязанности для клана! Клан хочет вернуть свою дойную корову для своего главы. Все мои мечты о тихой, мирной и свободной жизни разбиваются о скалы реальности. Прав был Стэх... клан ни за что не отпустит меня... — Что-то ты долго думаешь, Кэти! — зло ухмыляется Шеалу и хватает Миколаша из пасти Призрака. Острым когтем вампир надрезает горло ребенку прямо там, где бьется крупная артерия. Теплая струйка крови стекает по дрожащему горлу, но мальчик не произносит ни звука. — Хорошо! — кричу я. — Я вернусь с тобой в Кровавую Империю. Только, прошу, отпусти его и обещай, что не тронешь никого в городе. Шеалу победно улыбнулся и отшвырнул Миколаша словно нагадившего щенка. Под свист хозяина демонические псы скрываются в тенях. Глотая горькие слезы, стягиваю с волос повязку и ступаю навстречу судьбе, от которой так хотелось сбежать... Каждый шаг дается мне с большим трудом. В этот момент я не хотела видеть лиц соседей: их страх, осуждение, ужас. Прячу горящее от стыда лицо, опустив голову. Меня хватают за волосы, когда я останавливаюсь возле вампира, и зашвыривают в любезно открытую Имдрилом карету. Младший сводный брат Шеалу забирается на козлы кареты возле извозчика, а сам вампир садится на соседнее пассажирское место прямо напротив меня. Закрывающаяся дверца кареты навсегда отрезает от меня путь к свободе, возвращая к старой жизни... Глава 14. Новая ложь Только мои тихие рыдания нарушали зловещую, угрожающую тишину в карете. Мы уже давно покинули город, ставший на два недолгих года моим домом. А, возможно, уже и пересекли границу королевства. Cижу в самом дальнем и темном углу, как можно дальше от цепкого оценивающего взгляда Шеалу. В полумраке его алые глаза светились по-особенному жутко. Два алых огонька прожигали на моем лице точки. Не могу больше выдержать этого взгляда и прячу заплаканное лицо в сложенных на коленях руки.