Ему ни за что не дотянуться до моего уровня. Во-первых, фантазии у Зу-Янга еще меньше, чем у автоматической двери, во-вторых, моя посылка с произведенными на Земле сладостями уже была в пути, а в третьих, он нигде не достанет живую розу. Честно, Оби-Ван, я так и не понял, почему она обиделась. А у Стиг-Роя спрашивать не рискнул — еще не хватало грузить его всей этой детско-юношеской чепухой. Оставалось лишь надеяться, что посылка придет раньше, чем Май-Лисса решит последовать моему совету. А если еще и одновременно с тем, когда она узнает, что планету все-таки назвали официально Майло… Да, рейнджеры не имели права давать название. Но по факту оказалось, что департаменту на самом деле все равно, и самим генерировать названия для очередного каталога им совершенно не интересно. Так что тот самый представитель Совета, что сопровождал нас на пресс-конференции, невозмутимо сообщил, что открытую нами планету занесли в реестры под названием Майло-1, и скоро об этом будет сообщено в новостях. Я был бы не прочь поразмышлять на тему того, насколько сильное несварение случится у Ри-Рен и декана, когда до них дойдут все новости обо мне, но мы с Ротбергом уже дошли до татами, и пришлось сосредоточиться на предстоящем поединке. Понятно, что бой будет тренировочным, но вот синяк, если схлопочу в глаз, нальется самый настоящий. Командор владел классической школой — это я понял, едва тот встал в стойку и поманил меня рукой. Классике нас учили на первых курсах. Вот только классика — она про все то, что любил Да-Атан: отвага, достоинство, честь и все такое. Рейнджер же должен был драться эффективно, и потому, задав основы, дальше нас шлифовали как “машины для убийств”, даром что убивать никого рейнджеру как раз таки не полагалось. Но ситуации могли быть разные, так что технику мы оттачивали в буквальном смысле до посинения. Да-да, у нас даже девчонки ходили с разбитыми костяшками пальцев и синяками на коленках, ребрах и других частях тела. Конечно же, в спарринге с ними мы старались быть поаккуратнее, а шкафов вроде Гай-Хи или Зу-Янга с ними вообще не ставили. Не будь этот Зу-Янг к ночи помянут. Так что в стойку-то я встал и даже отвесил Ротбергу церемониальный поклон, но когда он попытался нанести первый удар, не стал уходить в оборону, а тут же ударил в ответ. Его рука прошла по касательной, лишь слегка задев мое плечо, а вот я провел весьма приличный апперкот в солнечное сплетение. Командор охнул, пошатнулся, а потом тряхнул головой и вдруг улыбнулся во все тридцать два. — Значит, сразу по-взрослому?.. — протянул он с непонятной радостью. Хотя почему непонятной? Если бы я на его месте тыщу лет болтался законсервированной селедкой в космической консервной банке, тоже бы радовался возможности размять мышцы с умелым противником. А я был умелым. Да чего уж там, я был реально хорош! И не давал командору спуску долгих двадцать минут. Но потом этот достойнейший представитель Человека до эпохи рассекателей просто раскатал меня по матам. Я уже устал, а он все набирал и набирал темп. Наносил удары руками, ногами, справа, слева, снизу и сверху, и, как мне казалось, одновременно. Я пытался отвечать, но чаще всего попадал в блоки или вообще метелил воздух. Мир то и дело совершал кульбиты, а новые и новые вспышки боли в спине и затылке говорили о том, что я опять пристыковался к напольному покрытию. — Пожалуй, это мне стоит взять у вас пару уроков, командор, — выдохнул я после очередного кувырка. Вставать не спешил — сил не было. — Урок тебе нужен всего один, — усмехнулся Ротберг, нависая надо мной. — Не спеши. Ты тратишь все силы в самом начале и выдыхаешься, играя вдолгую. А по-настоящему серьезный поединок с наскоку не выигрывают. И он протянул мне руку. — Знаете, вы уже второй, кто упрекает меня в спешке, — поднялся я тяжелее, чем хотелось бы это показать. Но, с другой стороны, тренировки ведь для того и затеиваются, чтобы с них уползать без сил. Иначе это просто прогулка. — Прямо хоть на курсы владения собой записывайся, — я оправил кимоно, подтянул пояс. Несмотря на архаичность, этот вид спортивной одежды оказался весьма удобным. И не стеснял движений. — А как насчет старой доброй медитации? — поинтересовался командор и удивился моему непонимающему взгляду. — У вас такое не практикуют? В наше время в расписании было два часа обязательных и еще два желательных. Здорово тренировало выдержку, особенно та, что была перед обедом. У нас для тренировки выдержки была ежедневная нотация. Сначала в исполнении Ки-Дая на ежеутреннем построении, потом повторение от Ри-Рен. — Нет, наверное, посчитали, что рейнджерам подобное умение без надобности, — я хотел было пожать плечами, мол, решали за меня, но натруженные мышцы так гудели, что получилось только слегка ими дернуть. — А что такое медитация? Какая-то капсула вроде медицинской? — О нет, мой мальчик, если бы все было так просто, — почему-то усмехнулся командор. — Если хочешь, я тебя научу, но сначала нужно сходить в душ и переодеться. Физическое состояние должно быть максимально комфортным, чтобы ничего не отвлекало. — Хочу, — поспешил согласиться я и только потом сообразил, что у командора суперлинкора могут быть какие-то дела помимо возни с несмышленышем-рейнджером. — Хочу, если это не помешает вашему распорядку дня, — лучше поздно, чем никогда, так что я уточнил свое желание. — Как раз сейчас в моем распорядке эти самые медитации, — заявил командор на голубом глазу, и оставалось только гадать, правда это или нет. Чего делать я, конечно, и не думал: у меня была возможность научиться чему-то новому, и я собирался этим воспользоваться. Сразу после душа, разумеется! * * * — Твое тело — твой враг на ближайший час, — командор сидел в очень неудобной позе на полу, а я тщетно пытался сложить ноги такой же идеальной восьмеркой. — Оно будет всячески тебя отвлекать: болеть, ныть, чесаться, замерзать и прочее. Твоя задача не просто игнорировать эти сигналы, а убежать от них так глубоко внутрь себя, чтобы не слышать вовсе. С первого раза не получится, но если хотя бы пару минут удастся провести наедине со своими мыслями, а не с телом, можно будет считать, что этот раунд за тобой. Я позволил себе мысленно хмыкнуть: чего-чего, а игнорировать сигналы тела я умел. Ки-Дай, как правило, растягивал утреннее построение минут на сорок, и не приведи электрон хоть кто-то из курсантов шевельнется — нотации становились бесконечными. Кое-как приняв требуемую позу, я посмотрел на командора. — И что, мы просто будем сидеть? — задал очевидно глупый вопрос, но умные мне в голову не пришли. — А читать про себя манты или как там это называется? — Мантры, — командор сложил руки на груди и кивком предложил мне сделать то же самое. — Лично меня они только отвлекают. Но ты можешь попробовать. Вот только тогда не получится освободить голову — лишь наполнить ее теми самыми мантрами. — Ладно, раз отвлекают — то не будем, — я повторил позу Ротберга. Руки сложить удалось без труда. И час медитации начался. * * * Дорогой Оби-Ван! Официально заявляю: это были самые сложные пятнадцать минут в моей жизни. Дольше я просто не выдержал. Чесаться?.. Мерзнуть?.. Отвлекать?! Да мое тело вопило на все лады, требуя движения. По коже скакали сотни невидимых букашек, меня кусали и земные комары, и москиты с планеты Одо. Задница болела, горела, спина мокла, а в голове проносились миллионы забытых мною дел, требовавших немедленно их закончить. Командор усмехался так противно-понимающе, будто с самого начала знал, что так и будет. — Пожалуй, у меня есть для тебя подарок, — сказал он торжественно, когда я прекратил притворяться, что у меня хоть что-нибудь получается. Заинтригованный, я с интересом проследил за тем, как Ротберг лезет в нагрудный карман кителя — да, Оби-Ван, медитировать он сел прямо в своей неудобной старомодной форме, и я просто не представляю, как должны были давить и чесаться все эти грубые швы. И подставил руки, когда он что-то мне протянул. “Чем-то” оказался старинный секундомер — даже не из эпохи постройки “Нового рассвета”, а откуда-то из тех времен, что так любил Да-Атан. — Вечная штука, — заметил командор с теплотой. — Столько лет прошло, а он как новенький. Смотри, я покажу, как пользоваться… Предельно просто: две кнопки — одна запускала секундную стрелку, а вторая сбрасывала маленький минутный циферблат на “полночь”. Я погладил теплый металл корпуса секундомера, отследил пальцами искусный орнамент на лицевой части. — Спасибо большое, — искренне поблагодарил Ротберга за подарок. Запустил его, прислушался к мерному тиканью. — Надеюсь, это тебе поможет, — командор посмотрел на меня так, как когда-то смотрел отец в те редчайшие дни, когда его заносило на Землю. — Пока вы на “Рассвете”, можем потренироваться еще. — Почту за честь, — и да, Оби-Ван, в моих словах не было ни грамма лжи или лести. В отличие от Ри-Рен, учиться чему-то у Ротберга было интересно. Глава 33 Когда я ложился спать, Стиг-Рой и Анри еще играли. И это было неудивительно. А вот то, что они все еще играли, когда я проснулся — вот это уже было ни в какие ворота. Причем ту же партию! Больше того, количество фигур на доске, кажется, вообще не изменилось. — Вы решили пойти на рекорд? — желчно поинтересовался я, разглядывая доску. Ну, по крайней мере, я постарался добавить в голос желчи. Стиг-Рой смерил меня спокойным и удивительно довольным взглядом, а Анри, чья очередь была ходить, проигнорировал полностью. Я закатил глаза. — Вам кофе принести? — поинтересовался уже без желчи. — Да, спасибо, — немедленно кивнул Стиг-Рой. — С сахаром, — тоже ожил Анри, что означало: меня он все-таки слышал. Ничего больше не говоря, я отправился на кухню. К моменту моего возвращения с подносом, уставленным, помимо кофе, еще и тарелками с печеньем и сэндвичами, Анри наконец решился сделать ход: он передвинул пешку на одну клетку. — Теперь ты счастлив? — спросил я у Стиг-Роя, но теперь он был занят обдумыванием хода и ответил лишь невнятным мычанием, из которого я заключил, что его счастье еще никогда не было более полным. Командора я с утра не видел, да и не стал бы отвлекать от дел, а потому на полигон пошел в полном одиночестве. Таинственные медитации меня не то чтобы заинтересовали… Но определенно бросали вызов. Как так-то вообще?! У меня — и не получалось! С этим определенно надо было что-то делать. В этот раз я постарался подойти к делу максимально основательно: на завтрак выбрал только такие блюда, что гарантированно не вызовут бунта в желудке или кишках. Потом навернул целых пять кругов по полигону, сделал три круга силовых упражнений и до кучи напрыгал без малого сотню берпи. Потом принял теплый расслабляющий душ, оделся в так полюбившееся мне кимоно и уселся как можно удобнее. Напоследок почесал все, что даже теоретически могло зачесаться, высморкался, руки сложил так, чтобы ладони упирались в нижнюю часть ребер и в плечах не копилась нагрузка, и запустил секундомер. Дорогой Оби-Ван… Ты уже перестал мной гордиться, да? В этот раз все оказалось еще хуже. Разгоряченное тренировкой тело остыло уже через несколько минут, и я начал замерзать. Потом мышцы в неудобной позе и холоде стало сводить… В общем, меня хватило на девять с половиной минут, и то последние секунды я уже мысленно выл от боли и сидел на чистом упрямстве.