Дерек думал о том, что ему нужен заместитель, который будет общаться с богатыми, занятыми и странными людьми. Кеппел в свои двадцать лет оставался для бывшего хирурга загадкой. Но не из тех, которые хочется разгадать, а из тех, которые нужно обходить стороной. – Я должен вернуться в Лондон, – с заметным британским акцентом проговорил молодой человек. – Я оставил свою карточку секретарю. Если возникнут сложности, звоните. Не нужно ждать, пока обвалится крыша или придется ужать детский рацион. – Вы многое сделали для нас, милорд, о большем я не могу просить. Мы справимся. Кеппел кивнул. – Вас ждут ваши подчиненные, директор Смол. Я не смею задерживать. Он встал, коротко наклонил голову в знак прощания, дождался ответного жеста и вышел вон. Дерек почувствовал себя так, будто с аорты сняли зажим и сердце снова смогло нормально работать. Единственное, что его откровенно напрягало в благотворительности, – пришлось нанять отдельного человека, который отчитывался по всем тратам и результатам этих трат. Секретарша Мария принесла кофе, который на этой должности Смол начал поглощать в огромных количествах, несмотря на приближение пятидесятилетия, и директор блаженно закрыл глаза. В комнате еще висела та странная немного натянутая атмосфера, которая всегда сопровождала лорда. От нее хотелось избавиться, но в то же время и находиться в ней как можно дольше. Она дарила ощущение безопасности. Телефон на столе ожил. – Директор Смол, к вам начальница кадровой службы Изабель Кроу, говорит, вы назначили. Дерек чертыхнулся, но про себя. Он забыл про эту встречу. – Пусть заходит. Директор допил кофе, убрал чашку с рабочего стола на приставной, провел рукой по волосам, приводя их в порядок, и поднял глаза на мисс Кроу, которая появилась на пороге кабинета. Изабель недавно исполнилось тридцать пять. Она не была замужем и считала, что смысл ее жизни в карьерном развитии. Она возглавляла кадровую службу детского дома уже два года, до этого работала в администрации мэра. Смеялась, что раз сам мэр попросил ее отправиться сюда и навести здесь порядок, то она не может перечить или отнекиваться. Изабель не походила ни на кого из тех, кто здесь работал. Как и он сам, она все же дитя другого мира. Он – мира докторов и ученых. Она – «белых воротничков», блеска и близости власти. Мисс Кроу была достаточно жесткой, чтобы увольнять людей. И достаточно мягкой, чтобы не принимать поспешных решений. Если по всем правилам человека нужно было сократить, но она понимала, что его текущие ошибки меркнут перед лицом прошлых заслуг, она приходила к директору. И Дерек мог оставить сотрудника на испытательный срок или уволить здесь и сейчас. Сегодня – один из таких разговоров. Темно-каштановые волосы молодая женщина собрала в высокий хвост, на лице почти не оставила косметики, но подвела глаза. Она села напротив и достала папки с личными делами. – В этот раз их всего трое, господин директор, – вместо приветствия проговорила она с улыбкой. – Так что мы управимся за тридцать минут. – Я готов. Дерек улыбнулся. Изабель удивленно повела бровью, ей казалось, что улыбка в подобных разговорах – определенно лишнее. Она взяла верхнюю папку. – Пол Гильярди. Работает у нас три года. Дважды получил вашу премию за переработки и добросовестное отношение к труду. На прошлой неделе был замечен в служебном помещении с Мари Стивенс. Ее папка идет следом. По трудовому договору подобные отношения на работе запрещены. – Кто их заметил? Изабель просмотрела документы. – Эль Фернаго, наша новая нянечка. Подозреваю, что она сама неровно дышит к мистеру Гильярди и следила за ним. – В лучших традициях больших коллективов. Выговор обоим, пусть напишут вам официальное заявление, что они вместе, и больше не прячутся в служебных помещениях. – Миссис Стивенс замужем. – Надеюсь, ее муж у нас не работает? Изабель наконец улыбнулась. – Нет, Роберт Стивенс работает в Праге. Он юрист. – Тогда выговор и запрет на подобные отношения на работе. В случае повторного инцидента уволить в связи с нарушением условий трудового договора. Мисс Кроу сделала соответствующие пометки в блокноте. И помрачнела. – Эту папку я не хотела вам показывать, директор. Этот случай из тех, которых просто не должно быть. – Я слушаю. – Мисс Сара Опервальд. Три недели назад она перестала выходить на работу. Мы звонили. Даже ездили к ней домой. Она в запое. Дерек побледнел. Он помнил Сару слишком хорошо и думал о ней слишком часто. Но не заметил ее пропажи в связи с приездом лорда Кеппела. Он протянул руку и зачем-то взял ее личное дело, чтобы просмотреть его, хотя понимал, что ничего особенного там не увидит. – Сара работает у нас почти двадцать лет, – тихо проговорила Изабель. – Она прошла долгий путь, была просто санитаркой, потом нянечкой, теперь воспитатель, учитель и психолог. Дети ее очень любят, и без нее общая атмосфера рушится. Я опросила сотрудников, все коллеги отзываются о ней с теплом и не понимают, что могло произойти. – Оставьте это дело, не выписывайте штрафов. Оформите отпуск со дня, когда она перестала ходить на работу, на 28 рабочих дней. И дайте мне заявление от ее имени. Я поговорю с ней. Мисс Кроу тихо выдохнула. – Знаете, почему вы лучший директор? Смол удивленно посмотрел на нее. – Потому что под вашим началом работают несколько сотен человек. Но вы сохранили достаточно человечности, чтобы бороться за каждого из них. Я сделаю, как вы сказали, документы будут в идеальном порядке. Если вам удастся ее вернуть и исключить повторение инцидента, о нем все забудут. Мое уважение. – Решено. Принесите документы через два часа. * * * Дерек припарковал свой «Опель Кадет» конца 1985 года рядом с домом, где жила Сара Опервальд, выключил мотор и замер, глядя прямо перед собой. Мисс Кроу была права в одном. Директор старался не делать ничего подобного. Он не приезжал к проблемным сотрудникам домой, не убеждал их выйти на работу. Он отправлял к ним кого-то другого или игнорировал их личные проблемы, понимая, что его самого за разброд и шатания в коллективе по головке не погладят. Но в этой хрупкой женщине, находящейся в том исключительном возрасте, когда глупость уже уступила место мудрости, но стан и лицо сохранили свежесть и очарование, он видел кого-то особенного. Сара сильно изменилась, когда получила образование и новую ставку. И когда в ее жизни появился Аксель Грин не в качестве воспитанника, а в качестве сына. Дерек помнил тот разговор в кабинете так, будто он состоялся только что. Слова не имели значения. Только ощущение, которое шло от Сары и поглощало его мысли и чувства. Сотрудники детского дома редко проявляли особые симпатии к воспитанникам. И уж тем более не стремились никого усыновлять. У многих из них были семьи и дети. Сара жила одна. И Дереку не было известно о том, чтобы она с кем-то встречалась. Да и как встречаться, когда ты вкалываешь по 12 часов. Так делают только те люди, которым не к кому идти. Кого никто не ждет. Или кто не хочет видеть то, что происходит дома. Смол считал, что Сара одиночка. И этот внезапный запой подтвердил его опасения. Директор привычным движением погладил руль машины, которую нежно любил и на которую честно заработал. Ему нужно набраться сил от своего металлического друга. Почему-то при мысли о том, какой предстоит разговор, становилось дурно. Дерек вылез из машины, запер ее и с тоской посмотрел на ничем не примечательное трехэтажное серое здание с высоким подъездом. Он поднялся по лестнице к двери, отыскал глазами нужный звонок и нажал на него. Он не ждал, что Сара отреагирует быстро. Поправил плащ, огляделся. Он чувствовал себя крайне неуютно. Нажал на звонок еще раз. – Я не буду покупать ваши чертовы книги, – ожил динамик. Дерек с трудом узнал голос Сары. – Мисс Опервальд. Это Дерек Смол. – Да разверзнется ад… Я не в состоянии видеть вас, директор. – Откройте немедленно. Смол умолк, подумав о том, что голос его сейчас впервые за долгое время прозвучал так же повелительно, как в те счастливые дни, когда он оперировал. Все операционные медсестры дрались за право стоять рядом с ним, хотя многие из них проходили через тяжелое обучение и невыносимое боевое крещение. Они плакали в раздевалке, но все равно просились к нему. Смол спасал жизни и учил персонал. Он требовал от всех идеальной работы. И сам работал идеально. Когда-то. Замок щелкнул, открываясь. Смол скользнул в подъезд, пригладил волосы и поднялся на второй этаж. У приоткрытой двери в коридоре стоял бумажный пакет с несколькими пустыми бутылками из-под дешевого вина. Директор прошел в квартиру. Он ровно относился к всевозможным запахам, но устойчивая вонь алкоголя его удивила. Она ассоциировалась с улицей и бедными районами, но никак не с Сарой Опервальд. Сама Сара убежала на кухню и теперь стояла там, прижавшись спиной к холодильнику и обхватив себя руками. В ее больших и когда-то выразительных, а сейчас замутненных глазах застыл ужас. Сара смотрела на него как на привидение. – Что вы здесь делаете, д-директор? – чуть заикаясь, произнесла она. – У вас есть телефон? Она пожала плечами, затем указала на заваленный бутылками стол. И правда, телефонный аппарат было сложно найти под грудой хлама. Дерек отодвинул стул и сел, не спуская с нее сурового взгляда. – Сейчас я сделаю один звонок. Приедет мой друг и отвезет тебя в больницу. Тебя прокапают. Восстановишься. За это время квартиру приведут в порядок. А потом мы поговорим. И ты расскажешь, почему мой лучший сотрудник на месяц ушел в запой. Из ее глаз хлынули слезы. – Аксель… – прошептала она еле слышно. – Аксель ранен. О нем нет новых вестей. Я боюсь, что он не вернется. Дерек покачал головой. Отодвинув несколько бутылок, он подтянул к себе аппарат и защелкал кнопками, набирая номер. Его мысли крутились вокруг Акселя, Сары и алкоголизма. Он почти опьянел от алкогольного смрада и подумал о том, что сразу после звонка откроет окно. Себастьян Хоул привычно ответил на первом гудке. Дерек точно знал, сколько нужно времени, чтобы протянуть руку, взять трубку, приложить ее к уху и сказать «алло», и помнил о привычке друга срывать телефон почти сразу. Если он не отвечал через несколько секунд, можно было не ждать, значит, занят. Сейчас Смолу повезло. – Себастьян Хоул, слушаю. – Себ, это я. Мне нужна твоя помощь в одном деликатном деле. – Привет, Дерек. Помогу, но с тебя согласие поехать со мной на рыбалку. – На предстоящих выходных я весь твой. Запиши адрес. Надо забрать одну женщину и привести ее в порядок. Только понежнее. Не присылай Клауса, он грубиян. Себастьян раскатисто рассмеялся. – Ты и пьяная женщина – это что-то новенькое. Снизил планку, Дер? – И да, и нет. Когда ждать твоих? Доктор Хоул зашелестел бумагами, видимо, проверяя записи в календаре. – По этому адресу минут через двадцать. Ты их встретишь?