Но давать слабину было нельзя, и я одарила мага взглядом, как бы говорящим: «Забыл, откуда меня достал? Я точно знаю, как это работает». Мэтью окинул меня оценивающим взглядом, и вот не знаю, к какому выводу пришел. – Когда ты хочешь это сделать? – Ну… можно прямо сейчас. «Прямо сейчас» превратилось в «через полтора часа». Потребовалось некоторое время, чтобы собрать все необходимое, незаметно улизнуть из дома и дойти до места. С ним решили не мудрить и использовали то, на котором колдовала неизвестная ведьма. Если повезет, это поможет получить нужную информацию. С удивлением обнаружив, что помню каждую линию, расположение каждого символа, я принялась рисовать на земле узор. Светящийся грифель в моей руке оставлял точно такие же светящиеся следы в местах, которых касался. В темноте ночного леса смотрелось особенно эффектно, наверное. Мэтью наблюдал за творческим процессом без одобрения, а в какой-то момент решил усилить защиту. Доверяет, но не полностью. Если вообще доверяет. Все же я тоже черная ведьма. Завершенный узор ослепительно полыхнул и засветился ровным неярким светом, что свидетельствовало о том, что все предшествующие действия я выполнила правильно. Отлично. Теперь призыв и плата. Нужные слова одно за другим всплыли в памяти, и губы повторили их. А вот силу приходилось вырывать из себя с болью. Слишком хорошо я помнила, каково это и что значит, и все мое существо сопротивлялось. Еще больше помрачневший взгляд ловца уверенности тоже не добавлял. Надеюсь, я сейчас не нарабатываю себе на приговор. К тваргу… Собрала побольше силы, напитала призыв, вытащила из сумки, висящей на плече, нож и резанула ладонь. Мэтью за пределами круга грязно выругался. А я даже не зашипела: во время ритуала никогда не бывало больно. Больно станет потом, а еще противно и пусто. И слабость придет такая, что дня два буду напоминать восставшего мертвеца. У меня-то «обменок» нет, свои силы отдаю. Чернея на глазах, капли упали на шестиконечный символ, выведенный в середине круга, и там разлилась гладь расплавленного серебра, полностью заполняя его. Маг опять решил блеснуть своим словарным запасом. Меня это начало раздражать. – Про себя, пожалуйста, – бросила, даже не оглянувшись на него. Плечо прожег его взгляд, но просьбе Мэтью внял и послушно затих. Того я и добивалась. Сделала шаг назад, отступая от дыры в Завесе, но при этом не покидая пределов круга. Как раз вовремя: над мерцающей гладью зазмеилась дымка, чернея и разрастаясь, пока не сформировалась во вполне себе человеческий силуэт. Только крупный, в боевом доспехе, с закрученными рогами и горящими, словно угли, глазами. Получилось. Я впервые сама, без магического подчинения и ментального принуждения, вызвала демона. Однако вместо того, чтобы хоть чуточку начать гордиться собой, я понадеялась, что так же легко смогу отправить его обратно. А еще – что этот единственный раз и станет последним. Демон дико рыкнул и рванулся прочь, но первые мгновения магия держала особенно крепко. Попытка бегства закончилась еще одним рыком. Мэтью на всякий случай добавил еще пару защитных слоев, но в этом не было необходимости. – Ведьма… – протянул гость из-за Завесы. – Не стой, спрашивай! – велел маг. Угу, сейчас. Только продышусь, а то от дивного соединения едкого дыма с ароматом тухлых яиц глаза слезятся и в горле першит. Фу, я уже и забыла, как это гадко! Ох. Давай, Брина, соберись. Не хватало опозориться перед этими двумя! Как же воняет… Нет, не сам демон, как принято считать. Мерзотный запах дает прожженная Завеса. А прорву сил жрет не сам ритуал, а ее восстановление. И все равно даже самые чокнутые представители магического сообщества такие разрывы, как правило, закрывают, потому что… вот только демонов нам в мире еще не хватало! Самим тесно и бесим друг друга порой. Отрешившись от лишних ощущений, я быстро, но с чувством протараторила ритуальные слова: – Тьма к тьме. Тьма, соединившись с тьмой, заберет силу и кровавую плату. Мне же нужны ответы на вопросы. И вот тут что-то пошло не так. Я все еще чувствовала мощь контура, а потому не боялась. Чего уж там, когда-то это было делом почти привычным. Но вместо того чтобы ответить по форме, демон оскалился и хищно протянул: – Ведьма… Иджи. Мир будто перевернулся. Он знал мое имя. То имя, которое я давно забыла сама. И нити подчинения, которые не позволяли демону напасть на меня, теперь опутывали меня, подавляя, заставляя сделать шаг к дыре в Завесе. И к демону. – Брина? – Маг не мог не заметить изменений, хотя пока и не понимал их смысла. – Что происходит? Тва… Кхм. Думаю, в нынешней ситуации будет уместнее упомянуть богиню. Жаль, это никогда не помогает. Еще шаг. Внутри себя я билась в силках без малейшего шанса выбраться. Уже и забыла, как это погано. Ни позвать на помощь. Ни издать ни звука. Ни контролировать свое тело. Идти. Еще шаг, несмотря на все внутреннее сопротивление. – Я вмешиваюсь, – предупредил Мэтью. Снял свои же щиты… и зашипел от боли. А я даже не могла обернуться, чтобы посмотреть, что именно там произошло. Слезы душили, но плакать я тоже не могла. За что?! Угораздило же так вляпаться! Сила таяла капельками на коже. Я вся пропиталась отвратительной вонью. И почти вплотную приблизилась к демону. Его лицо скрывала часть доспеха – маска, сотканная будто из самой ночи, – но почему-то казалось, что под ней чудовище гадко усмехается. Дыхание раскаленным комом застряло в горле. Я изо всех сил старалась не думать, что со мной станет по ту сторону Завесы. Не хочу туда! Я… Контур не лопнул, он просто пропустил кого-то. Что само по себе казалось невозможным… Меня будто невидимой плетью хлестнуло. Разумеется, не оставив на коже следа, без возможности хотя бы вскрикнуть. Зато демон взревел за нас двоих. Видимо, ему тоже перепало боли. Связывающие нас нити оказались разорваны в один миг. Разъяренный демон вскинулся, с его пальцев потекла тьма, но мой узор вспыхнул так сильно, как я одна точно бы не сумела его напитать. Не может этого быть… Но я узнала эту магию. И голос тоже узнала: – Ведьму я тебе не отдам, самому нужна. Демон начал превращаться и таять. Ярко вспыхнул запечатывающий знак. Все. Все закончилось. Я жива. Ослабевшее тело рухнуло на землю. Прямо на узор, но это уже не имело значения. Я закашлялась, наслаждаясь уже тем, что теперь у меня есть такая возможность. По щекам побежали горячие слезы. – Тьен… Он что-то ответил. Расслышать, а тем более ухватить смысл не удалось. Его голос распался на несколько голосов. Показалось, что мужчин рядом больше… больше, чем двое. Гул в ушах нарастал, угрожая взорвать мою бедную голову к тваргу. В глазах двоилось. Мрак вокруг стал непроницаемым, беззвездным, поглотил все предметы и лишние звуки, не оставил воздуха… Ах нет, кажется, это я потеряла сознание от слабости. Глава 9 За стеной звучал голос, который мне больше всего хотелось услышать. Аж дыхание перехватило. Еще не разлепив глаза, я точно знала, что Тьен, то есть герцог Керрингтон что-то кому-то выговаривает, и он очень, крайне недоволен. Настолько, что лишь аристократическое воспитание вынуждает его держать себя в руках. Пока. Попытки вслушаться и разобрать слова привели к тому, что голос стал размываться и отдаляться, пока не заглох совсем. А у меня затрещала голова и пить захотелось невыносимо. Застонала и облизала сухие губы. В них сразу же ткнулся прохладный край кружки. Жадно, большими глотками я осушила ее до дна, в процессе облилась немного. И плевать, что подумают о моем воспитании. Подумать, может, что и подумали, но подсунули еще воды. М-м-м. Как мало иногда надо для счастья. Глаза жгло, будто я целую вечность шла по песчаной буре. Моргать было больно. Все тело ощущалось отвратительно тяжелым. Знакомо. Очередное магическое истощение. Почти полное опустошение, я бы сказала. Опять. Даже соскучиться по этим ощущениям не успела. Тва-арг. Комната постепенно обретала мутные очертания. Моя комната. Отлично. В памяти же обретали очертания события прошлого дня. Грифорт, Мэтью, демон… относительно счастливый финал. Чудесное возвращение Тьена. Понимание, как скоро и как сильно мне влетит, вызвало еще один стон. Тва-а-арг, вот почему со мной всегда так? В целом с ведьмами. Видимость становилось все отчетливее, и я смогла разобрать, что кружка просто зависла в воздухе. И шторы задвинулись будто совсем без посторонней помощи, когда стало понятно, что мне больно смотреть на яркий свет. За окном царило как минимум позднее утро. А на краю моей кровати сидела бледненькая Энни. – Она очнулась! – Мое возвращение в мир не осталось незамеченным. – Брина… ты меня слышишь?! М-м-м.